Очень хорошая ассистентка очень плохого босса (СИ) - Сью Санна. Страница 27

— Вот и правильно! — горячо одобряю.

А за руки мы так и продолжаем держаться. Я как ухватила Гордея в ресторане, так он меня и не отпускает теперь.

Заходим в ворота центра и мебельный павильон находим без проблем по указателям и ярким вывескам. На улице уже становится жарко, а на выставке под кондиционерами красота. Да и вообще много интересного представлено. Мы увлекаемся. Ходим от стенда к стенду, смотрим презентации, набираем рекламные проспекты, каталоги и прайсы — завтрак и толпа столичных постепенно вылетают из головы. Рекламных материалов набрали уже так много, что Гордей отбирает у меня сумку и носит весёлый дамский пляжный мешок на плече, совершенно не стесняясь. Так здорово быть на одной волне с мужчиной, который нравится! Я по-настоящему хорошо провожу время.

— О боже, что за ужас! — толкаю босса в бок, обращая внимание на жутко-помпезный диван в золотых и бордовых тонах.

— Ничего-то ты не понимаешь, глупышка! — говорит нарочито-осуждающе Гордей. — Это такое страшное наказание. Вот будешь себя плохо вести, я его куплю и поставлю к нам в гостиную. А к нему ещё вон ту статую страшного деда.

Я фыркаю и смеюсь.

— Это ты ничего не понимаешь! Дед, между прочим — произведение искусства. Глянь, как каждая морщинка вырезана аккуратно.

Это чистая правда. На одном из стендов представлены просто потрясающие шедевры известного скульптора Богдана Вязьмина[1]. Дед, конечно страшный, но вырезан гениальным зодчим, который в последнее время взялся за работы по дереву.

— Да? Тогда куплю и поставлю у холодильника. А то боюсь, ты меня объешь.

В общем, смеюсь я много. Да и у Гордея настроение заметно улучшается. Но счастье не может длиться вечно. Останавливаемся у стенда с фурнитурой, слушаем презентацию новых дверных ручек, и тут нас опять настигают проделки Пунш.

— Привет, Варвар, — раздаётся жизнерадостное воркование прямо за нашими спинами, — наконец-то я тебя поймала.

Да-да. Именно воркование, потому что свое вот это «варвар» гламурная брюнетка произносит именно на голубиный манер. Уверена, у меня не получится так курлыкать, даже если я весь день репетировать буду.

— Здравствуй, Диана. А зачем ты меня ловила? Не помню, чтобы тебя интересовала деревопереработка, — а вот мой босс и по совместительству жених говорит будничным тоном, совершенно не добавляя в голос радости.

— Ну как же? Не догадываешься?

— Вообще без понятия.

Девица мне не нравится. Не видит, что ли, что мы тут делом занимаемся? Нашла время в шарады играть. Ещё и ресницами томно так хлопает…

— Ну просто я узнала, что у вас с Мирой всё в прошлом, и решила, что мы теперь можем повторить без всяких помех. Помнишь, как нам хорошо было?

Вот это теперь нормально — так за мужиками бегать? Я чувствую себя неловко, испытываю испанский стыд, пытаюсь высвободить свою руку из руки Гордея, чтобы отойти и дать им объяснится без свидетелей, но Варвин понимает это как-то по-своему. Сжимает мою ладонь крепче. Он вообще весть как-то напрягается и мрачнеет.

— Диана, скажи, у тебя появились проблемы со зрением? — рычит босс. — Ты не видишь, что я не один? Я здесь с невестой, — тут он поднимает мою руку и трясёт перед носом у ошарашенной девушки кольцом. — Я не знаю, что там написала Мира и какую дала команду, но это уже верх бестактности!

Гордей разворачивается и ведёт меня куда-то в сторону лакокрасочных материалов. От гнева он аж весь кипит.

— Гордей, ну ты не расстраивайся так. Она сама дура. Давай не будем портить день такой ерундой, — цепляюсь за него второй рукой, пытаясь замедлить.

Варвин останавливается и смотрит на меня, как на диво заморское.

— То есть ты сейчас не собираешься вынести мне мозг? — спрашивает недоверчиво.

— А ты тут при чем? Конечно, не собираюсь. Вот если бы ты сейчас с ней посмел любезничать, я бы тебя убила, а так… — пожимаю безразлично плечами, встаю на цыпочки и, поддавшись порыву, быстро целую Гордея в губы. — А так ты у меня молодец.

Конечно, мне неприятно, что молодые люди и девушки из круга Гордея смотрят на меня как на пустое место, но ведь он в этом не виноват.

Надо все же глянуть, что там такого Пунш понаписала.

[1] Про Богдана Вязьмина и клубный дом «Созвездие» с его консьерж-сервисом можно почитать в книге «Золотая рыбка для мажора».

Глава 43

— Так, на сегодня хватит, — решает вдруг босс, до этого с минуту хлопавший на меня глазами. Эк его мой поцелуй пронял. — Идём обедать, а потом на пляж.

Ура! Сбегаем с выставки и плутаем по улочкам в поисках кафе понеприметнее. Чтобы нас точно никто не нашёл. Спрашиваем у прохожих и попадаем в волшебное место. Заведение так и называется: «Для своих». Плетёная мебель расставлена под навесом из виноградных лоз, с которых свисают плоды, а гостей обслуживает сам хозяин и члены его семьи. В кафе всего пять столиков, а заняты всего два — мы долго бродили по выставке, время подходит к трём, и нормальные люди уже отобедали. Но это и к лучшему. Садимся за стол, делаем заказ, а пока ждём, я-таки открываю телефон и перехожу на страничку Миры.

Блогерша страдает и сыплет изречениями на тему: всемужикикозлы, а яжезвезда, как Тина и говорила. Листаю ленту и нахожу тот самый пост, который привлёк к нам ненужное внимание.

— Глянь-ка, какая изощренная месть, — протягиваю Гордею телефон.

В посте Мира разместила свое фото без макияжа с заплаканными глазами. Выглядит она на нем не жалко, а трогательно и трагично. Подпись же гласит: «Ну что, стервы всех мастей, рады? Ловите королевский подарок! Мой бывший сейчас загорает под лучами южного солнца на мебельной выставке совсем один (секретутка не в счет). Ловите момент! Вы можете оказаться на моём месте».

— Вот же зараза мстительная! Убью! — ругается Варвин — Но ничего, прорвёмся. Нам есть чем ответить.

Гордей достаёт свой телефон, берет мою руку с кольцом, сплетает наши пальцы и делает ряд снимков. Выбирает самый удачный и постит на своей странице. Подписывает: «Женюсь!»

Я даже глазом моргнуть не успеваю.

— Да уж. Заварили мы с тобой кашу, — только и говорю, когда отмираю.

А что я ещё могу? Упрекнуть мне Варвина не в чем. Спасибо хоть лицо моё не выложил. На душе мутно от неправильности происходящего, чувства вины и плохого предчувствия. Я почти не сомневаюсь, что дело закончится плохо. Всё тайное станет явным, и мне придётся краснеть перед родными. Я точно знаю, что надо сделать, чтобы почувствовать себя лучше — прекратить весь этот балаган и покаяться перед семьёй. Мне уже плевать на наследство, но вилла на Ибице… Боюсь, дед даже если весь бизнес продаст, её стоимость не компенсирует. Да и вообще, с чего это он будет ради внучки-аферистки бизнес продавать? Дед меня лично за шкирку к алтарю притащит, а потом всю жизнь разговаривать не будет.

— Не грусти, Лад. Все будет хорошо, — утешает Гордей и заправляет мне прядь за ухо. — И вообще, предлагаю эту неделю ни о чем, кроме выставки и моря, не думать. Наберёмся сил, чтобы вернуться и все разгрести.

— Хороший план, — грустно улыбаюсь боссу и правда прикладываю максимум усилий, чтобы последовать его совету.

Обед оказывается выше всяких похвал! Мы едим форель, приготовленную на мангале, а на гарнир овощи с грядки — таких ароматных огурцов с помидорами я давно не пробовала. Запиваем морсом и идём на море. У нашего отеля есть и бассейн, и пляж с беседками и шезлонгами, но мы туда ни ногой! Наверняка там столичные пасутся.

Покупаем билеты на крытый навесом пирс с шезлонгами и до самого вечера проводим время там. Народу, конечно много, но зато никого знакомого.

Мы спокойно загораем, купаемся и болтаем.

— Лад, ты говорила, что квартира тебе нужна для плана. У тебя есть план на жизнь? — спрашивает Гордей, протягивая мне мороженое, которое купил в маленьком баре.

— Конечно! — сажусь на шезлонге и беру угощение. — Я хочу купить две фуры с тягачами и поставить деду в фирму на рейсы. У него много заказов, постоянно машины нужны.