Егерь: Назад в СССР 3 (СИ) - Рудин Алекс. Страница 6

— Олька есть не хочет, — сказал он. — Села уроки делать.

— А ты сделал? — спросил я.

— Давно уже! — отозвался Серёжка.

— Молодец! — похвалил я брата, и взялся за вилку. — Ты в институт-то поступать не передумал?

— А почему я должен был передумать? — огрызнулся Серёжка.

— Ну, мало ли... — миролюбиво протянул я. — Вдруг друзья отговорили. Или с какой-нибудь девочкой познакомился, и тебе теперь не до учёбы.

— Да иди ты! — вспыхнул брат, но тут же взял себя в руки.

— А с ребятами из экспедиции созваниваешься? — снова спросил я.

— С какими ребятами? — деланно удивился Серёжка.

— Ну, вот хоть с Таней.

— С Таней?

Брат сделал вид, что задумался.

— А, вспомнил! Нет, не созванивался.

— Что так? Ты же всего две недели тому назад её на вокзале провожал. Поссорились, что ли?

Серёжка беспомощно смотрел на меня. Да и мне надоело играть с ним в кошки-мышки. Я вздохнул, отодвинул тарелку и взглянул на часы.

— Серый, помнишь, я тебе говорил, что ты можешь на меня положиться?

— Ну!

Брат исподлобья смотрел на меня.

— Мама придёт через час. Позови, пожалуйста, Таню, и вместе обсудим — что у вас случилось.

Серёжка прикусил губу.

— Давай, Серый!

Дверь спальни родителей тихонько скрипнула. На пороге стояла Таня.

Она была одета в коричневое школьное платье и чёрный фартук. На груди крошечным алым пятнышком горел комсомольский значок.

— Здравствуйте! — тихо сказала Таня.

Глава 3

— Да нельзя ей домой! — отчаянно выкрикнул Серёжка. — Ты же ничего не понимаешь!

Я посмотрел на брата.

— Так объясните. Что вы собирались делать? Через пятьдесят минут вернётся мама — что ты собираешься ей сказать?

— Я, наверное, поеду, — вздохнула Таня.

Её руки нервно теребили подол передника.

— Я... просто не хотела идти в школу сегодня. Мне надо было подумать. Села в электричку и поехала к Серёже.

Таня встала с табуретки.

— Там моя куртка...

Чёрт! Детский сад какой-то.

— Таня, сядь, пожалуйста, — очень мягко сказал я.

Таня снова опустилась на табурет.

— Ребята, любую проблему можно решить. Но сначала надо её понять. А как понять, если вы молчите?

Я видел, что мои слова не убедили их. Глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, и продолжил:

— У меня есть знакомые. Очень хорошие знакомые, которые смогут помочь. Но надо же сначала разобраться, верно?

Серёжка беспомощно смотрел на Таню. Ох, знаю я этот взгляд! Братишка влюбился по уши, и даже скрыть это не может.

Таня сидела, низко опустив голову. Уши её чуть покраснели.

— Моя мама... — с трудом сказала она. — Ну, в общем, она выпивает. И ещё...

— Приводит домой мужчин, — закончил я за Таню.

Она вскинула голову.

— Откуда вы знаете?

— Таня, если я ошибся, то прошу меня простить. Но...

— Вы не ошиблись, — еле слышно прошептала Таня.

— Понятно.

Я почесал переносицу.

И в самом деле, всё было понятно. Мать у девочки пьёт давно. Но если Таня убежала из дома — значит, случилось что-то ещё.

Я догадывался, что именно. Но какой смысл расспрашивать об этом девочку? И без того ясно, что ей нельзя возвращаться домой одной.

— Другие родственники у тебя есть? Такие, у которых можно пожить какое-то время?

— Бабушка, — кивнула Таня. — Но она уже старенькая. Если я к ней пойду — её мама будет ругать.

Голос Тани задрожал.

— А подруги? — торопливо спросил я. — Ты можешь у кого-нибудь переночевать?

— Да. У меня есть подруга, Ира. Мы вместе учимся. Иногда я у неё ночую, но...

— Но переехать к Ире насовсем ты не можешь.

Таня опустила голову ещё ниже.

— У Иры очень хорошие родители. Но у них двухкомнатная квартира, и ещё младшие брат и сестра.

Знакомая ситуация. Вот с чем в СССР до сих пор трудно — так это с жильём.

— Понятно, — снова сказал я. — Поэтому летом ты записалась в археологическую экспедицию.

— Не поэтому! — снова выкрикнул Серёжка. — Таня любит историю! И учится очень хорошо!

— Это правда? — поинтересовался я.

— Да, — кивнула Таня. — У меня одни пятёрки. Я уроки на продлёнке делаю с первого класса — всё равно там больше заниматься нечем.

— Одни пятёрки — это очень хорошо. Но сегодня ты школу прогуляла, так? Что завтра скажешь учителям?

— Я написала записку, как будто от мамы. Что заболела. И попросила Иру отнести её Валентине Михайловне.

— Валентина Михайловна — это ваш учитель?

— Классная руководительница.

— А что она преподаёт?

Я спросил это просто так, чтобы Таня хоть немного расслабилась.

— Русский язык и литературу.

— Так. Сегодня ты ночевала у Иры?

Таня молча кивнула.

— А телефон у твоей подруги есть?

— Есть у её соседки, бабы Веры.

— Ты можешь ей позвонить? Чтобы Ира и её родители не волновались?

— Да.

Таня опять хотела встать с табуретки, но я остановил её.

— Подожди.

И повернулся к Серёжке.

— Серёга, поставь-ка чайник! Попьём спокойно чаю и подумаем — как быть.

Серёжка молча поднялся, налил в чайник воды и поставил на плиту.

— Думаю, сегодня ты вполне можешь переночевать здесь, — наконец, сказал я. — Только предупреди Иру. А я поговорю с родителями. Серёжка, у вас к чаю что-нибудь есть?

Брат заглянул в полку, которая висела над холодильником.

— Печенье. Вот!

Он поставил на стол вазочку с изрядно подсохшим сухим печеньем.

— Не годится.

Я нашарил в кармане три рубля и протянул брату.

— Держи! Сгоняй в магазин, купи пряников. Возьми полкило колбасы, если будет. Хлеб с булкой. И картошки. А, погоди!

Я протянул ему ещё рубль.

— Десяток яиц.

Хлопнула, закрывшись за Серёжкой, входная дверь.

— Спасибо! — сказала Таня.

Я улыбнулся.

— Да не за что. Олька! Иди сюда!

Сестрёнка немедленно оказалась в кухне. Понятное дело — подслушивала в коридоре. На Таню она даже не взглянула, всем видом изображая равнодушие.

— Олька, ты фломастеры у Серёжки уже выпросила?

— Да больно надо! — фыркнула сестрёнка. — Они у него старые, засохшие уже!

— А новые хочешь? Тогда приюти хорошего человека на ночь в своей комнате, ладно? С папой и мамой я договорюсь.

Олька задумалась.

— Не надо фломастеров. Я и так приютю... приючу... Тьфу! А ты точно договоришься? Не влетит?

— Не влетит, — улыбнулся я. — Идите, пообщайтесь. А я маму с работы встречу.

Я вышел на улицу. Зябкий октябрьский ветер пробирал до костей. А Таня ещё собиралась на электричку! Мужественная девчонка!

В общих чертах в моей голове уже созрел план действий. Но не хватало кое-какой информации.

Темнело. Череда дворов возле трёхэтажек освещалась только лампочками, которые горели над каждым подъездом. Сейчас их никто не разбивал и не выкручивал, чтобы унести домой. Золотое время!

В конце улицы показалась невысокая женская фигура. Я сразу узнал её, и сердце защемило.

Это шла с работы мама.

В детстве я иногда поджидал её вот так, возле подъезда. Всегда замечал издали и бежал навстречу, чтобы помочь поднести сумку.

Почему не встречал возле работы? Да чёрт его знает. Наверное, потому, что забывал, забегавшись с пацанами.

Я быстрым шагом пошёл навстречу маме.

— Привет, мам! Давай сумку!

— Андрюша! Ты как здесь?

— Приехал по делам, и вот.

Мама радостно улыбнулась. Она всегда умела радоваться каждой мелочи — солнечному дню, встречному человеку, хорошей книжке.

Даже цветы у неё на окнах никогда не вяли — зеленели и цвели даже зимой, в морозы. Несколько раз я видел, как подруги приносили ей полуувядших задохликов в горшках. Но стоило им постоять у нас дома — и они на глазах крепли, пускали новые листья, а потом и бутоны.

— Слушай, мам! — внезапно сказал я. — А не хочешь в выходные приехать ко мне? Сходим за грибами вместе!