Семья волшебников. Том 1 (СИ) - Рудазов Александр. Страница 11

— Ладно, я… обговорим условия, — неохотно сказала она. — Дневать и ночевать я у вас не собираюсь. И… и потом. Не в ближайшие месяцы.

— Почему?.. а!.. да, конечно, потом, — просиял ректор, с пониманием глядя на Лахджу. — И… вот я пытаюсь понять. Как-то вот спрашивать неудобно… вы же, получается, вайли, так? Полу… полугохеррим, полу… еще какой-то демон?.. Не чисто паргоронский?..

— Нет, я чисто паргоронский, — ответила Лахджа. — Фархеррим.

— Фархеррим?..

— Новый вид.

Таалей Драмм сначала аж рот раскрыл от восторга! Новый вид!.. Новый вид демонов!..

А потом его рот закрылся, и в глазах отразилась паника. Новый вид демонов!.. Высших демонов!.. Совершенно другие существа, о которых ничего не известно! Ни о способностях, ни о методах противодействия, ни схемы призыва!..

— Это… это новость, — хрустнул пальцами он. — Я, признаться, все это время думал, что вы гибрид… я не был готов… Так вы согласны, да?.. Будем вместе работать. На благо Мистерии… и всего смертного мира.

— Это я гибрид! — подала голос Астрид.

— Нет, ты очень милая маленькая девочка, и я буду рад тебя учить, — подмигнул ректор.

— Демон-призыватель?.. — усомнилась Лахджа. — Я вообще пока не уверена, что Астрид к вам поступит…

— Ой, шутки шутите, — хмыкнул Драмм. — У демонов великолепные способности. Конечно, поступит.

— Я не в этом смысле. У нее есть демоническая сила. Зачем ей уловки смертных? Пустая трата времени.

— Все вы так говорите, пока вас… ай, извините! Это профессиональное.

Лахджа с недоумением посмотрела вслед ректору. Тот даже не поздравил их с Добрым Днем. Хотя они его тоже. Какой-то он скользкий…

Он такой и есть. И демонов он ненавидит. Это Кайкелона их призывает и, кажется, не тяготится общением. А Таалей… он бы вас всех подчистую загнал в клетки. Он считает, что хороший демон — это демон-раб. Или демон, пущенный на ингредиенты.

Ну и на кира я тогда согласилась? Скажусь потом больной и откажусь.

Ну да, а он мне потом всю плешь проест. Лахджа, он ректор, член ученого совета, а я… я даже не декан. Я обычный преподаватель.

А почему ты даже не декан? У тебя же премия Бриара?

Вакансий пока нет. Меня же не сделают каким-нибудь вторым деканом или запасным деканом. Пока кто-нибудь не умрет или не уволится, я останусь просто преподавателем. А Таалей — ректор. Не моего института, но все равно.

Ну не знаю, я ему ни в чем не клялась.

А он тебя на карандаш теперь взял. Все.

Что ты меня пугаешь-то?!

К счастью, ректор Апеллиума Майно не начальник. Муж Лахджи работает в Унионисе, институте… любителей животных. Они лучше всех умеют раскрывать душу и делить ее с другими. У каждого есть какой-нибудь питомец, фамиллиар, и через них они колдуют, используют вместо волшебных палочек… и верных спутников.

И ректор Униониса — мэтр Иволг. Добрейший старикан с огромным Гением… и это не метафора. Кроме фамиллиаров в Унионисе создают так называемых эмоционалов и Гениев, буквально одушевляют части собственной личности. Мэтр Иволг пару раз приглашал обоих Дегатти к себе на чай, и Лахдже он очень понравился.

Она надеялась встретить его вместо липкого Драмма, но Иволг, увы, проводит каникулы в загородном особняке и до начала занятий в Валестру не вернется. Клеверный Ансамбль вообще сейчас почти пустует, и по коридорам разносится эхо шагов.

Весь этот учебный комплекс пронизан сетью порталов. Из любого университета можно попасть в любой, и только в библиотеку ни один портал не ведет, но она в самом центре и соединена со всеми корпусами ажурными арками. Лахджа еще не очень хорошо тут ориентировалась, зато Майно знал старый добрый КА как собственную квартиру. Пройти до конца коридора, подняться по лестнице, войти в светящуюся арку под мозаичным панно — и вот они уже в Мистегральде, центральный шпиль, президентская резиденция.

Председатель Локателли знал толк в интерьере. Его кабинет был залит светом, и в нем все стояло на своих местах. Дорогая и очень удобная мебель, всюду дерево и картины, мягкий ковер с толстым ворсом. Лахджа подумала, что если б у них был большой дом, она бы непременно постелила такой же рядом с камином.

Зачем? Чтобы начать пожар?

Ну-у-у… мы найдем ему применение. Не отметай эту мысль так сходу.

— С Добрым Днем, еще увидимся!.. — донесся добродушный голос.

Дверь в дальнем конце распахнулась, оттуда донесся шум прибоя и пахнуло морем. Потирая руки, в кабинет вошел его хозяин — в легкой тунике и коротких штанах, с полотенцем через плечо. При виде семьи Дегатти он сверкнул глазами, широко улыбнулся и сказал:

— И вас с Добрым Днем! Как пунктуально, минута в минуту!

Зодер Локателли уселся в свое кресло, этот внушительный каменный трон. Председатель закончил не только Вербалеон, но и Бакулюмуст, и это кресло служило ему персональным артефактом, этаким огромным и очень удобным посохом. Расправив бороду, великий волшебник произнес:

— Да будет мантия.

Одежда для купания сменилась официальным одеянием. Струящимся синим балахоном, усеянным звездами. Улыбнувшись еще шире, Локателли сказал:

— А вы тоже присаживайтесь, присаживайтесь. Да будут кресла… да будет кофе… или чай?..

— Какао, — попросила Лахджа, опускаясь в мягкое кресло и ставя свой поднос.

— И мне! — вбежала в кабинет Астрид.

— Какая прелесть, демоны Паргорона предпочитают какао. Да будет какао… да будет еще одно кресло. Маленькое.

Лахджа взяла чашку и отхлебнула. М-м-м, сотворенный какао… хотя очень хорошо сотворенный. Ладно уж, простим ему легкую ненастоящесть, это какао старается изо всех сил. У самой Лахджи получается хуже…

И тут маршмеллоу. Такие разноцветные.

У Лахджи до сего дня не было возможности воочию встретиться с самим Зодером Локателли, главой всей Мистерии. Он выглядел очень типичным, очень классическим волшебником из сказки. Длиннобородый благообразный старец с мудрыми, но хитроватыми глазами. Так мог бы выглядеть Мерлин, Гэндальф, Дамблдор. Локателли явно долго работал над имиджем, отшлифовывал свой образ, чтобы сразу давать понять: сие есть величайший волшебник на планете.

— Рад, что ты сумел заглянуть, Майно, — отхлебнул кофе Локателли.

— А у меня что, выбор был? — немного наигранно вскинул брови Дегатти.

— Ну-ну. Не надо этой ершистости… ой, какой у вас кекс вкусный!.. Я просто хотел наконец познакомиться с твоей семьей. Заглянул бы в гости сам, да все как-то неудобно было без повода…

— Как здорово, что повод появился… — вздохнул Дегатти.

— Да-а-а… — вздохнул и Локателли. — А я уж думал, что ты остепенился, Майно… успокоился. Ай-яй-яй, мэтр Дегатти, мэтр Дегатти. Что вы себе позволяете? За хулиганство и вандализм мы вас, конечно, в Карцерику не посадим, но ущерб придется возместить… это, знаете ли, скандал, когда такой почтенный волшебник, лауреат премии Бриара — и вдруг устраивает разгром, да еще с помощью демона-фамиллиара.

Астрид стало неинтересно. Она допила какао, вылезла из кресла и принялась бродить по кабинету. Ее особенно заинтересовала коллекция фарфоровых фигурок. Они стояли в рядок, что Астрид не понравилось, потому что это как-то неправильно.

Она бесцеремонно открыла дверцу и принялась расставлять фигурки правильно. Чудовищ согнала под хрустальное деревце, волшебника назначила их пастухом, а рыцарь затаился за кустами, чтобы напасть на стадо. Тут Астрид стало жалко бедных виверну, единорога, мантикору и сфинкса. Она добавила в композицию принцессу, поставив ее рядом с рыцарем, и развернув последнего к ней.

Все, теперь рыцарь отвлекся и никого не обидит. Теперь он думает только о принцессе.

Да, так совсем хорошо… нет, подождите. Волшебник тоже смотрит на принцессу. Астрид задумалась, что делать с этим накалом страстей.

Она заметила на верхней полке пузатую свинью-копилку и переставила принцессу к ней.

Прости, рыцарь. Прости, волшебник. Свин жирный и уродливый, но он высоко стоит и у него много денег. Принцессы это любят.