Болотник (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич. Страница 52

— Нифига себе! И как там? Что за приключения?

— Там в двух словах не расскажешь, давай перегоняй каракат к землянке, там сегодня заночуем, и расскажем тебе всё подробно.

— Успели уже землянку построить? Молодцы.

— Мы тут же больше двух недель, это уже вторая стройка. Завтра на основную базу переберемся.

— Красавцы!

Мы пошли к вездеходу. Путешествие по лесу оставило на нём свои следы. Краска местами ободрана, передний отбойник немного погнут, грязный и пыльный, но в целом выглядит не плохо. Грузовой отсек забит вещами, это мой груз, который останется на моём участке. Матрацы и одеяла, брезент, запас продуктов, легкая самодельная буржуйка с трубами, гвозди и скобы, рубероид, расходники на двигатель (брал на всякий случай), запасные полосы защитной чешуи для аэролодки, канистры с бензином и другая необходимая мелочь. Всё это не поместилось в аэролодку и по договоренности с Семёном было загружено в каракат. Я сел за руль и завел вездеход — слегка подтраивает, нужно провести техническое обслуживание, заменить или прокалить свечи. Погоняв мотор на разных режимах, я остался в целом доволен. Движку тридцать лет, а держится он не плохо.

Мы приехали на почти достроенное второе зимовье, Андрюха, как сегодняшний дежурный по кухне принялся накрывать на стол, а я повёл Семёна знакомится с нашей землянкой.

— Это ты хорошо придумал, землянку построить. Место высокое, не должно затопить. У нас в основном избы рубят, но у вас отлично получилось. Вот будет ли в ней тепло, всё же земля?

— Всё продуманно Сёма, сейчас, пока время еще есть, поменяю свою самоделку — камин на нормальную печь, что ты привез и обложу камнями, будет тепло как в бане. Во-первых, любая землянка очень энергоэффективна — за счет плохой теплопроводности земли, тепло долго сохраняется внутри, а сама землянка легко обеспечивается стабильной температурой. Кроме двери еще полог из брезента повесим, и здесь и в основной избе. Вот, например, ты знаешь, что температурные колебания на поверхности земли доходят к глубине с серьезной задержкой? Кроме того, так глубоко почва не промерзает — зимой (в наших условиях) температура на глубине два метра равно градусов пять с плюсом, а летом в самую жару там не больше двадцати будет. Строить её гораздо быстрее, если на правильном месте. Сыро в ней не будет, во-первых, это полуземлянка, и полностью землёю не закрыта, будет естественная вентиляция, во-вторых место высокое, и почва песчаная. Тихо в ней опять же, отличная звукоизоляция.

— Ну а если дверь зимой заметет? Она же ниже уровня земли, обязательно там сугробы собираться будут.

— Для этого будет небольшой навес над входом, в виде шалаша с двускатной крышей, что бы коридор был, типа тамбур не большой и дверь на две половины делится. Если нижнюю часть заметет, открываешь верхнюю часть и через неё выбираешься.

— Всё продумал.

— Не нами придумано, еще во время войны их строили.

Время было еще ранее и в ожидание обеда, мы с Семёном взялись за работу, землянку нужно закончить сегодня и завтра выдвигается в обратный путь. Я занялся переделкой печи, а Семён принялся сооружать навес над входом. С перерывом на обед, закончили как раз к вечеру.

За ужином Семён подробно рассказал, как протекало его путешествие, не забывая без перерыва нахваливать сделанный мною вездеход. Выслушав же наш рассказ, Семён задумался.

— Ты знаешь Кирилл, а ведь про староверов я от стариков слышал. Говорят, раньше, до революции ещё, недалеко от Каменногорска их целая деревня была. Потом, они в тайгу подались, несколько заимок у них было. Начали их искать, нескольких принудительно пересилили, остальные как в воду канули. Потом, говорят, иногда на ярмарке их ещё встречали, сдадут шкуры, купят припас и снова их нет. Это выходит, что, хотя бы небольшая их часть на болото жить ушла, да и сгинули там все. Эти, которых пересилили, тоже большей частью пропали куда то, но некоторые долго в Каменногорске и в поселках вокруг жили. Странные люди, жизни смерть в болоте предпочли.

— Вера у них такая.

— Да, что вера?! Стариков то не жалко, сами свою дорогу выбрали, а детишки? У них вообще уклад жизни странный. Вот, например, слышал я, что у каждого члена семьи старовера своя собственная «христианская» — «чистая» — посуда. Еду, выращенную на собственном огороде и купленную в магазинах, едят из разных тарелок. После еды каждый сам моет свою посуду и ставит в отдельно отведенное место в шкафу, для гостей — отдельная посуда. К «поганой» относится вся посуда, которую не покрыли каким-либо предметом. Типа верят они в то, что в воде и продуктах, оставленных открытыми, купаются бесы. Паспортов и денег не признавали. Сектанты какие то, столько людей сгубили. Не даром нам в детстве говорили — религия яд.

— А большая деревенька была?

— Да кто же сейчас знает? Может большая, может и не очень. Не это важно, важно то, что получается, что на болото был проход.

— Ты знаешь Семён, мы, когда мимо островов других шли, вроде бы несколько избушек видели, причаливать не стали. И торопились, и нервы себе больше трепать не хотели.

— А давай, я с тобой на лодке пойду, а Андрюха на вездеходе, домой поедет.

— Не выйдет Сёма. Андрюха в тайге заблудится. И потом у него отпуск заканчивается, ему если восемь дней по тайге выбираться, прямо сейчас выходить надо.

— Эй, вы чего задумал? — Андрей настороженно посмотрел на нас — я в тайге один не останусь. Я конечно на вездеходе с удовольствием покатаюсь, но от сюда вы меня как привезли, так и забирайте. Ишь, чего удумали, две недели меня тут эксплуатировали, а теперь бросить меня хотите?

— Не бзди, мой друг, не кину я тебя.

— А про немцев на острове, чего думаешь? — задал я вопрос Семёну.

— Даже не знаю братцы, нет тут ничего такого, что немцев заинтересовать могло. Может заблудились? Тут в областном центре, во время войны танковый завод, эвакуированный стоял, может туда летели.

— Не знаю Семён, даже если завод, что они там такой малой группой сделать могли? Не видел я в планере взрывчатки, или тяжелого вооружения, только стрелковое оружие и рация с амуниций походной. Да и планер этот, максимум десять человек взять может, ничего тяжёлого. Больше на какую-то группу глубинной разведки похоже. Опять же вопрос, почему планер? Почему не парашюты? Ведь с какой скоростью его тащить за собой могли? Километров сто пятьдесят в час? Не думаю, что больше. Проще на самолете прилететь, и группу с парашютов скинуть. Ведь для чего десантный планер нужен? Он, должен отделившись от буксирующего самолёта, продолжить управляемый полёт на десятки километров и бесшумно приземляться на небольшие площадки. Кроме того, в отличие от парашютистов, разбросанных по зоне высадки, планёр может высадить группу в большей концентрации именно в районе цели.

— Ну а кто его дотащил так далеко? Не было у немцев таких самолётов.

— Тут ты не прав. Тот же Хейнкель He 177 взять, у него перегонная дальность — больше пяти тысяч километров. Так, что технически, это вполне возможно.

— Может всё же танковый завод? Может вы взрывчатку не нашли просто.

— Может и так. Там еще гражданская одежда была, и военная форма советская. Для чего? Хрен пойми. Приедем, доложим, а начальство пусть решает.

На следующий день, навалившись втроем, мы закончили подготовку перевалочной базы и вышли в обратный путь к болоту. Семён придирчиво осматривал выбранные мною для установки ловушек места, где-то одобрительно кивая головой, а где-то крутя пальцем у виска в мою сторону. Было забраковано почти треть из найденных мною мест и установленных самоловов. Снимать мы их не стали, я почему-то был убежден в правильности выбранных мною мест. По дороги Семён наметил ещё около двадцати мест, где, по его мнению, стоит поставить ловушки. Я не спорил, поставлю и там, зима покажет кто был прав. Сейчас нам предстояло дойти до основного лагеря, разгрузить вездеход и готовится к обратной дороге. Семён отправится на свой участок, по пути поставив мне несколько самоловов, мы же решили пораньше выехать на болото и посмотреть острова, которые в прошлый раз обошли стороной. Шли налегке, впереди собаки, за ними мы с Андреем, прорубая и расчищая дорогу для вездехода, следом, со всеми вещами в кузове ехал Семён.