Нежная и бесстрашная - Кейн Андреа. Страница 52

— Бреанна? — послышался с порога ласковый голос Ройса. — Пора ужинать. Пойдем вниз. — И, помолчав, спросил: — С тобой все в порядке?

— Конечно. — Прежде чем повернуться к Ройсу, Бреанна попыталась улыбнуться. — Я просто думала.

Но его оказалось не так-то легко обмануть. Он заметил, что Бреанна держит в руках статуэтку.

— У нас есть несколько минут. Может, скажешь, куда ты собралась перенести свои фигурки?

— Не все, — тихо уточнила Бреанна. — Только одну.

— Вот как? — Подойдя к Бреанне, Ройс взглянул на фарфоровых девочек посреди луга. — Эта тебе особенно дорога?

— Да. — На сей раз улыбка Бреанны была искренней. — Ты помнишь, я рассказывала тебе о монетах? О тех, которые дедушка подарил нам со Стаси, когда нам было по шесть лет?

— Серебряную — тебе, золотую — Анастасии, — кивнул Ройс.

— На которых выгравирован Медфорд, — подхватила Бреанна. — Чтобы когда-нибудь мы вернулись домой навсегда, несмотря на преграды, которые могут встретиться на нашем пути. Дедушка хотел напомнить нам, что самое важное в жизни человека — семья. — Она достала монету. — Я храню ее здесь, в статуэтке. Эти девочки — Стаси и я. — Она протянула Ройсу руку. — Хочешь посмотреть?

— Сочту за честь. — Взяв монету, он положил ее на ладонь. — Твой дедушка был необыкновенно мудрым человеком.

— Мудрым и любящим. Я всегда хотела, чтобы он был мне не дедушкой, а отцом. — Она проглотила комок в горле. — Я всегда боялась его разочаровать. Но сейчас, втравив всех в этот кошмар, я, по-моему, именно это и делаю.

— Ну что ты! — воскликнул Ройс. Обведя быстрым взглядом комнату и убедившись, что в ней достаточно темно и с улицы их с Бреанной наверняка не видно, он обнял ее и крепко прижал к себе. — Твой дедушка мог бы тобой гордиться. Ты замечательная женщина.

— Именно так он и называл нас со Стаси, — прошептала Бреанна.

— Точнее не придумаешь.

Взглянув на Ройса и вспомнив еще об одном событии, которое произошло давным-давно, Бреанна снова улыбнулась.

— Не могу судить, насколько мы замечательные, но то, что в изобретательности нам не откажешь, — это точно, — призналась она. — Ты знаешь, что еще тогда произошло? Мы заключили соглашение. Мы поклялись, что если кто-то из нас попадет в беду и, поменявшись местами, мы сможем этой беды избежать, то непременно так и сделаем.

Ройс хмыкнул.

— И вам когда-нибудь приходилось воплощать это в жизнь?

— Да, и не раз. — Глаза Бреанны сверкнули. — Начиная с того самого вечера. У дедушки как раз был день рождения Мы улизнули во двор поиграть, и я случайно выпачкала платье. Если бы отец узнал об этом, он избил бы меня до полу смерти. У Стаси было точно такое же платье, и она сыграл меня. Причем сыграла безупречно.

— А ты — ее?

— Да. С величайшим наслаждением. Впервые я могла говорить все что вздумается, не боясь наказания. — Она тихонько рассмеялась. — А еще мы проделывали это прошлым летом. Каждый день в течение нескольких недель. Тогда Деймен со Стаси полюбили друг друга, а отец хотел, чтобы Деймен ухаживал за мной. Что он и делал.

— А на самом деле он ухаживал за Анастасией? — усмехнулся Ройс.

— Да. — Бреанна улыбнулась, вспоминая. — Самым трудным для Стаси было сохранить прическу безупречной. Обычно она и пяти минут не могла выдержать. Волосы тотчас же рассыпались по плечам. И бороться с этим было бесполезно. Но ради Деймена она справилась.

— Жаль, что меня в то время не было в Медфорд-Мэноре, — шутливо посетовал Ройс, но в следующую секунду лицо его стало серьезным. — Если бы я был, я бы твоему отцу шею свернул за то, что он посмел поднять на тебя руку, и пристрелил бы его наемника. Ну ничего, я еще до него доберусь.

Сердце Бреанны сжалось, как обычно, когда Ройс делал подобные заявления.

— Я видела, что сегодня тебе доставили еще несколько сообщений, — проговорила она, возвращаясь к теме, которой они изо всех сил старались избегать. — Есть что-то новенькое?

— И да, и нет, — задумчиво произнес Ройс. — Ведь на твоем званом вечере присутствовали двести пятьдесят человек, двести сорок девять из которых невиновны. Я вычеркнул уже половину из них, и для этого мне пришлось приложить немало усилий.

— Ты их вычеркнул благодаря полученной информации?

— И собственным знаниям о них. — И Ройс принялся объяснять: — Например, сто четыре человека из присутствовавших были женщины. Остается сто сорок шесть. Из них половина или слишком маленького роста, или чересчур мускулистые, или откровенно толстые. Остаются семьдесят три человека. Вот о них-то я и собираю сведения. Как выяснилось, у большинства из этих людей есть алиби либо на то время, когда были совершены убийства, либо на ту ночь прошлым летом, когда Анастасию чуть не застрелили. Каждые несколько часов поступает новая информация, и сейчас у меня под подозрением всего тридцать четыре человека.

— Ты неподражаем! — Бреанна восхищенно покачала головой. — Этим ты занимался и когда служил в разведке?

— Приблизительно. Уайтхолл полагался на мои, как они их называли, дедуктивные навыки. Во время войны с Наполеоном я работал то в Лондоне, то на континенте — в зависимости от того, где был нужнее, Министерство обороны считано меля неплохим специалистом. Я собирал факты, узнавал, кого противник собирался задействовать в той или иной военной кампании, и тогда делал прогнозы о его намерениях. Как правило, они сбывались.

— Естественно. Ты же необыкновенно умен и проницателен. — Склонив голову набок, Бреанна вопросительно взглянула на Ройса. — А после того, как закончилась война? Что привело тебя к твоему нынешнему занятию?

— За меня решила судьба. Когда срок службы подходил к концу, меня вызвал к себе генерал, под командованием которого я служил во Франции. Он был человек властный, придерживавшийся твердых принципов. Я его очень уважал. Ему нужна была помощь. Он очень беспокоился за своего сына, младшего офицера, который исчез с поля сражения и тело его так и не было найдено. Я начал искать этого молодого человека. Проанализировал обстоятельства его исчезновения, поговорил с его товарищами и пришел к выводу, о котором догадывался с самого начала: сын генерала стал дезертиром. И не из-за недостатка патриотизма, а потому, что у него не было сил противостоять своему отцу.

— Отец хотел, чтобы сын пошел по его стопам и выбрал военную карьеру? — предположила Бреанна.

— Совершенно верно. А он вовсе не чувствовал в себе подобного призвания.

— Нет нужды спрашивать, как ты об этом догадался.

— Конечно, ты же у меня умница. Сын генерала воспитывался в том же духе, что и я. Но в отличие от моего отца генерал не был жесток. Этот человек искренне любил своего сына. К тому времени, когда он обратился ко мне за помощью, он уже был готов пойти на любой компромисс, лишь бы тот вернулся домой целым и невредимым. Мне это было только на руку. Парня я отыскал в одном жалком притоне на окраине Парижа, который тот частенько посещал. Домой он ехать наотрез отказался, заявив, что, если отец узнает о его дезертирстве, сердце его будет разбито. Мы договорились, что не станем открывать генералу правды. Скажем, что сын попал в плен к французам, но ему удалось сбежать, и, когда я напал на его след, он как раз собирался вернуться в Англию. Таким образом, и отец был бы спасен от позора, и парень не попал бы в тюрьму за дезертирство. За это я попросил молодого человека об одной услуге: тот должен откровенно сказать отцу, что не желает служить в армии и просит подписать приказ об отставке.

— И это сработало?

— На все сто процентов. Все были счастливы.

— И ты в том числе. — Бреанна погладила Ройса по щеке. — А ты, оказывается, обманщик, любовь моя. Заявляешь, что ты человек жесткий и трезвомыслящий, а на самом деле мягкий и сентиментальный. Ведь признайся, тебе было приятно помочь мальчику обрести свободу, которой в свое время так не хватало тебе? — Взгляд Бреанны был полон сострадания. — Я бы точно так же себя чувствовала.

— Мы же все-таки кое в чем похожи. — Ройс поцеловал кончики ее пальцев. — Но, так или иначе, после этого случая я стал довольно популярен.