Черный бриллиант - Кейн Андреа. Страница 29

— Прекрасно, — решительно заявил Слейд, — вы меня убедили. А теперь продолжайте.

— Продолжать?

— Ну да. Я услышал, что вы собираетесь найти черный бриллиант. Услышал, что у вас было множество благородных поводов, чтобы жениться на Авроре. Теперь я хотел бы еще услышать, что вы собираетесь делать с камнем, когда найдете его.

— А-а, вы хотите узнать, оправдан ли ваш скептицизм? Не затмит ли моя алчность все остальное?

— Верно. Я не позволю вам ловить фортуну за счет моей семьи.

— За счет наших семей, — решительно поправил его Джулиан. — Вспомните, Бенкрофты тоже пострадали от этой несправедливости, едва ли не так же сильно, как и Хантли.

— И вы собираетесь исправить эту несправедливость? Ваше чувство чести заставит вас отказаться от сотен тысяч фунтов, которые вы можете выручить от продажи бриллианта, — и все это ради восстановления репутации семьи, которую вы, по вашему же утверждению, презираете?

Едва заметные огоньки вспыхнули в глазах Джулиана.

— Я повторю вам то, что говорил в тот день, когда просил руки Авроры. Вы знаете обо мне очень мало. Пора бы вам избавиться от заблуждений. Корыстен я или нет, но мной движет не жажда обогащения. Да, я получаю удовольствие, когда зарабатываю приличное вознаграждение, но мой образ жизни дает мне гораздо большее, чем просто деньги, а именно: волнение, вызов опасностям, дух приключений — и, да, иногда дает возможность видеть торжество справедливости. Особенно в наше время, когда для чувства справедливости почти не осталось места в человеческой натуре. Поэтому я буду заниматься этим, несмотря на враждебность, испытываемую мной к своему отцу и к своему деду. Как только я найду драгоценный камень, то смогу воздать должное двум достойным людям, одним из которых оказался мой прапрадед. Смогу положить конец вражде, которой никогда и не следовало начинаться, и разрушу проклятие, которое, независимо от того, считаю я его нелепым или нет, сделало нас изгоями общества.

— Вы верите в проклятие?

— Не более, чем вы, — откинулся назад Джулиан. Но то, во что мы верим или не верим, имеет весьма слабое отношение к тому, как мир смотрит на нас. Хотя мне и небезразлична эта враждебность по отношению ко мне. Как, надеюсь, и вам тоже.

— Мне было на нее наплевать, — тихо возразил Слейд, — …до недавнего времени. — Его взгляд обратился на Кортни, потом опустился ниже и остановился на ее большом животе. — Теперь на карту поставлена не только моя жизнь. И если я смогу защитить мою семью, моего ребенка от тяжелого наследия прошлого, от страха и ненависти, то я сделаю это. — Он с трудом сглотнул. — Я должен это сделать.

— Тогда доверьтесь мне, — горячо воскликнул Джулиан. — Поверьте, я не хочу завладеть камнем или продать его. Я намереваюсь вернуть его королю, как хотели того наши предки, и хочу увидеть его возвращение в храм, из которого он был похищен.

Взглянув в последний раз на дневник, Слейд решительно кивнул:

— Очень хорошо. Хотя у меня до сих пор голова кругом идет от всего, что я здесь услышал…

— Мы все испытываем то же самое, Слейд, — вставила Аврора. — Я только прошлой ночью прочитала этот дневник, а сегодня утром в карете перечитала его еще раз. То, что делали Джеймс и Джеффри, так звали их на самом деле, воодушевляет. Я горжусь ими и полна решимости смыть грязь с их имен.

— Чем мы со Слейдом можем помочь вам? — прервала ее Кортни. — Вы все-таки полагаете, что бриллиант действительно спрятан в Пембурне?

— Нет, — покачал головой Джулиан, — Лиса и Сокол были слишком умны, чтобы спрятать найденное сокровище в одном из своих домов. Я убежден, что у них было потайное место, которое еще до сих пор не найдено.

— Сотни головорезов охотились за черным бриллиантом, — напомнил ему Слейд, — почему же ни один еще не набрел на этот тайник?

— Потому что у них не было соответствующих подсказок, где его искать.

— А у нас есть.

— Да. Нам нужно только найти их.

Слейд нахмурился:

— Вы совсем запутали меня, Джулиан.

— Я не думаю, что бриллиант спрятан в Пембурне или в Морленде. Но это не означает, что здесь нет подсказок, могущих открыть его тайну.

— Конечно, — хлопнул ладонью по столу Слейд, — как сделать так, чтобы только Хантли и Бенкрофты, и только вместе, могли найти драгоценность, спасенную Лисой и Соколом? Для этого нужно просто спрятать подсказки в каждом из наших домов.

— Точно, — согласился Джулиан. — Я сам имел дело с достаточным количеством похищенных сокровищ и знаю, что существует бесчисленное множество мест, где можно укрыть их: в пещерах, за валунами, под заросшими травой дорогами — возможности для этого неограниченны. Чтобы найти некоторые из этих мест, надо иметь либо детальное описание, либо карту. Мой прапрадед, очевидно, верил, что тот наследник, который будет достоин его наследства, будет также и достаточно проницателен, чтобы найти подсказки, которые оставили они с Джеймсом. А потом сможет воспользоваться полученной информацией как путеводителем к их секретному месту.

— Итак, где мы начнем поиски этих подсказок? — спросила Кортни с явным волнением в глазах. — По крайней мере, как их искать здесь, в Пембурне?

— Начнем с выяснения того, что Слейд знает о Джеймсе Хантли: его привычках, интересах, какие комнаты в Пембурне он обычно занимал. Нам также придется серьезно поразмышлять над всеми бумагами и личными вещами Джеймса, которые могли сохраниться с тех пор, любая мелочь может помочь определить направление наших поисков.

— Личные вещи? — Нахмурившись, Слейд поднялся. — Я не помню, чтобы Джеймс оставил что-нибудь существенное — ну, конечно, ничего значительного и похожего на кинжал или дневник. А что касается документов, то я просмотрю каждый клочок бумаги в Пембурне, чтобы отыскать какую-нибудь подсказку или что-нибудь в этом роде. Личные привычки — это совсем другой вопрос. По словам моего отца, Джеймс был слабо привязан к поместью… и вообще, если говорить откровенно, к чему-либо в Англии. Как вы хорошо знаете, он в основном жил за границей. Джеймс редко проводил в Пембурне более нескольких недель подряд.

— А когда он бывал здесь, то его, как правило, нужно было искать в самых дальних уголках наших владений. Там он проводил время со своими соколами, — вставила Аврора. — Соколы были его самой большой привязанностью. Эта привязанность, очевидно, и является причиной его прозвища.

— Это действительно так, — сказал Слейд, поднимая бровь и удивленно глядя на сестру. — Я и не подозревал, что ты так много знаешь о нашем прапрадеде. Мне известно об увлечении Джеймса соколами потому, что отец несколько раз упоминал о нем во время наших бесед об истории семейства Хантли. Эти беседы нужны были отцу, чтобы подготовить меня к титулу, который я должен был унаследовать. Но ты ведь тогда была совсем ребенком. Откуда же ты помнишь рассказы отца?

— А я и не помню их. Да мне этого и не нужно. Мистер Сколлард рассказал мне об увлечении нашего предка, — поджала губы Аврора. — Теперь вот я думаю, что мне, наверное, следовало бы больше внимания уделять рассказам мистера Сколларда. Я всегда считала, что он просто рассказывает занимательные истории из прошлого. Знай я тогда о том, о чем знаю сейчас, я бы догадалась, что он открывает мне нечто очень важное. Во всяком случае, я знаю о Джеймсе и его соколах от мистера Сколларда. Кроме того, кое-что я узнала от Сиберта, когда впервые обнаружила пустые соколиные клетки. Тогда мне было пятнадцать лет, и я сходила с ума от скуки. Я пристала к Сиберту сразу, как вернулась домой. В конце концов, Сиберт прожил в Пембурне целую вечность и, вне всякого сомнения, слышал рассказы об увлечениях Джеймса. Он просто не мог ничего не слышать, пусть хоть самую малость. После того как мне не удалось найти ответов на мои бесчисленные вопросы, я насела на него, и наш бедный дворецкий предложил мне ознакомиться с библиотекой, где Джеймс хранил множество книг о соколах.

— И ты согласилась?

— С огромным удовольствием. Библиотека предоставила мне хоть какое-то развлечение, которого я так жаждала. — Аврора стрельнула глазами в сторону Слейда: — Надеюсь, тебе не надо напоминать, что я находилась в этом поместье более десяти лет, словно в заключении?