Сваха для дракона (СИ) - Лисовская Лилия. Страница 61

Теперь – все потеряно. Но бледное лицо Лоркана, стоящее перед мысленным взором, огорчало меня куда сильнее. Князь мне нравился, мы даже могли стать друзьями. Он отличался от тех, с кем я обычно привыкла иметь дела. Рау и Периян – прожжённые интриганы, которые преследовали собственную выгоду. Но Лоркан…

Дом еще не осознал, что хозяйка вернулась. Тишина была плотной, осязаемой. Дом спал и видел сны, и совершенно не собирался пробуждаться. Половицы скрипели под ногами, разбавляя эту тишину, но я чувствовала себя лишней. Плюнув на все, я выскользнула за дверь, усаживаясь на крыльцо. Воздух благоухал ароматами цветущей вишни, и я жадно вздыхала давно забытый запах. Удивительно, как быстро забываешь приятные вещи, а вот отвратительные воспоминания хранятся в памяти годами.

Солнце медленно закатилось за горизонт, улица погрузилась в темноту, которую едва-едва разгоняли освещенные окна в соседних домах. Я тяжко вздохнула, так и не решив, как следует поступить.

– Будете сидеть на холодном камне, получите непоправимый урон здоровью, – миролюбиво заявил рыжий соседский кот, подглядывая за мной с самой верхушки ограды.

Когда я первый раз наткнулась на кота, говорящего голосом Одхана, едва не схлопотала сердечный приступ. Теперь же я была закалена странностями, которые происходили вокруг в последние недели, и впечатлить меня было не так просто.

Ничего удивительного, что для своей проекции Одхан выбрал именно этого кота: пушистая рыжая шерсть, бесстыжие зеленые глаза, мерцающие в полумраке. Фонари еще не зажглись, и мгла разгонялась только светом из окон и мелькающими в траве светлячками.

– Господин Одхан, вам еще не надоело прибегать к там уловкам, чтобы пообщаться?

Опустошенная слезами, я молча наблюдала, как кошачья тень раздваивается и увеличивается в размерах. Вежливо поклонившись, Одхан распахнул калитку и шагнул на дорожку, ведущую к дому.

– Прохладной ночи, – блеснули в темноте зеленые глаза, – как ваше самочувствие?

– Вашими молитвами, – слова срывались с губ как стрелы, от мерзейшей интонации я и сама передернулась, но поздно было отступать. Одхан не обиделся. Остановившись в двух шагах, он вопросительно приподнял брови:

– Позволите присесть?

Я пожала плечами, сдвигаясь в сторону. Одхан в два шага преодолел разделяющее нас расстояние, уселся рядом и с удовлетворенным вздохом вытянул ноги.

– Князь чрезвычайно расстроен, – заявил волшебник, теребя амулет, висевший на кожаном шнурке. Я промолчала, позволяя ему самому сделать вывод, насколько сильно меня волнует моральное состояние князя. Волшебник выглядел безмятежным, но чувствовалось в нем некое напряжение, копившееся капля за каплей. Как будто он готовился к чему-то неизбежному.

– Между прочим, – покосился на меня Одхан, – вы сами виноваты в произошедшем.

Я потеряла дар речи от подобной наглости, щеки обожгло краской: я едва не погибла, а он смеет обвинять меня?! Видимо, осознав, что если меня разозлить, то толку от разговора будет никакого, Одхан поспешил оправдаться:

– Не в нападении княжны Вейлин, конечно. Здесь вы вряд ли могли спровоцировать ее. Вейлин…нестабильна, если не соблюдает рекомендации лекарей. А в последнее время она предпочитала ими пренебрегать. Результат вы видели.

– Лоркан осознает, что его сестра сумасшедшая? – жестко спросила я, даже не пытаясь сгладить грубость вопроса.

– Я бы не стал заявлять, что дело обстоит именно так, – мягко ушел от ответа Одхан, – на долю Вейлин выпало немало испытаний. Не каждая девушка сможет пережить смерть матери на своих глазах. И потерю отца. Не так ли, госпожа Ималь?

Я сглотнула, медленно поворачивая к нему лицо: он использовал имя, которым звал меня только дели Периян, словно точно знал на что давить.

– Да, госпожа Ималь. Я знаю, кто вы. Вы знаете кое-что обо мне. Так может, стоит сбросить маски и поговорить на чистоту?

В воздухе запахло грозой, горько-свежий запах озона разлился на цветущими садами. Темные тучи, затянувшие звезды, озарились изнутри яркой вспышкой молнии. Меня загнали в угол. Был ли из него выход?

Глава 16

Я прищурилась, разглядывая Одхана сквозь ресницы. Расслабленный и уверенный, он улыбался и ждал моего ответа.

– Даже если предположить, что вы действительно что-то знаете, – произнесла я, просчитывая каждое слово, как будто шла через трясину, – пускай это и маловероятно. Что вы собираетесь делать? Шантажировать меня?

Одхан запрокинул голову, заинтересованно наблюдая, как грозовая туча наползает на Геммин, жадно пожирая блики огней, плывущие над городом. Порывистый ветер беспощадно трепал деревья, заставляя их раскачиваться с натужным скрипом. И от этого звука, потустороннего, резкого, кровь стыла в жилах. Что-то надвигалось на Аралион, откладывая момент удара, чтобы сделать его максимально разрушительным.

– К чему мне вас шантажировать, Ималь? – голос Одхана в полумраке звучал обманчиво-мягко, словно тот пришел поболтать с давней подругой. – Пока мы можем друг другу помочь, секреты будут оставаться секретами.

– Тогда что вы хотите?

Одхан задумался, поднося к лицу ладонь. Кольца, наполненные магией, искрились в темноте, и металл, из которого они были отлиты, мерцал, приковывая мой взгляд.

Странно, но я не испытала перед человеком, сидящим рядом, ни трепета, ни страха. Вне стен дворца он вел себя иначе, перестав напоминать змею, готовую вот-вот вонзить зубы в несчастную жертву. Я видела перед собой усталого молодого мужчину, на чьи плечи свалилось исполинское могущество. Он мог щелчком пальцев испарять горы, лечить страшные раны и повергать врагов, но не мог даже самостоятельно сдерживать собственную магию. Он зябко кутался в мантию, которая скрадывала фигуру, а под ней Одхан скрывал широкие, тяжелые ремни, которые до боли впивались в руки и грудь. Снимает ли он их хоть иногда, чтобы ощутить свободу?

Марну дар терзал из-за того, что не имела никакого понятия, как его контролировать. Он прорывался вспышками ярости, во время которых Марна не видела ничего и несла только разрушения. Чего же боялся Одхан? Я ловила странное, затравленное выражение на его лице, когда он думал, что мой взгляд направлен в другую сторону.

– Поговорить. Возможно, развеять ваши сомнения. Убедить вернуться во дворец.

– Это исключено, – отозвалась я, складывая руки на груди. Холодало, и тонкое платье никак не могло защитить меня от промозглого ветра, хозяйничающего у меня в саду.

– Не будьте так категоричны, княжна, – улыбнулся Одхан, щурясь. – Как давно вы покинули родные края?

Юлить не было смысла, Одхан читал меня, выражение лица и жестикуляцию, как будто я была открытой книгой. Но не сложным трудом по магическому искусству, а иллюстрированной книжкой детских сказок.

Я помедлила с ответом, перебирая в голове воспоминания. Точная цифра давно стерлась в памяти, оставив лишь горький привкус потерянного дома:

– Лет десять назад, или около того. Не могу назвать вам какую-то определенную дату.

Изумление Одхана меня изрядно развеселило. Рыжие ресницы дрогнули, словно от удара. Если он и знал что-то наверняка, мелкие детали были для него неожиданностью.

– Вы хорошо умеете скрываться. И неужели ваш отец, великий князь Цуриона, благородный Ихтирам, не искал вас? Дели Периян соловьем разливался о его любви к вам, единственной дочери и наследнице цурионского престола.

Сдержать грустную усмешку не было сил:

– Господин Одхан, как вы думаете – станет ли искать отец свою дочь, если захлопнул перед ней двери своего дома? Какой смысл? Цурион – большое государство, женщины там имеют власть, но, если князь говорит, что его ребенок – исчадие пустынных духов, а не его кровь, спорить с ним никто не станет.

– Печальная история, – прерывисто вздохнул Одхан. Я ответила сразу на множество вопросов, толпящихся у него в голосе: почему мой отец не стал меня искать; почему я сбежала из родного края; почему живу в Аралионе. Убить сразу стаю зайцев одним махом – это было мне по плечу.