Продана в жены (СИ) - Устинова Мария. Страница 23

В гримерке нет камер, зато они есть в залах, на выходах клуба… На камерах я засвечусь неизбежно. Они поймут, что меня никто не уводил, я ушла сама. Сбежала. При мысли об этом пересохли губы. Мой бедный Равиль говорил, за мной пошлют Зверя. Живот сводило от страха, когда я представляла, как он выйдет искать меня на улицах Мегаполиса… Это здесь он милый. Там он милым не будет. Особенно, когда поймет, для чего я на самом деле выпрашивала деньги.

Стеллы перед гримеркой не было. Там должен был стоять Равиль. Нового телохранителя еще не дали. Из-под их присмотра было бы сложнее выскользнуть.

В зале ничего не изменилось. Бродила полиция, стоял гомон. Администратор давал показания у сцены.

Я бочком выскользнула из гримерки и быстро пошла по периметру зала.

Через главный выход не выйти.

Полиция не выпустит: нас предупреждали не покидать места.

Во внутренний двор, куда меня водил Зверь, наверное, выйти можно. Поразмыслив, я все-таки свернула в служебный коридор, надеясь, что псы в вольере. Дверь была заперта, но замок отпирался изнутри. Я повернула защелку и распахнула ее навстречу дождю и холодному воздуху, и вышла наружу.

Ко мне с завыванием бросились доберманы, но обратного пути не было.

Я захлопнула дверь и напомнила:

— Свои!

Навострив уши, псы оббежали меня по дуге, порыкивая, пока я стояла неподвижно. Сердце чуть из груди не выпрыгнуло: я боялась собак, боялась, что меня уже хватились…

— Свои, нельзя! — шикнула я, надеясь, что собаки вспомнят, что меня приводил Зверь.

Один из доберманов ткнулся в колени мокрым носом, и отошел. Наконец-то! Я отперла калитку и бросилась в лес, в который Зверь когда-то водил меня гулять…

Я бежала, не замечая дождя и холода. Взбесившийся от адреналина пульс стучал в висках, позади лаяли собаки — не знаю, это уже погоня или доберманы лают на заднем дворе. Просто бежала, пока не оказалась среди деревьев, а огни «Авалона» не исчезли в темноте. Я остановилась. Легкие горели. Я пыталась отдышаться, а перед глазами летали мушки, словно я вот-вот хлопнусь в обморок.

Над головой висела луна, делая ночной лес красивым и страшным.

Как только я остановилась, холод вцепился в уши и в худые ноги — джинсы почти не грели. Я сориентировалась и энергично пошла наискосок, рассчитывая выйти не к дороге, которая вела от клуба — там меня обязательно перехватят, а к трассе. Там легче затеряться, и можно поймать попутку.

Шла минут тридцать и когда вышла на асфальт, руки задубели так, что я их не чувствовала, а джинсы промокли. Но я не жалела, что ушла. Меня колотило от холода, страха и возбуждения.

Я подняла воротник куртки, чтобы было теплей, и выставила вверх большой палец во встречном свете фар. Мучительно скрипя колодками, передо мной остановился тягач. Я забралась на подножку и прокричала в кабину, пропахшую табаком, дизелем и дешевым фруктовым ароматизатором:

— До города!

— Садись, дочка.

Усатый водитель лет шестидесяти отрулил от обочины, как только я захлопнула тяжелую дверь. Тягач медленно наверстывал скорость, разрывая себе движок.

— Замерзла? — водила поглядывал на меня.

Я кивнула и поймала тряпку, которую он бросил. Чистая, и на том спасибо. Вытерла лицо, руки, расплелась, бросив на приборную доску заколку с черной розой, и протерла волосы. В кабине было тепло, я быстро отогревалась и надеялась высушить волосы к тому моменту, как доберемся до Мегаполиса.

— Ты куда в такой дождь?

— С парнем поругалась, — усмехнулась я, чтобы не доставал. — Он меня на трассе кинул.

Про «Авалон» я говорить боялась. Уж точно не о том, что сбежала, этот милый дедок легко может решить «подзаработать» и отвезет обратно в клуб. Или высадит обратно под дождь, чтобы не нарываться. Местные у него номера или нет, я не посмотрела, а местный высадит точно, чтобы не было проблем.

Я отогрелась и успела подсохнуть, когда мы въехали в город. Заплела еще влажноватые волосы.

— Высадите рядом с восьмым кварталом, у меня подруга там живет.

Дождь лил все сильней.

Водитель высадил меня на окраине, и я спряталась под навес остановки общественного транспорта. Нужно решать, что дальше. Лучше всего валить, и для этого попутку нужно было в другую сторону ловить, но здесь есть кое-что, без чего я не смогу уехать… Сущая мелочь. Но придется рискнуть и зайти домой.

Успею?

Я кусала губы.

Надеюсь, они еще не знают, что меня нет в клубе… А если знают?

Моя подруга Алина жила рядом. Я вышла под дождь и быстро зашагала вглубь микрорайона. На остановке был свет, а здесь фонари разбиты — да и асфальт тоже, часть домов брошена и зияет черными проемами разбитых окон. Плохой район. Идти минут пять.

Я успела снова промокнуть, как добралась. Надеюсь, она дома.

К счастью, Алина открыла сразу, как я постучала. Веселая, смеющаяся, от нее пахло алкоголем, из квартиры несся галдеж. Все ясно, мама на дежурстве, у Алины вечеринка… Но увидев меня, она застыла, таращась на меня, как на приведение.

— Привет, — я смущенно улыбнулась. — Слушай, мне нужна помощь…

— Да пошла ты! — испуганно выпалила та, и попыталась закрыть дверь.

Дверь я остановила подставив носок ботинка.

— Алина? — с мольбой протянула я, мокрая и жалкая, как бездомная кошка. — Впусти меня, пожалуйста… На пять минут, я вызову такси… Мне нужно домой…

— Уходи, понятно! Иди назад, ты думаешь, я не знаю, откуда ты пришла? Не приходи сюда больше!

Каждое слово звенело от страха.

Леонард был прав.

Мне не помогут. Я отныне сама за себя и от счастья моего никто спасать не будет. Обратно под дождь я вышла, раздавленная и обессиленная. От обиды хотелось плакать. Вышла к остановке. Свободная, да… И одинокая, потому что от меня все шарахаются. У меня нет клейма на запястье, зато есть невидимое клеймо «Авалона» — моя новая репутация пленницы…

В газетном киоске рядом призывно горел свет и я подошла.

Еженедельная газета была прижала передовицей к стеклу. Меня привлекло знакомое, черно-белое фото: я стою на ринге в свадебном платье, упирая руки в бока, на фоне Руслан кричит в микрофон. В углах мой будущий муж и его противник. Над статьей огромный заголовок: «Невеста сентября Лилия Девин».

Все ясно. Теперь не только Алина — весь город знает, что меня похитили.

— Можно газету? — я выгребла влажную мелочь из кармана джинсов.

Встала под фонарем, развернув газету. Дождь стучал по козырьку, пока я бегло читала строчки: наследница империи Девин готова выйти замуж… У меня был не испуганный и не рабский вид. Фотограф такой момент поймал. Я смело упирала руки, и с вызовом склонив голову на бок. Пролистала страницы, ловя информацию про «Авалон». Даже расписание боев нашла. В субботу-воскресенье снова дерется Скорпион…

Я тихо выдохнула, перед лицом заклубился пар.

С ним все более-менее в порядке, раз выйдет на бой. Несмотря на наказание и на карцер. Выйдет, и порвет всех.

Я сглотнула горький комок в горле.

Жаль, что зеркальце пришлось оставить в клубе. Я бросила его в своих апартаментах. А это был единственный подарок от мужчины за всю мою короткую, одинокую жизнь. Единственный от сердца, настоящий подарок.

Что ж… Пора валить из города. Здесь «Авалон» насовсем отравил мне жизнь. Справляться придется самой. От всех шарахаться.

Рискну, зайду домой за коробкой, и свалю отсюда навсегда.

На обратном пути я промокла.

До дома ехать и ехать. Я попыталась поймать попутку на остановке, но остановилась развалюха, битком набитая парнями. Из салона повалил дым, когда они, хохоча, распахнули дверцу.

— Красотка, давай покатаемся! — меня попытались схватить за руку.

Поймала на свою голову…

— Отвали!

Я отпрыгнула, чтобы не втянули внутрь. Попятилась под прикрытие остановки, к сожалению, гурьба вывалила за мной. Парень вразвалочку надвигался на меня с ухмылкой, по стеклянным глазам я заподозрила, что он под наркотой.

— Кому ты тут отвали сказала?