Адъютант палача 2 (СИ) - Яманов Александр. Страница 41

Сегодня Александровский зал Зимнего дворца заполнила специфическая компания. Вернее, люди это были в массе своей знатные, известные и образованные, но малосвязанные между собой. Больше половины присутствующих представляют собой откровенных зевак, пусть и высокородных. Другая часть находится здесь по делу, и её отдельные представители уже сделали доклад. После технического перерыва и небольшого перекуса, собрание продолжилось, и все с нетерпением ждали главного докладчика.

Я тут окольными ходами подкинул идею «русского Гайд-парка». В результате прогрессивная и неравнодушная часть общества получила площадку для обмена мнениями. Понятно, что есть множество столичных салонов, где общаются на различные темы, в том числе политические. Только с недавних пор стало опасно обсуждать некоторые вещи. Пока охранка не зверствовала и ряды фрондирующей аристократии активно не пропалывали, но власть свою позицию обозначила. Умные всё поняли сразу. Несколько идиотов из весьма известных семейств, оперативно покинули столицу. И поехали они в свои поместья, а не прожигать деньги на европейских курортах.

Параллельно собраниям шла полемика в прессе, иногда достаточно ожесточённая, но в рамках неписаных правил. Это дело — тоже моя заслуга. На страницах "Санкт-Петербургских ведомостей", который стал площадкой консерваторов, и «Голоса», выражавшего мнение реформаторов, чуть ли не ежедневно начали появляться соответствующие статьи. До свободы слова нам ещё далеко, но общество активно включилось в дискуссию. Надо заметить, что и тираж обоих изданий резко вырос. Заодно был нанесён серьёзный удар по запрещённым конкурентам, так как отечественные газеты тоже начали печатать критические материалы.

Сначала лавочку чуть не прикрыли — говорят, Александр, в очередной раз психанул. Но постепенно всё вошло в нужную колею, и полемика стала отдушиной для изрядно напуганного общества. Даже жандармерия подтвердила, что количество разного рода кружков и просто нездоровых настроений пошло на убыль. Народ пока воспринимал начало обсуждений животрепещущих вопросов, как предвестник будущих перемен. С учётом того, что один граф изрядно проредил кубло агитаторов и теоретиков революционных идей, атмосфера среди образованной части публики стала менее радикальной. Надо пользоваться моментом, пока испуг и растерянность не сменили негодование и озлобленность.

К сожалению, смерть цесаревича на четыре месяца приостановила собрания в Зимнем, так как Императорскому семейству было не до подобных мероприятий. Ведь Александр, его сыновья, братья и другие Романовы, регулярно посещали моё детище. Вернее, здесь проект считался изобретением Шувалова, что сильно подняло рейтинг графа в глазах публики. Он и сам не ожидал, что его запишут в настоящие реформаторы. И вот сегодня первое заседание после долго перерыва, зал буквально забит блистательной публикой, которая ждёт выступление царского воспитателя. Я поэтому и решил посетить Зимний — было интересно послушать человека, который, фактически, определяет взгляды царских детей. Вот и сижу рядом с шефом чуть ли не в первом ряду. Заодно мне не мешает начать светиться в столичном свете. Что-то я запустил этот вопрос, но зато о нём помнят домашние. Агнешка уже начала включать режим бензопилы, намекая на посещение осенних и зимних балов.

В принципе, доклад главного сегодняшнего спикера меня не удивил. Я не особо знаком с его трудами, но общие постулаты помню. Не знаю, как присутствующим — но когда человек излишне часто обращается к таким понятиям, как бог, вера, духовность и народ, то это вызывает моё недоверие. Человек, вещающий с трибуны, искусно вплетал все эти понятия в свою идеологию, которая сводилась к абсолютной поддержке самодержавия и негативному отношению к любым реформам общественной жизни. В чём-то я был согласен. Мне тоже кажется, что России не нужен парламент в западном виде и продажные политики, которые появятся в огромном числе. Мы ещё не всех своих воров пересажали, а тут новые понабегут. Против самодержавия я тоже ничего не имею. Но не мешает ограничить его хотя бы запретом занимать высокие посты царским родственникам. Заодно обязать главу дома содержать многочисленных Романовых из своего кармана. Ещё и сделать их подсудными, как обычных подданных. Тогда я двумя руками проголосую за такое самодержавие, и готов защищать такую систему до последней капли крови.

Но вот ограничение на получение образования «неблагородных» слоёв общества, я считаю преступными. А рассуждения о хороших попах и государстве, которые должны по-отечески опекать наше замечательное крестьянство, просто бред сумасшедшего или оторванного от жизни идеалиста. Когда же начался откровенный наезд на другие конфессии, включая католицизм, то здесь во мне начала просыпаться сущность Юзека. Мой реципиент был юношей сильно верующим и очень не любил подобных сентенций. Я же просто был в шоке от заявлений докладчика по ситуации со староверами и иудеями. Таких вредителей надо ставить зубами к кирпичной стене, а не давать вещать с высокой трибуны.

И ведь этого демагога слушают. Новый цесаревич так вообще кивает некоторым заявлениям. Наверняка обработка детей Александра началась не вчера. Вот этот момент я как-то упустил. Можно сделать для страны много полезного, но следующий император мановением руки перечеркнёт многолетние труды сотен людей. Смотрю на Шувалова, но генерал явно скучает и с трудом сдерживает зевоту. Он человек дела, и для него подобные словесные кружева малоинтересны. Муравьёва сегодня нет, так как он опять захворал. А больше мне не с кем обсуждать происходящее.

Наконец, докладчик закончил, выпил стакан воды и обратился к председателю собрания графу Строганову. На самом деле все ждали отмашки Александра, но тот просто сидел, не проявляя никаких эмоций. Вообще, собрание было чем-то похоже на подобное мероприятие из моего времени. Президиум, трибуна и публика отличались только нарядами и обилием драгоценностей. В моё время многие паркетные генералы и клоуны из депутатов тоже щеголяют огромным количеством орденов, полученных за непонятные заслуги.

Тем временем Строганов поблагодарил своего протеже и предложил начать прения. Затея с подобным вариантом общественного диалога крайне важна. Пусть собрание далеко от парламента, но немного на него похоже. И вопросы здесь задают весьма острые, так как сам император осознал полезность подобного мероприятия, хотя ранее был настроен к нему отрицательно. Одна западная газета похвалила нашего владыку, хотя в статье хватало и критики. Но почему-то после этого отношение Александра к собранию резко изменилось. Не буду сообщать, кто заказал французским журналистам подобный материал. Я скоро разорюсь на этих писаках, поэтому пора покупать собственную газету.

Сегодня градус напряжения практически отсутствовал. Свою роль играл недавно закончившийся траур и опасение вступать в конфронтацию с человеком, влияющим на умы наследника и его братьев. Но мне на подобные политесы плевать с высокой башни. Пора вдарить по року в этой дыре. Скромно поднимаю руку, и председатель близоруко прищурившись, кивнул, предоставляя мне слово.

Глава 14

Глава-14.

-Граф, рада вас видеть, — произнесла хозяйка приёма и заговорщически улыбнулась, глядя на Агнешку, — Позвольте украсть вашу прелестную супругу?

И не дожидаясь моего разрешения, графиня Мария Велёпольская, в девичестве Замойская, утащила сероглазку в женскую компанию, собравшуюся около высокого окна. Мой тёзка, и муж очаровательной панны, усмехнувшись, развёл руками — мол, он бессилен противостоять этим тиранам в юбке. Мне оставалось только улыбнуться и отсалютовать хозяину особняка бокалом вина.

К моему удивлению, в столице России проживает немало поляков, при этом весьма высокородных и отнюдь не бедных. При этом мало кто покушается на их веру или упрекает в происхождении. Всё-таки аристократия — это каста, живущая по своим законам. И меня, наконец, начали приглашать в высший свет именно представители польской группировки. Вернее, лучше назвать её неким альянсом знатных представителей Польши и Великого Княжества Литовского. Часть гостей считала себя вполне русскими, но исповедовала католичество, другие были поляками, кто-то представлял ополяченные рода. Но католики здесь были в большинстве.