Люби меня (СИ) - Тодорова Елена. Страница 37
Вот и сейчас...
Ее руки на моем лице. Дыхание на моих губах. Глаза в моих глазах.
И чувства, которые должны работать на мою безопасность, исчезают. Ярость, обида, ревность и вся прочая постыдная хуета легко обращаются во что-то неистово горючее. Оно работает, раскручивая внутри меня тот самый бешеный восторг.
Сгребаю лежащие на Сониных ногах ладони в кулаки. Стискиваю с завидной дурью. С такой силой сталкиваю между собой, что мышцы плеч, груди и живота бомбит дрожью.
Только это не спасает. Работает как последнее сопротивление.
Соня начинает целовать мое лицо: нос, бровь, скулу, подбородок… И из-под меня вырывает почву. Ее нежность убийственная. Я содрогаюсь, задыхаюсь и тону. Без всяких трезвых мыслей отдаюсь той запредельной тяге, что ломает все мое естество. Разжимаю кулаки и скольжу по Сониным гладким бедрам. Медленно-медленно по теплой коже вверх.
Она трется, ласкается, гладит… Так чувственно, так невесомо, так любовно. Меня так никто никогда не касался. Это разрушает до основания. Сжигает томительно. Превращает в эфир и подрывает душу над землей.
Я, блядь, не какой-то там шизанутый романтик. И близко нет. Но в этот момент ощущаю волшебство. Шоковое, паралитическое и крайне, мать вашу, эротическое волшебство.
Оказывается, есть в жизни моменты, которые пронизывают общий поток, словно молнии. Это останется навсегда.
Блядь…
Силы в кулаки. Аварийный рывок на контроль. Нащупываю почву, ощущаю. И тут же, поймав ртом Сонино дыхание, с хрипом обратно теряю ее. Шея затекает, так долго тупо греем губы, глотая этот ебаный любовный яд.
Она пьяна. Не понимает, что творит.
Но я ведь не пил. Ни вчера, ни сегодня. Чист абсолютно. А чувствую себя так, словно на самых крайних областях тьмы кайфую.
Поцелует? Нет?
Не должна. Не стоит. Нельзя.
Блядь… Хочу ее. Хочу так, чтобы после просто без сил упасть.
Сонины шелковистые волосы – щекотными волнами по моей шее. Мои пальцы – судорожно в ее плоть.
Глаза в глаза. Хрип на хрип. Шах и мат.
Ходов просто не осталось. Соня это понимает. Закрывая глаза, накрывает мой ждущий рот своими потрясающими губами. Этот мягкий контакт – будто вспышка света. Ослепляя, раздувает внутри меня пожар.
Есть… Есть, блядь.
Сердце, что на последних хмельных секундах с трудом плелось, взрывается и, резко набирая невменяемый ритм, за раз все жилы мне вырывает. Голову уносит кругом. Желудок переворачивается, скручивается и сокращается. Окаменевшие мышцы огненными спазмами разит.
Наши горячие языки сталкиваются и на мгновение замирают. Прожигаем безумными градусами, впитываем вкус и только после этого жадно ласкаемся, делая губы влажными и чересчур чувствительными. Вдох через нос и выдох через рот. Обдувая друг друга, приникаем обратно. Слюноотделение усиливается. Мы промокаем, раскручивая такой первобытный разврат, что мозг, на хрен, окончательно гаснет. Сосемся, будто бы на первенство. С одержимыми стонами и пошлыми звуками делим мнимую власть.
Я хочу ее. Она хочет меня.
Это очевидно. Это факт. Это ничем не прикрыть.
Ни ее невинностью. Ни моим опытом. Никакой другой шелухой.
Вроде как Соня сама меня целует. Ее дрожащие влажные ладошки продолжают гладить мое лицо. Я как стоял перед ней на коленях, так и стою. Но это не мешает мне доминировать и брать ее языком.
Четкая фишка – эти блядские поцелуи. Только распаляет чрезвычайно сильно. Останавливаться не хочется. Эмоции нарастают. Клубятся в груди дурманящим паром и оседают внизу живота тяжестью. Расходятся по телу мощнейшим эхом. Притупляя инстинкт самосохранения, разрывают на части. Ничего подобного я до поцелуев с Богдановой не чувствовал.
Хочу продолжать. Продолжать без одежды в кровати.
Хочу оставить ее себе. Сделать своей. Только своей. Во всех смыслах.
«Ты – ненастоящий…»
Хочу быть настоящим. Хочу.
Едва это понимаю, захлебываюсь ужасом. Если бы я не был таким дебилом, я бы вскочил и побежал. Но я лишь притормаживаю, отрываюсь, рывками вдыхаю и убеждаю себя, что это чувство точно способен контролировать.
Ведь у меня есть установки.
Я не увязну. Не позволю девчонке собой манипулировать. Не прогнусь.
Я, блядь, серьезно?! Какой-то демон внутри меня вовсю ржет над моей неунывающей самонадеянностью. Но я опять-таки игнорирую лишнее. Едва только восстанавливаю дыхание, снова целую Соню.
Снова воспламеняюсь. Снова тону. Снова улетаю.
Пока она меня не отталкивает.
– Саша… – шелестит запыханно. – Давай уедем в город, пожалуйста. Мне здесь разонравилось.
Я, безусловно, только рад такому решению. Беспокоит лишь то, как блестят ее глаза и подрагивают губы. Она задирает голову. Кажется, будто со слезами борется.
Какого хера?
Из-за меня? Или кто-то другой обидел? А может, алкоголь так работает?
Помогаю Соне сесть и без лишних слов занимаю водительское кресло. Обращаю на нее внимание уже в дороге, когда буря в груди стихает.
– Ты сильно пьяна?
Когда она фокусирует на мне взгляд, отмечаю, что выглядит сейчас отлично. На бухую никак не тянет.
– Нет. Не переживай. Ты не воспользовался мной, – в ее тихом голосе реально успокаивающие нотки звучат. И меня отчего-то подмывает рассмеяться. Закусывая губы, сдерживаюсь. – Я сама тебя поцеловала.
После этого признания, которое, конечно, и так очевидно, меня вдруг горячей дрожью накрывает. Я вспоминаю, да. Все, что почувствовал в тот момент, проживаю на каком-то аномальном повторе.
Вцепляясь крепче в рулевое колесо, на миг задерживаю глаза закрытыми. Перевожу дыхание и концентрируюсь на дороге.
И вдруг… Само собой получается.
– Вообще-то я надеялся, что пьяна. Собирался воспользоваться. Проучить, чтобы впредь не заигрывалась с алкашкой.
Я не клоун. Улыбанами не раскидываюсь. В целом на мимику достаточно скуп. Не все улавливают, когда шучу. Да и юмор мой далеко не каждый поймет. Но Соня… Она чувствует.
– Угу, – подыгрывает в тон. – Значит, сугубо, чтобы проучить?
– Сугубо.
– Жаль, не получится сегодня.
– Очень жаль, – хрипло усиливаю я, задерживая на ней взгляд, полный одержимости. – Придется подождать, – выдыхая, облизываю губы.
Эта девочка могла бы быть моей идеальной парой.
– Следующего раза, когда я напьюсь? – улыбается.
А у меня низ живота сводит так, что едва сдерживаюсь, чтобы не поморщиться.
– Да, – подтверждаю так же ровно. – Надеюсь, недолго ждать придется.
– Очень мило! – восклицает, наконец, она.
Еще и руками разводит.
– Давай же не будет затягивать. Едем ко мне, догоняться? – выталкиваю решительно.
И в ожидании ответа прекращаю дышать.
Богданова краснеет и, ежась, облизывает губы.
– Нет, не хочу.
– Хочешь, – уличаю якобы спокойным тоном.
Просто уверен в этом.
Ну, почти… Блядь.
– Не раньше, чем… – начинает и, закусывая губы, тормозит.
Если это и крючок, то я на него сознательно попадаюсь.
– Чем что?
– Неважно.
Серьезно, блядь?
– Соня… Заканчивай, – давлю, чувствуя, как одурело загоняется сердце.
– Ты снова скажешь, что я тобой манипулирую, – выпаливает она. – А я этого не хочу.
– Не скажу, – отрицаю перед самим собой. – Просто озвучивай. Дальше я сам решу.
– Ну, не знаю…
– Соня! – теряю терпение. – Не раньше, чем что?!
– Не раньше, чем ты станешь моим настоящим парнем, – выдает и краснеет так сильно, что на миг кажется, будто мне ее скоро придется откачивать. – Знаю, это глупо звучит. Я помню, что ты против нормальных отношений.
– А если стану, – быстро раскручиваю, не зацикливаясь на том, как стремительно растет шум за грудиной. – Полный доступ? – сиплю и сам не верю.
Богданова мой маниакальный взгляд не выдерживает. Опускает ресницы. Пожимает плечами.
И…
– Ну, да… Полный, – подтверждает сдавленно.
Мать вашу… Мать…
24
Как же я хочу ее поцеловать…