Б Отечества… (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр". Страница 58
— Крови! Крови! — начинает скандировать группа каких-то отморозков. Я всё это слышу, но воспринимаю отстранённо, как фон, как птичий щебет в лесу.
Кружу вокруг канадца голодной акулой, часто кидая джебы — хлёсткие, тревожащие. Берти пытается уклоняться, принимать удары на предплечья и отвечать мощными, короткими сериями.
Голова у меня вжата в приподнятые плечи, подбородок прижат к груди, левое плечо выдвинуто вперёд, и челнок, челнок…
Вперёд… Левая рука кидает джеб, прощупывая защиту канадца, и стелющиеся шаги назад, уходя от размашистых ударов Берти.
Разворачиваю его против солнца, и шагнув вперёд, кидаю сдвоенный джеб. От первого удара он уходит, подав назад корпус, второй принимает на предплечье.
А так? Ещё раз бросив джеб, заставляю канадца чуть-чуть податься назад, и подшагнув к нему, провожу серию из правого хука и левой в печень…
… но ногу сводит судорогой, и удар получается смазанным, отчего меня заваливает на Берти.
« — С-сука!» — мысленно выплёвываю я, пока канадец виснет на мне в клинче, задевая плечо, вспыхнувшее болью. Судья разводит нас… бой!
Берти, желая реабилитироваться, весь сжался в пружину, и атакует, атакует… Защита слабая, но чёрт подери, не дай Бог попасть под такой удар! Голову оторвёт…
… а я ей думаю, поэтому не рискую, хотя дыр в обороне ох как много! Был бы я в нормальной форме, бой бы уже закончился, а так, когда ноги нормально не ходят…
« — Долго он так не продержится» — холодно констатирую я, уйдя в оборону и огрызаясь редкими, но эффективными контратаками. Раз за разом удары влетают в физиономию Берти, и он уже заработал парочку рассечений, никак пока не сказывающихся на эффективности.
А я и так-то не панчер, так ещё и после ранения удары левой, кажется, потеряли значительную часть своей эффективности. Впрочем, оно и не удивительно.
Уходя от очередной серии ударов, развернулся напротив солнца, и чуйка, взвыв автомобильной сигнализацией, заставила отпрыгнуть назад. Вовремя!
Канадец, оценив момент, снова пошёл в атаку, пытаясь прижать меня к канатам. Почти удалось… по голове меня зацепил хотя и вскользь, но чувствительно.
Спружинив спиной от канатов, ушёл нырком, успев всадить провалившемуся канадцу с левой по почкам. Серию, увы отработать не получилось — сказался пропущенный удар и шум в голове, так что я предпочёл не рисковать, заняв центр ринга.
Замечаю отстранённо, что пластырь уже еле держится и набух кровью, но боли не чувствую. Зато — то ли из-за передозировки обезболивающего, толи после клинча и принятых, пусть даже и вскользь, ударов на плечо, владею я им не вполне хорошо. Отклик идёт с небольшой, но заметной задержкой… и это, чёрт подери, не радует!
Физиономия Берти в сечках, нос разбит, а сам он дышит тяжело…
Гонг! Конец раунда…
Бутыль с водой в зубы, полощу, сплёвываю в подставленное ведро. Влажным полотенцем обтирают лицо, замечаю следы крови, и сразу засаднил лоб. А, вот оно что… рассёк-таки.
— Берти сериями работает, — быстро говорит Даниэль, — переключаться не умеет, думать не умеет, теряется! Ломай серии...
Киваю, слушая наставления, не забывая поглядывать на канадца. Он быстро восстанавливается, дышит уже почти ровно... Скверно!
Гонг!
Срываюсь с табуретки, и в несколько огромных шагов преодолеваю расстояние до Берти, обрушивая на растерявшегося канадца вихрь ударов. Работаю по этажам, не забывая качать перед ним маятник, и бью, бью…
… а эта сволочь не падает! Лицо — в мясо, кровью залит настил ринга, но в глазах нет тумана нокдауна!
Снова подводит нога и снова клинч. Берти цепляется за меня, как утопающий, повисая всей тяжестью, сдавливая локти и мешая дышать.
« — Да сука!» — мысленно взвыл я, когда канадец в очередной раз зацепил плечо, окончательно срывая пластырь…
… и опёрся небритым подбородком прямо в рану. В глазах потемнело от боли, и Берти, почуяв это, как хищник чует слабость жертвы, сразу отпустил меня и взорвался серией ударов.
Нырок, уклон… отступаю, принимая удары на предплечья и изредка огрызаясь. Отступаю, отступаю…
… и страшный удар в печень бросает меня на настил ринга. От боли не могу дышать и думать, а рефери открывает счёт.
— Один! — с каждым произнесённым словом он выбрасывает в сторону руку, чтобы зрители могли считать вместе с ним, — Два!
С трудом встаю на одно колено и подтягиваю вторую ногу.
— … четыре!
Мне кажется, или секунды отсчитываются слишком быстро? Ладно…
Встаю на счёте «восемь» и сразу ухожу в глухую защиту, старательно держа дистанцию.
— Рви! — слышу крик Даниэля, — Рви серию!
Качнувшись в сторону, пропускаю над головой удар и бью канадцу в корпус, попадая в подставленный локоть. Ничего…
Потихонечку прихожу в себя, но не показываю виду, всё так же демонстрируя усталость и готовность вот-вот упасть…
… собственно, не очень-то и играю. Состояние скверное, если не сказать больше.
Наверное, в эти секунды мне должно было придти в голову что-то драматическо-кинематографическое, но нет. Осталось только в голове, что падать нельзя ни в коем разе, да бешеное, фамильное Пыжовское самолюбие, а ещё понимание, что долго я так не протяну, и надо — или-или…
Выдохнув через нос кровавыми пузырями, сосредоточился чудовищным усилием воли. Снова уклоняюсь, ныряю под удары и принимаю их на предплечья. А главное — рву, постоянно рву серии противника, и выгадав момент, включаю «Солнышко Демпси[iv]», выкладываясь так, так не выкладывался никогда!
Рубка пошла страшная! В каждый удар вкладываюсь, как в последний! Канадец пытается огрызаться, но я, плюнув на осторожность, снова и снова нахожу бреши в его кривой защите, и бью всем телом, всем весом!
Секунды тянутся медленно, тягуче, уже ничем дышать и в глазах кровавый туман. Некоторые ответные удары я пропускаю — вскользь, но много ли мне надо? Голова у меня не чугунная, и я ускользаю, танцую, и снова, снова включаю «Солнышко»!
Кросс через руку, левый боковой и в печень пятящемуся канадцу, задравшему руки к голове. Нокаут!
Рефери медлит, не сразу начиная отсчитывать секунды, потом требует от меня отойти подальше, хотя расстояние и без того достаточное.
— Один! — начинает считать рефери, выбрасывая руку.
— Два!
… считает он медленно-медленно… или это мне только кажется.
— … шесть! — Берти зашевелился — слабо, едва-едва.
— Семь!
Секундант канадца выбрасывает полотенце, и лезет на ринг, становясь перед Берти на колени.
— … победу нокаутом, — в голове всё плывёт, я с трудом — до сих пор — дышу, — одержал Алексей Пыжофф, Россия!
Рефери вздёргивает мою руку вверх, я улыбаюсь и…
… темнота.
*****
Проснулся я из-за переполненного мочевого пузыря, но некоторое время лежал в кровати — толи надеясь, что каким-то чудом рассосётся и перехочется, толи собираясь с силами. Не рассосалось и не перехотелось, увы.
Кряхтя, с немалым трудом сел на противно скрипнувшей кровати, морщась и кривясь от боли, и нашарив ногами тапочки, зашаркал в уборную, придерживаясь стены. Мельком увидел себя в зеркале, и — вот честно — еле себя узнал! Рожа — чистый утопленник, пролежавший несколько дней в тёплом илистом затончике, только что раками не поеденный.
Дошаркав до уборной, с трудом приспустил пижамные штаны и оседлал унитаз, зашипев от боли. Болит всё, и даже, чёрт подери, задница!
Нет, Берти туда не дотянулся, но фрекен Бок твёрдой рукой дырявит мою жопу два раза на дню, притом сериями, и это, я вам скажу, то ещё испытание!
Во-первых — сами шприцы, то бишь иглы, которые да-алеко не комариное жало! Скорее — шило.
Во-вторых — сами лекарства, от которых глаза лезут на лоб, а задницу печёт огнём. Но вроде как помогает… говорят. Сам я этого не чувствую, но наполнение пульса, зрачки… В общем, приходится верить на слово лечащему врачу.
Вообще же самочувствие — дрянь, врагу… Хотя нет, как раз врагу такое и пожелаешь! Злейшему!