Черный день. Книги 1-8 (СИ) - Доронин Алексей Алексеевич. Страница 8

Жизнь казалась Маше простой и приятной, как чашка утреннего кофе, как прогулка по летнему городу, как купание в речке жарким июльским днем или телефонный разговор со школьной подругой. Не забивая голову софистикой и казуистикой, Чернышева жила и наслаждалась этим процессом. Шестым чувством девушка понимала, что жизнь не настолько длинна, чтоб тратить ее на пустопорожние раздумья.

За окном день достиг своей наивысшей точки.

По проспекту проносились автомобили, сигналя на разный лад, слышен был и многоголосый, слитный гул шагов множества ног по нагретому солнцем асфальту тротуара. На лестничной площадке привычно бранились соседки — две древние старушки, ровесницы какой­то давно забытой войны, которым их ссоры, похоже, продлевали жизнь. За стеной проснулся соседский ребенок, заголосил, требуя внимания, а может быть, просто материнского молока. Где-то орала дурным голосом кошка, также страдающая без внимания.

Во дворе, куда выходило окно второй комнаты — залы, как она ее называла, — заливались какие-то птички, из тех, что скоро отправятся к теплым морям вслед за туристами, стремящимися захватить бархатный сезон. Одна птаха словно старалась перекричать остальных. Ее надсадное «фьють, фьють, фьють!», раздававшееся с равным интервалом в пять секунд, слегка действовало на нервы и в другой обстановке могло бы вызвать желание сделать что-нибудь с пернатой тварью, но в это прекрасное утро оно казалось как нельзя к месту. Машенька была не сильна в орнитологии и понятия не имела, как называется эта птичка, но ее пение, казавшееся таким беззаботным, почему-то вселило в ее сердце уверенность в том, что впереди — прекрасный и интересный день, полный новых впечатлений и, возможно, новых знакомств.

Да так оно, скорее всего, и будет. Катюша, ее бывшая одноклассница и лучшая подруга, которая должна зайти часиков в пять, навряд ли предложит ей провести этот день в библиотеке или музее. Скорее они купят чего-нибудь и вдвоем отправятся куда-нибудь, где можно будет кого-нибудь встретить и пропасть до самого утра. Но все, само собой, все в рамках благопристойности.

Однако сначала дела. Перво-­наперво ей надо было заглянуть в ближайшее почтовое отделение и получить свой заказ. Подработка консультантом в «Международной ассоциации прямых продаж» не приносила особых доходов, но позволяла приобретать косметику для себя, любимой, с ощутимой скидкой, да еще и в кредит, с оплатой через десять дней. Говорят, что в Бразилии распространителей сети «Stratford-on-­Avon» было больше, чем военнослужащих. Россия тоже приближалась к этому показателю.

Вот такие, в общих чертах, у нее были планы на выходной, выпавший в кои­то веки. Столько всего нужно было сделать. Главное, чтобы погода не испортилась. Хоть бы не было грозы, которой уже полмесяца пугали народ синоптики.

Она и так поднялась поздно, но шести часов сна ей хватило, чтобы восстановить силы. В пятницу Машенька отдежурила ночную смену в больнице и вернулась домой под утро, усталая, но не вымотанная. Работу свою она — редкий случай! — действительно любила, получая удовольствие от труда, который многим показался бы неблагодарным и, самое главное, мало оплачиваемым. Живи она одна, всей ее получки хватало бы только на квартплату плюс минимум продуктов. И это притом, что в еде она была непритязательна, обходясь без черной икры и предпочитая пиво вину и шампанскому. Периодически, конечно, зарплату ей, как и всем бюджетникам, повышали. Но через две недели после указа как по волшебству цены в магазинах и коммунальные тарифы повышались ровно настолько, что вся прибавка оказывалась съеденной.

Но девушка не роптала на судьбу, это было не в ее характере. Она была вполне довольна по двум взаимосвязанным причинам. Во­первых, деньги не были для нее главным, иначе она предпочла бы другую стезю делу последователей Эскулапа. Машу согревало осознание того, что ее работа приносит людям куда более реальную пользу, чем, к примеру, деятельность юриста или банковского служащего.

Ну а во-вторых, она жила не совсем одна, и ее личный бюджет гораздо сильнее зависел от цен на фрукты на городском рынке, чем от цен на нефть на мировом. Руслан был ее однокашником, но вместо интернатуры и скальпеля выбрал прилавок. И не прогадал. Теперь он был представителем мелкого бизнеса с перспективой перехода в средний, не имел проблем ни с бандитами, ни с налоговиками и вполне подходил на роль спутника жизни. Они давно могли бы оформить свои отношения, но все как­то руки не доходили.

«Ничего, успеется, — говорила себе Чернышева, которая могла бы уже полгода называться Аскеровой. — Время есть».

Она никогда в этом не сомневалась. Разве может что­то помешать ее планам? Если только небо упадет на землю.

Это был самый обыкновенный день. Выходной. Большинство работающих людей, исключая бедолаг, вынужденных трудиться по субботам, ждали его с нетерпением, предвкушая время, которое можно провести с пользой для организма. Конечно, каждый вкладывал в эти слова разный смысл. И предвкушали разное. Кто поездку с друзьями на рыбалку, кто поход по магазинам, а кто — и таких оставалось немало — новый фронт работ на своих шести сотках, дань постиндустриальной цивилизации натуральному хозяйству. Но каждый был по-своему счастлив.

Все было как обычно. Телевиденье крутило глупые ток­шоу, интервью с какими-­то дутыми «звездами» и скучными политиками, репортажи про то, как с каждым днем крепнет страна под мудрым руководством человека, фамилии которого месяц назад никто не знал. Они перемежались сериалами, по большей части отечественными. В большинстве из них спецназовцы или десантники, не мудрствуя лукаво, мочили бородатых террористов в сортирах, не забывая отвесить пинка иностранным агрессорам и их наймитам. Именно этот жанр потеснил бандитский эпос, угрожая окончательно занять его нишу. У этой эпохи были свои герои, и в ней не было места какому-нибудь Саше Белому, которого никто и не помнил. В нее не вписался и «Брат», который хоть и показывал Америке кузькину мать, но все же не годился в качестве образца для защитников «суверенной демократии». Слишком уж независим.

Еще были выпуски новостей. Хоть и не такие зрелищные, они были пострашнее любого фильма ужасов, особенно если уметь читать между строк. Но Машенька не смотрела их принципиально. Нельзя сказать, что в своем оптимизме она была слепа. Иногда она чувствовала, что с миром, который ее окружает, что­то происходит. Он меняется, и не всегда в лучшую сторону. Но все это было далеко и неправда. Все это не могло затронуть ее спокойный и надежный мирок.

Чернышева вышла из полутемного подъезда на улицу и окунулась в теплый океан летнего воздуха, согретого лучами августовского солнца. Если еще вчера от жары плавился асфальт и мозги у редких прохожих, а на капоте автомобиля, оставленного на солнце на часок, можно было изжарить шашлык, то сегодня температура была оптимальной. За день она упала градусов на десять. Похоже, осень наконец вступала в свои права, и уже не за горами были слякоть, первые заморозки, гололед, а там и суровая сибирская зима с метровыми сугробами, которой не страшно никакое глобальное потепление.

Дышалось легко. Маше казалось, что она перенеслась на средиземноморский курорт, где­то там, за домами, плескалось теплое море с пальмами по берегам. Если бы не серые девятиэтажки, которые еще не успели снести и заменить модерновыми высотками, то иллюзия была бы полной.

Маша шла по залитым солнцем улицам города, который уже успел стать для нее родным и привык к ней так же, как она привыкла к нему. Она переехала в Новосибирск шесть лет назад, чтобы учиться в медицинской академии, и теперь чувствовала себя здесь как дома.

Тот, кто повстречал бы ее этим августовским полднем, увидел бы перед собой очень симпатичную девушку, на которой хочется задержать взгляд подольше, но которую трудно запомнить. Потому что подобных ей в тот же день увидишь не одну. Не мимолетное виденье, не блоковскую Незнакомку, а вполне реальную девчонку из плоти и крови, двадцати трех лет от роду, довольно крупную и явно находящуюся в хорошем настроении. На загорелой шее висел маленький кулончик с оберегом из оникса. Предписанный зодиаком камешек должен был «приносить удачу и защищать от воздействия темных сил». Пока эти силы девушку не беспокоили.