Люби меня (СИ) - Тодорова Елена. Страница 5

Никаких денег он мне пока не давал. Только озвучил сумму. Две тысячи долларов за месяц. Для меня это нереально огромные деньги. Принимать я их, естественно, не собираюсь. Ставлю на то, что к концу срока наши отношения станут настоящими, и этот договор забудется сам собой.

Мы не обменивались номерами. Но в оговоренное время на мой телефон приходит сообщение.

Александр Георгиев: Я внизу. Спускайся.

Он нашел меня в соцсети.

Интересно, изучал ли он мою страницу так же внимательно, как я его? Читал ли записи? Просматривал ли фотографии?

Конечно же, нет. Это ведь только я им одержима.

Соня Солнышко: Выхожу.

Лишь отправив ответ, задумываюсь, а как он меня вообще нашел, если на моей странице нет даже фамилии? Нет, я понимаю, что для студента IT-ВУЗа это проблемой не является. Но нужно ведь все-таки заморочиться. А это уже приятно.

– Лизунь, я уже убегаю, – кричу через дверь ванной. Благо, что сестра там, когда я ухожу. Не думаю, что она стала бы выглядывать в окно, но все-таки… Хоть она и старшая, следить за мной необходимости нет. Точнее, не было. Боюсь представить ее реакцию на Георгиева. – Я закрою дверь на ключ, окей?

– Окей. Хорошо погулять!

– Спасибо!

С ночи настраивалась на эту встречу. Продумала до мельчайших подробностей, что говорить и как именно себя вести. Только вот едва я вижу Сашу, как и в прошлый раз, захлебываюсь волнением, крайне сильно смущаюсь и, как следствие, абсолютно теряюсь.

Видеть его в нашем дворе так странно, что кажется, будто у меня на фоне затянувшейся одержимости начались первые любовные галлюцинаций. Не знаю, что выражает мое лицо. Стараюсь, конечно, держать марку. Но что получается, трудно понять. Ведь внутри меня все заходится от восторга.

Сегодня Георгиев одет в повседневную одежду, но выглядит при этом не менее стильно, чем вчера в смокинге. Белая футболка обтягивает плечи и торс, подчеркивая силу и красоту его совершенного мужского тела. Кофейные бермуды, напротив, сидят свободно. Кажется, что держатся на бедрах только за счет коричневого ремня. Все сочетается настолько идеально, будто этот парень не на прогулку вышел, а только вернулся с подиума за кулисы.

Я долго-долго не дышу. А когда выдыхаю, едва ли не стон издаю.

Георгиев, соскальзывая по моему телу взглядом, как обычно, то ли хмурится, то ли кривится. Но! В какой-то момент все меняется. Закусывая нижнюю губу, он сжимает челюсти до выраженного напряжения. Медленно моргает и… Когда в следующий раз поднимает веки, такой горячей темнотой меня накрывает, что я на миг слепну и полностью теряюсь в пространстве.

«Я не такой хороший…»

Определенно, нет. Но как же манит этот порок. Особенно когда возвращается привычное хладнокровие Георгиева, и он смотрит на меня так, будто уже заскучал. Тотчас подрывает сделать что угодно, лишь бы он снова так смотрел.

– Привет! – бойко здороваюсь я и смело шагаю навстречу.

– Привет, – лениво выталкивает Саша. – Солнышко.

Он называет так тем же небрежным тоном с очевидной иронией, ссылаясь на подпись в социальной сети, но у меня все равно в животе вспархивают бабочки. Неистово бьют крыльями, провоцируя выработку массы других эмоций.

Я не могу не улыбнуться.

Жаль, что силы моих чувств не хватает, чтобы заставить Сашу улыбнуться мне в ответ. Сгораю в одиночку. И напоминаю себе, что все впереди. Я обязательно добьюсь взаимности.

Магия сказки повторяется: Георгиев открывает для меня дверь, занимает водительское место, и пространство вокруг нас смыкается.

Я, конечно, волнуюсь и смущаюсь. Но вместе с тем ощущаю незнакомую ранее мне защищенность и потрясающую негу. Тело сладко потряхивает. Нагревается до томительной ломоты. Если бы не непрерывно кипящий мозг, я могла бы даже тут уснуть.

Он не считает нужным разговаривать. Я снова решаю не быть навязчивой. Не то чтобы опираюсь на какие-то конкретные планы. Просто в своей жизни вижу отношения, в которых мужчина выступает инициатором. Не хочу чувствовать себя жалкой и глупой.

У нас с Сашей Георгиевым все должно быть как в самом лучшем романе о любви.

Аминь.

При свете дня его дом производит еще более яркое впечатление. Я могла бы ходить и изучать его часами. Просто смотреть. Не нужно даже к чему-то прикасаться. Но Саша не дает мне опомниться. Едва я покидаю салон, хватает за руку и увлекает к парадному входу.

Не смотрит на меня. Ничего не говорит. Никаких пояснений не дает.

Я с трудом поспеваю за его широкими и быстрыми шагами. Когда переступаем порог, кажется, что запыхаюсь. Дыхание ведь успевает сбиться, а сердце сильно-сильно стучит.

Минуя гостиную, пролетаем коридор.

– Саша… – осмеливаюсь окликнуть.

Но он словно не слышит. Когда дергаюсь, лишь крепче сжимает мою вспотевшую ладонь.

Короткая передышка у светлой массивной двери. Резкий стук. Толчок внутрь.

– Привет, мам.

Сидящая за письменным столом женщина поднимает голову, и я растворяюсь в моменте. Моя прошлая жизнь, безусловно, то еще дерьмо… Однако этот миг бьет по накалу негативных эмоций практически все.

Резко давлю на тормоза, чтобы заставить этот мир остановиться и не дать мне разбиться. Каменею, словно статуя. Даже кислород в груди стынет. Но… Это не спасает. Под вспыхнувшую кожу входят миллионы иголок. Кажется, они добираются до самого сердца.

Одним взглядом меня сминают, словно мусор, и отправляют в урну.

– Знакомься, мам, – слышу в голосе Саши улыбку. Пока я пытаюсь возобновить дыхательную функцию, чтобы выжить, он, очевидно, развлекается. – Это Соня.

– Так… – женщина поднимается, демонстрируя не только ощутимую и разрушительную силу духа, но и физическую крепость тела. Ростом она едва ли уступает своему высокому сыну. Да и в чертах ее лица можно увидеть его брови, глаза, нос, губы… Это не смягчает моего впечатления и не вызывает симпатию, как я ни стараюсь. Она улыбается Саше, но теплоты эта гримаса не дарит. – И кто у нас Соня?

Едва держусь на ногах, пока он обращает свой взгляд на меня.

– Соня – моя девушка.

– Александр, – выдыхает женщина без особого нажима, но при этом столько эмоций умудряется передать.

Звучит, словно «Мы так не договаривались». И взгляд, обращенный на сына, это подкрепляет.

– Мы будем у бассейна, – сообщает Саша несколько резко.

Если перевести эту фразу в тон тому диалогу, который они ведут безмолвно, то это что-то вроде: «Это мое решение. И я его не поменяю. Смирись».

Вздрагиваю, когда железная леди возвращает взгляд обратно на меня.

– Проводи девушку в игровую и вернись ко мне на пару слов.

Она улыбается мне. Но опять-таки… К черту такие улыбки! Чувствую себя так, словно я вшивый котенок, которого ее несомненно любимый сын из прихоти приволок в дом. И этого котенка она скорее тайком утопит, чем позволит ему остаться.

Меня разбивает дрожь.

Натянуто улыбаюсь, но сказать ничего не осмеливаюсь. Молчу и по дороге к бассейну. Роскошь и красота больше не завораживают.

Голова кружится. Все тело слабнет, словно после изнурительной болезни. Сердце бахает. Мысли сбиваются. Дыхание то и дело обрывается.

Георгиев всего этого не замечает. Заводит меня в отдельный от особняка домик.

– У меня нет купальника, – шепчу, когда он уже идет к двери.

Он оборачивается. Смотрит на меня и… Видит, наконец. Не знаю, как это объяснить, но вместе с его взглядом ко мне идет какая-то энергия. Мне очень хочется нырнуть в нее с головой. Укрыться и согреться. Но я понимаю, что не имею на подобное никакого права.

– Я не против, если ты будешь голой, – бросает он.

И выходит.

5

Я видел сотни голых телок. Но эта другая.

© Александр Георгиев

Когда я возвращаюсь в чертов кабинет, застаю маму у окон, дающих обзор на бассейн и то самое шале, в котором я оставил Соню. У нее гордый, скорбный и одновременно решительный вид. Примерно так, вероятно, выглядит врач, которому предстоит отключить пациента от аппарата искусственной вентиляции легких. И похрен, что в нашей стране это запрещено законом. Для моей матери не существует законов, которые бы она не могла обойти. Прокурор в действии. И вся соль в том, что у этой гребаной работы действительно не существует границ.