Безнадежно влип (СИ) - Юнина Наталья. Страница 48
– Ну и свинья же ты, Миша, – злиться на него не получается совсем. Тянусь к нему и целую в губы.
– Я зубы так-то не чистил сто лет.
– Плевать. А я вчера чеснок ела. Не страшно.
– Бля, тело как не мое. Жопа.
– Нет, нет никакой жопы. Я спрашивала. И ходить ты будешь.
– Жопа чешется.
– Никогда не думала, что буду так рада такой жопе. Почесать?
– Не, у меня катетер, я в неприглядном виде. Ща соберусь и сам почешу. Что с пальцем?
– Перелом. Папу ударила. Думала, что это он аварию подстроил.
– Круто. Но ты так и не научилась ставить кулак, – вижу, как тяжело дается Мише разговор, но замолчать не могу.
– Ну вот, как выйдешь отсюда, надо снова закрепить результат. Да и на твоем месте, я бы поторопилась, так как я забила всю твою ванну своими волосами. Мой волосяной комок ждет твои руки.
– Ну теперь я, конечно, быстрее пойду на поправку. Маш?
– А?
– Я передумал, почеши мне.
– Попу?
– И левую лопатку.
Глава 32
Глава 32
Даже не знаю, что хуже, ходить по магазинам или переться к кому-то в гости на день рождения. Маша как будто специально делает все нарочито медленно.
– А как тебе такой бюстгальтер?
– Давай остановимся на цветах и кулоне. Дарить лифчик – это как-то странно.
– А я не собираюсь его дарить. Это для меня любимой. Я померяю? – тяну руку к этикетке.
– Пятнадцать косарей? Ты серьезно?
– Ну, не двадцать же.
– Откуда ты вообще их берешь? Ну вот висят же по нормальной цене.
– А у меня глаз алмаз на все хорошее.
– Надо сводить тебя к окулисту. Мне не нравятся твои алмазы. Положи эту тряпку на место.
– А потом еще будешь говорить зачем мне обучение в кулинарной школе. Вот, чтобы я бюстгальтеры покупала за свои кровные, – начинается, блин.
– Ладно, иди меряй за пятнадцать.
– Нет. Пойдем отсюда.
Хотелось наконец-то выдохнуть, экзекуция подошла к концу. А вот ни хрена. «Детский мир». Только этого мне еще не хватало. Очередное напоминание о том, что в ближайшем будущем у меня появится племянник. Или племянница. Бесит. Неимоверно. Не сам факт детей, а то, что этим Наташа, по сути, испоганила себе жизнь. Ну и, если уж быть честным перед самим собой, меня выводит из себя не сам факт беременности, не шестнадцать же ей, в конце концов, а непосредственный виновник этого самого залета. Наверное, я бы принял ее беременность, будь она с кем-нибудь другим. Но не с этим. И дело даже не в его возрасте. Просто… просто ни хера не просто. С такими связываться – наживать себе проблем.
Настроение моментально улетучивается в неизвестном направлении, когда Маша тянет меня за руку именно в «Детский мир».
– Зачем тебе туда?
– Чтобы что-нибудь купить Наташе, недогадливый ты мой.
– Дурная примета – покупать детские вещи заранее. Тем более, до родов еще долго. Я туда не хочу. Букета цветов будет достаточно.
– С каких пор ты стал суеверным? Ерунда это все. Просто цветы ей подарит другой, раздражающий тебя, мужчина, а мы что-нибудь нужное купим. За мной, Михаил Александрович.
Год назад я бы пальцем покрутил у виска, если бы мне какая-то малявка отдавала приказы. Сейчас же иду за ней как приклеенный. Более того, ловлю себя на мысли, что мне нравится наблюдать за Машиной реакцией на детские вещи.
– Боже, какая прелесть, – восторженно выдает она, когда мы оказываемся возле колясок. – Розовенькая. Давай купим?
– А если будет мальчик?
– Мда… не подумала.
– Маш, пойдем уже отсюда. Они сами все купят, когда придет время.
– Ну подожди еще чуть-чуть, дай посмотреть, что тут еще есть. Кстати, если будешь такой хмурый, я на тебе молокоотсос попробую. Вот прям сейчас подниму твою футболку и приставлю к твоей сисечке эту штуковину.
– Сисечке?
– Ну да, я же ласково. Считаю до трех, если не улыбнешься, твоя сисечка познает все прелести материнства, – да, не улыбнуться сложно. – Один, два, три.
Судя по тому, что Маша начала распаковывать коробку – не шутит.
– А ничего, что ты товар портишь? Я сейчас пожалуюсь на тебя продавцу.
– А я его куплю. Нам на будущее. В смысле, моим сисечкам. Ты улыбнешься или нет?
– Нет.
– Ну все, тогда я иду к вам.
Наверное, я и вправду идиот раз позволяю это делать, да еще и в магазине. Точно крыша подтекает. На мне пробуют молокоотсос, а я стою и наблюдаю за этой нахалкой. Ей весело. Увы, в какой-то момент и мне становится сложно сдержаться.
– Ну вот что делает молокоотсос животворящий. Буду применять его всегда на тебе, когда ты не захочешь улыбаться.
– Пошли уже, я устал.
– Скоро отдохнем. Все. Его купим и за цветочками.
***
Наверное, я эгоист до мозга костей. Но я реально не понимаю, на хрена нам куда-то ехать, когда можно провести время вдвоем.
– А давай чуть сменим маршрут? – перевожу взгляд на Машу. Красивая зараза в коротком розовом платье.
– Заедем в лес и будем грешить на заднем сиденье? Нет, Мишенька. До вечера подождешь. Не хочу помять платьишко.
– Я имел в виду не это. Давай на дачу.
– Ты не хочешь поздравить сестру с днем рождения?
– Я могу поздравить ее в любой другой день.
– Неа. Мы едем туда. И да, пожалуйста, веди себя прилично.
– А я когда-то вел себя неприлично? – не скрывая возмущения, выдаю я.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Не будь как папа.
– Ты сравниваешь меня со своим отцом? Ну, шикарно.
– Да, сравниваю. Он тоже думал и по-прежнему считает, что знает то, как мне необходимо строить свою жизнь. Чем ты отличаешься от него? – никогда бы ни подумал, что буду скучать по наивной феячной Маше. Здравые рассуждения от нее меня тоже раздражают, потому что я полностью осознаю, что она права, а сделать с этим ничего не могу. – Миш, ну правда, отстань от Наташи, она уже не маленькая. И не надо демонизировать Архангельского. Пора бы уже смириться. Он, между прочим, ее муж, на минуточку, а не просто какой-то там парень.
Камень в мой огород. Удивительно, как еще Берсеньев не подстрелил мне яйца за отсутствие законного брака. Видать, стареет. Хотя, с ним более-менее понятно, новорожденный сын отнимает, если не все, то до хрена времени. А вот почему Маша до сих пор не выковыряла мне мозг чайной ложечкой – неясно. За полгода она ни разу не намекнула, что пора бы пожениться. И несмотря на то, что кольцо уже три месяца пылится в комоде, делать предложение Маше не спешу.
Кольцо появится на ее пальце только тогда, когда я точно буду убежден в том, что дурь, в виде обучение за бугром, исчезнет из Машиной головы. Да, я законченный эгоист. Но полгода куковать одному? Маразм какой-то. Я на такое не подписывался.
С трудом нацепляю на себя улыбку, когда мы подъезжаем к дому. Имениннице на хрен не сдалось мое плохое настроение. Приму. Когда-нибудь обязательно приму все. Но походу не сейчас. Стоило только увидеть знакомую рожу, как желание дать ему хорошенько по яйцам – вышло на первый план.
– Надо было купить намордник и поводок, – перевожу взгляд на Машу.
– Зачем?
– Чтобы на тебя надеть. Ты сейчас слюной будешь от злости капать. Хотя, зачем нам намордник. У нас же есть молокоотсос. Мне принести его, чтобы на твоем лице появилась улыбка?
– О, здрасте, ты сегодня с папулей, – ответить что-нибудь этакое Маше я тупо не успел. Да и по хрен, когда перед тобой стоит моднявый. Как, блин, его зовут? И что он здесь вообще делает?
Молча наблюдаю за тем, как они перекидываются какой-то малоинформативной херней. Никита – голова отбита. Точно.
– Сегодня? А когда ты здесь еще была? – кажется, мне и вправду нужен намордник.
– Да пару недель назад, меня как раз Никита и подвез.
– А почему я об этом не знал?
– Потому что ты бы злился, что я вообще сюда ездила, не говоря уже о том, кто меня подвез. Зачем я буду мотать тебе нервы. Мужчины, оказывается, живут меньше женщин. Не злись, – тянется ко мне на носочках и целует в щеку. – Пойдем пить, есть и купа-купа. Там такой шикарный бассейн.