Порочная зависимость (СИ) - Старк Киссия. Страница 3

Манеры Дэвида также выдавали его благородное происхождение. Каждое его движение, слово, поза были всегда уравновешенными и элегантными. Может быть, порой даже и чрезмерно. При этом Дэвид не принадлежал к категории аристократов, которые всегда стараются казаться усталыми, все знающими, все испытавшими и не расстаются с насмешливой маской на лице. Скорее он производил впечатление умного, любознательного ребенка, всегда стремящегося узнать что-нибудь для себя новое и найти собственный путь в жизни.

– Итак, когда этот главный босс в юбке намерен прибыть? – спросил Дэвид, когда Клер рассказала ему о своем разговоре с Бриджет Голдсмит и ее решении приехать в Лондон.

– Через две недели.

– Уверен, что все будет в порядке!

Дэвид никогда не проявлял большого интереса к служебным делам Клер. Да и вообще он был равнодушен к работе. Даже к своей собственной. Клер знала, к примеру, что Дэвида интересовала только сохранность его состояния в Хартфорде. Он никогда не знал, что такое зарабатывать себе на жизнь. Клер не сомневалась даже, что Дэвид понятия не имеет о необходимости ежедневного труда.

– Хочешь кофе? – спросил он, явно рассчитывая услышать отрицательный ответ.

Дэвид хотел бы прямо сказать ей, что пора уходить. Но в семье его много лет воспитывали в духе, что свои желания нельзя ставить выше пожеланий других. Особенно если речь идет о женщине. С детства Дэвиду внушали, что женщина рождена для любви и обожания. Правда, он понимал, что не стоит воспринимать это слишком уж серьезно…

– Кофе? Что-то не хочется, – ответила Клер.

– Мне тоже…

Дэвид подозвал официанта и очень быстро расплатился за ужин, заставляя этим Клер поскорее встать из-за стола, выйти из ресторана и сесть в его машину.

Пока они ехали к дому Дэвида, ни он сам, ни Клер не произнесли ни слова. Возможно, потому, что дорога заняла всего несколько минут. К тому же Клер была не в настроении вообще говорить о чем-либо.

Дом Олстонов находился в самом начале Риджентс-парк. Еще издали бросались в глаза огромные прямоугольные окна, украшенные резьбой по дереву боковые стены, вылепленные из штукатурки барельефы внушительного фронтона с колоннами и парадным крыльцом, по бокам которого стояли два декоративных дерева.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – спросил Дэвид, как только они прошли через широкий холл, между черным от копоти потолком и мраморным полом которого висела огромная хрустальная люстра.

– Да. Если можно – коньяку.

Клер подумала, что коньяк лучше любого другого напитка подкрепит ее силы в преддверии уже неотвратимого и стремительно приближающегося момента.

Дэвид провел ее в гостиную с уютным камином и стоявшей перед ним софой соломенного цвета. Клер знала, что в этой гостиной напитки обычно приносил дворецкий. Но в последние дни ему приходилось поочередно прислуживать не только здесь, но и в загородном доме хозяев. И как раз сейчас его, очевидно, в Лондоне не было. Ибо Дэвид тут же исчез в своем обитом ореховым деревом кабинете и через минуту появился с подносом, на котором были бутылка коньяка и хрустальная рюмка.

Он налил рюмку и протянул Клер, стоявшей около окна и смотревшей в парк.

– Будь здорова! – сказал он.

– А где твоя рюмка?

– Мне не хочется пить.

Между ними, словно осенний туман, образовалась атмосфера томительного ожидания. Дэвид следил за каждым движением Клер, как собака смотрит на хозяина, собирающегося вывести ее на прогулку. Она отлично знала, чего он от нее хочет. Уже много ночей Клер играла с Дэвидом, откладывая неизбежное объяснение и заставляя его ждать. Но сегодня почувствовала, что устала от этого…

Клер через силу выпила коньяк и поставила рюмку на французский карточный столик из красного дерева.

– Извини, я покину тебя на несколько минут, – сказала она, стараясь, чтобы в голосе не звучала усталость.

Клер повернулась и направилась было к двери. Но Дэвид схватил ее руку и прижал к своей щеке.

– Несравненная! – воскликнул он, целуя пальцы Клер.

Она спустилась по роскошной, богатой лестнице на первый этаж. И при этом все время думала об одном. Были ли эти слова Дэвида искренними? Сколько женщин уже уступили его сексуальным настояниям? Среди них, возможно, были графини, баронессы, герцогини. А может быть, всего этого и не было?.. Может быть, именно она и стала первой женщиной, которая так его воспламенила?

Клер открыла дверь спальни, зная, что там найдет. Действительно, на широкой кровати стояли одна на другой две коробки. Маленькая и большая. Обе – перевязаны голубыми лентами.

Закрыв за собой дверь, Клер подошла к кровати. Присев на белоснежный кружевной пододеяльник, она отодвинула в сторону большую коробку и развязала ленты на той, что поменьше. Опустив в нее руку, Клер нащупала под двойным слоем упаковочной бумаги что-то очень мягкое. Вытащив содержимое из коробки, она увидела изящный розовый корсет с кружевами у лифа и бедер. Здесь же, в небольшом пакетике, оказались чулки того же цвета. На дне коробки Клер обнаружила подвязки и письмо. В содержании последнего она не сомневалась: подробный сценарий предстоящей эротической ночи. Дэвид придумывал таковые перед каждой их ночной встречей, никогда, впрочем, не советуясь с подругой, и старался им следовать. Клер – далеко не всегда…

Она развернула письмо и прочла. Почти половина его, если не больше, содержала подробнейшее описание того, как Дэвид разденется в спальне, бросит Клер на кровать и без всяких церемоний овладеет ею. Во второй половине сценария давались советы, какое нижнее белье следовало бы на эту ночь каждому надеть. Наконец, в конце письма были пространные размышления о том, как подготовиться к предстоящему «таинству» психологически.

Клер знала, что над этим сценарием Дэвид трудился чуть ли не два дня. Этим письмом он, видимо, надеялся взволновать Клер, вызвать в ней желание. Однако ничего подобного она не ощутила. Все это уже давно было, а потому показалось Клер скучным и ненужным…

Она отложила письмо, встала с кровати и разделась. Потом надела корсет и обвязала талию эластичным поясом, также оказавшимся в коробке. Шелк был до того мягким и ласковым, что Клер невольно почувствовала, как ее тело задрожало от сексуального желания. Соски затвердели и стали похожими на кораллы.

Клер посмотрела в висевшее на противоположной стене зеркало. Корсет был точно сделан на заказ по ее фигуре. Она улыбнулась: Дэвид не зря как бы ненароком выудил у нее все размеры. Розовый цвет также очень шел к ее темным волосам и смуглой коже. Корсет мягко подчеркивал стройную талию, сильную высокую грудь, изящные бедра. Кружева на лифчике были почти прозрачными, и сквозь них можно было видеть соски. Похожие кружева слегка прикрывали верхнюю часть ног, так, чтобы просматривался поросший курчавыми волосиками лобок.

Клер снова присела на край кровати, вынула из полиэтиленового пакетика чулки и натянула сначала на одну ногу, потом – на другую. Подвязки оказались слишком длинными. Пришлось приспособить их так, чтобы они крепко держали верх чулок.

Наконец-то у нее будет нижнее белье, которое можно носить за пределами спальни, подумала Клер.

Она распаковала большую коробку. Там оказались куда более солидные вещи – пара лифчиков, панталончики и супинаторы, с помощью которых ступни ее ног в туфлях принимали почти вертикальное положение. Все это явилось плодом какой-то безудержной и странной фантазии Дэвида, который старался украсить тело возлюбленной, как будто имел дело с дешевой проституткой.

Клер уже закончила одеваться, когда услышала за дверью приближающиеся шаги Дэвида. Она задвинула под кровать коробки, бросила в угол оберточную бумагу и притушила свет. Раздался троекратный стук в дверь.

– Войди! – отозвалась Клер.

Дверь открылась, и на пороге появился совершенно голый Дэвид. Одежду он, видимо, оставил на софе у камина, нарушив этим свой же сценарий.

Клер приложила палец к губам:

– Тс-с! Только без шума!

Дэвид осторожно закрыл за собой дверь и повернулся к Клер. Его член тут же начал крепнуть и подниматься.