Семья волшебников. Том 1 (СИ) - Рудазов Александр. Страница 70

— Ладно, — пробурчал Асмодей. — Раз уж пришли… преподнесем дары. По традиции. Как ее зовут?

— Вероника, — покосилась на него Лахджа.

— Что за странное имя? — не понял Фурундарок.

— Так мою бабушку звали, по маминой линии. Ее родители были из Петрограда, уехали после революции.

Кийталана первой наклонилась над люлькой и пожелала доброго здоровья и широкой дороги в жизни. Мол, пусть станет тем, кем сама пожелает.

— Хм-м, что бы тебе такого подарить… — сказал Асмодей. — Может, свободу от пут семейной жизни? Пусть все мужчины валятся к твоим ногам…

— Только попробуй, — похолодела Лахджа.

— Ладно, ладно. Подарю… вот. Безлимитный пропуск в Ад. В любое время, на два лица.

Лахджа закатила глаза, но подарок приняла, пообещав передать его Веронике, когда вырастет.

Ну а до того момента… мало ли что может случиться?.. При любой уборке такая незначительная вещь может случайно потеряться…

— Я тоже подарю ей пропуск в малый зал «Соелу», — сказал Янгфанхофен, пристально глядя на Асмодея. — Поскольку провижу, что у нее будет интересная судьба. А кроме того… одно желание. Когда ей исполнится двадцать, пусть призовет меня и попросит чего душе угодно.

— Ого! — обрадовалась Лахджа. — А вот это щедро, спасибо!

— Спасибо, Янгфанхофен, не ожидал, — подивился и Дегатти.

— Ну-ну, Майно, не стоит. Я надеюсь, что однажды мы снова посидим в «Соелу», как в тот раз. Можешь даже с женой прийти.

— А призывать надо будет обязательно в день рождения? — въедливо спросил Дегатти.

— Можно позже, Майно, — поморщился Янгфанхофен. — Это же подарок, а не договор. Просто давать такое до совершеннолетия глупо, дети склонны неразумно распоряжаться желаниями.

— А в Мистерии совершеннолетие наступает в семнадцать, — заметил Дегатти.

— Я тоже сделаю ей подарок, — гордо объявил Фурундарок, угощая Веронику окурками. — Торжественно обещаю, что... не стану ее убивать. И… и жрать! Вот не стану и все тут. И… и даже калечить не буду!

— Ого, какой ты сегодня добрый, — хмыкнула Лахджа, забирая окурки у дочери.

— И не говори.

Ме никто не подарил. Лахджа втайне надеялась, но настолько демолорды не расщедрились.

Впрочем, это даже хорошо, Вероника — не демон, а полудемон. Больше одного-двух Ме иметь не сможет. Вот на следующую днюху Астрид надо будет Янгфанхофена пригласить… хотя вряд ли он придет. Это явно разовая причуда.

— А тебе, Лахджа, я в любой момент готов подарить то, о чем мы сегодня беседовали, — ухмыльнулся Асмодей.

Ну да, чтобы он взял и просто прекратил это. Он же Асмодей, это его природа. Лахджа на него даже не злилась, как не злилась на мух за то, что те кружат над лепешкой… так, стоп, плохое сравнение.

А я его запомню.

В конце концов демолорды все-таки утомились этим случайным развлечением. Им просто было любопытно взглянуть на паргоронскую благородную даму, попавшую в опалу и родившую смертного щенка. Но надолго их это не заняло. Они опрокинули еще по бокалу за здоровье малышки, Асмодей наговорил еще немного гадостей, аккомпанируя себе на клавесине, а потом они откланялись. Фурундарок растворился в воздухе, Асмодей исчез в вонючей зеленой вспышке, а Янгфанхофен раскрыл дверь в ванную — и за ней оказался малый зал «Соелу».

Отбыла и Кийталана, а за ней и Совнар. После демолордов он тоже взобрался к люльке, долго смотрел на Веронику, а потом умиленно изрек:

— Какая хорошенькая девочка. Востроносенькая, как маленькая бушучка. Это неспроста. Я стану ее котофеем и буду учить ее чернокнижию.

— Спасибо большое за предложение, не стоит так беспокоиться, — поспешила сказать Лахджа.

— Ничего-ничего, мне не трудно, — положил лапку ей на руку Совнар.

После этого он тоже удалился, просто завернув за угол. Чета Дегатти устало присела на диван, и над ухом Лахджи раздался деликатный голос:

— Я вам еще нужна, госпожа?

Лахджа вздрогнула, поняв, что все это время в доме оставалась повитуха. Похоже, при появлении демолордов она затаилась в каком-то уголке… что ж, благоразумно.

— Нет-нет, благодарю, можете идти, — поспешила сказать Лахджа.

Когда все демоны, кроме членов семьи, покинули дом, Майно с Лахджой еще долго сидели, держась за руки. Астрид открывала и закрывала дверь в ванную, время от времени перешагивая через порог.

— Надо навесить печати помощнее, — нарушил молчание Майно. — В Валестру они не совались. А тут только переехали — и сразу Пятое Вторжение у нас дома. Я чуть не поседел.

— Я тоже, — слабым голосом сказала Лахджа.

В гостиную вошел Тифон. Он опустил уши, словно его только что пнули. Улегшись у ног хозяина, боевой пес тяжко вздохнул, а Майно погладил его, чтоб не винил себя.

— Послезавтра дядя Жробис в гости приедет, — упавшим голосом сказал Дегатти. — Тоже хочет на новую племянницу взглянуть. Надеюсь, при нем… ох, я понимаю, что Фурундарок — дядя Астрид, а Янгфанхофен — в каком-то смысле мой друг… не верю, что произношу это…

— Боюсь, женившись на мне, ты впустил в свою жизнь Паргорон, — сказала Лахджа. — Теперь они сюда являются просто потому, что я уже здесь… и создала тут что-то вроде гхьета. Демонам, знаешь ли, нужен повод…

— Да я знаю. Надо что-нибудь… защитный экран… печати… живой дом построить…

— Живой дом?.. Интересно. А как это сделать?

— Обратиться к ребятам из Ферраменга… будет дом-голем… Но это долгое строительство… и дорогое…

— Не, не надо пока. Для них это было одноразовое развлечение, они вряд ли вернутся…

В дверь постучали, и Лахджа аж вскрикнула от неожиданности. Но, к счастью, это оказался всего лишь волостной агент Кустодиана. Его пришлось впустить, он вслед за енотом прошел в гостиную, окинул взором разгром и подозрительно спросил:

— У вас тут все в порядке? Эфирный выплеск такой, как будто у вас прорыв из Паргорона.

— Не, у нас все в порядке, — поспешил заверить Дегатти. — К нам просто друзья заходили.

— У нас, видите ли, радость, дочка родилась, — добавила Лахджа. — Вот они немного и… начадили…

— Да, вижу… — принюхался к воздуху Аганель. — Но поздравляю с пополнением. О, ведьмин носик.

Лахджа стоически это приняла и пригласила агента попить чаю с конфетами. Ей тоже требовалось успокоить нервы.

Несколько минут прошли в молчании. Все пили чай. Снежок ходил и чистил дом от скверны, недовольно фыркая и чихая. Аганель глядел на это тяжелым взглядом, явно размышляя, что ему со всем этим делать.

— Что-то ребенок у вас тихий, — сказал он наконец. — Ваши гости его не подменили, случайно?

Лахджа аж подпрыгнула и подорвалась проверять. Аганель, который вообще-то пошутил, хмыкнул, отпил еще чаю и сделал зарубку в памяти — никакие это были не друзья. А судя по остаточным следам, являлся кто-то очень могущественный.

Ох, не было печали. Почему именно в его волость? Конечно, Аганелю всегда приходилось непросто — один Инкадатти регулярно нервы мотает.

Но забегающие на огонек демолорды — это все-таки перебор.

— Не хочу портить торжество… — произнес волостной агент.

— Вы уже ничего не испортите, — заверил Дегатти.

— Тогда тем более. Скажу честно — мне придется сообщить в Кустодиан.

— Я бы очень удивился, если б вы этого не сделали.

— И раз уж к слову пришлось… может ли Кустодиан немного нам помочь? — спросила Лахджа, качая Веронику. — Незваные гости очень утомляют. У меня так молоко пропадет, придется метаморфизмом…

— Я справлюсь у префекта, — ровным голосом сказал Аганель. — Ну и заварили вы кашу, коллеги… переезд не планируете?.. нет?..

— Куда нам переезжать? — вздохнула Лахджа. — Мы только обжились.

Волостной агент молча взял еще конфету.

Пересекши Кромку и вернувшись в Паргорон, повитуха оказалась прямо в обители Мазекресс. Громада Матери Демонов мерно дышала, повсюду пульсировала алая плоть. Из тени выступил рослый фархеррим и спросил:

— Как все прошло?

— Здоровая девочка, — ровным голосом ответила повитуха. — Ты был прав.