Черный день. Книги 1-8 (СИ) - Доронин Алексей Алексеевич. Страница 81

Тщательно выбирая дорогу, Александр шел вдоль полусгоревшего пассажирского состава. Судя по обтекаемым линиям, это был один из новейших скоростных поездов, которые с большой помпой пустили на этой линии года три назад. Поравнявшись с более­менее сохранившимся вагоном, Данилов прочитал на почерневшем от сажи боку название рейса: «Новосибирск — Новокузнецк» и криво усмехнулся. Надо же, им по пути. Жаль, билета нет.

Пройдя еще немного, он наугад навел луч фонарика на оплавленный провал окна и даже не удивился, увидев в купе мертвеца в обгорелых лохмотьях, который раскинул руки так, словно собирался заключить кого-то в объятья. Б­р­р­р­р… Изыди. Однако для того, чтобы отбить у Саши желание лезть внутрь, требовалось нечто большее. В вагоне-ресторане могло найтись то, чем он мог разнообразить свое меню.

Но парень моментально забыл о желудке, когда у него за спиной раздался хриплый лай. Александр оглянулся и задрожал как осиновый лист, высветив метрах в двадцати несколько темных силуэтов, которые выскочили из-под платформы с сельхозтехникой. Да, они уже были здесь. И ближайшая тень ростом в холке могла тягаться с пони.

Увиденное придало парню прыти. Он запрыгнул на подножку, быстро взбежал по лестнице и перевел дух только рядом с купе проводников, трясущимися руками закрыв за собой дверь тамбура. Он очень надеялся, что его не обнаружили. Данилов знал, что зрение у этих тварей не лучше, чем у людей, а вонь, царящая вокруг, должна перебивать любой запах, делая их нюх бесполезным. Зато у них хороший слух.

И все же парень надеялся, что они пришли не за ним. Выслеживая добычу, ни одно животное не станет выдавать себя голосом. Лай говорил о внутригрупповых разборках. В глубине души парень был рад, что это не волки. Как ни озверели эти домашние питомцы, им не сравниться с дикими сородичами в части охотничьих навыков. Это не означает, что они упустят случай полакомиться свежей человечиной, но только в том случае, если та будет настолько глупа, что сама отдаст себя им в лапы.

Несколько раз Александру казалось, что он слышит рычание, но парень не собирался подходить к окнам, чтоб это прояснить. Стекол в них не было, и хотя перрон был далеко внизу, кто сказал, что такой прыжок псу­вожаку не под силу?

Про «трофейный» нож Саша даже не думал. Это был инструмент для нарезания колбасы и открывания банок, а не средство самообороны, тем более от такого монстра.

В закутке проводников окна не было, и именно там Данилов отсиживался до тех пор, пока все подозрительные шорохи на перроне не стихли. Он оказался прав. Животные не сунулись в вагон, пахнущий металлом и пластиком.

Убедившись, что снаружи не доносится ни звука, парень тихо встал с койки и вышел в коридор. Тут Александр так и не сумел раскочегарить диковинное устройство под названием «Титан», зато смог развести в безопасном и скрытом от глаз месте костер, что сразу принесло ему массу выгод. Во-первых, он получил теплую воду для умывания — кто знает, не была ли эта грязь радиоактивной? — а во-вторых, смог не просто подкрепиться парой шоколадных батончиков, но и выпить настоящего чаю.

Потом, чтобы отвлечься от неприятного ожидания, Саша решил осмотреть то, что осталось от состава. Вагон-­ресторан, к его разочарованию, находился в голове поезда и не уцелел. Но в пяти других ему удалось найти немало того, о чем недавно он мог только мечтать. Тщательная ревизия поездных запасов заняла два часа, но жалеть было не о чем. После нее парень стал обладателем приличной «продовольственной корзины».

Среди поклажи бедолаг­пассажиров он насобирал килограмма три овощей и фруктов, вкус которых уже начал забывать. Немного пожухлые, они все равно пошли на ура. Бананы, конечно, испортились, растеклись в жидкую кашицу. Помидоры и огурцы тронула плесень, но их можно было есть, немного поскоблив. Первый найденный апельсин Саша с трудом заставил себя сначала тщательно помыть, а уже потом очистить от кожуры. Радиометра у него больше не было, так что приходилось подстраховываться. Потом он съел его, радуясь не только вкусной и здоровой пище, но и источнику витамина С. «А ведь это и последний апельсин в твоей жизни», — подумал он, когда вытирал руки тряпкой.

В этом купе осталось четыре покойника, из которых двое умерли прямо за раскладным столиком. В соседнем нашлось грамм триста сыра и пара банок сайры. В следующем — булка черствого хлеба и две пачки растворимой лапши. В третьем — немного колбасы. И так далее... Даже изголодавшиеся беженцы, которые прошли тут до него, как стая саранчи, не могли сожрать всего.

Немного подумав, Саша взял также соль, приправы и растительное масло, которыми до этого времени пренебрегал. На консервах и концентратах можно прожить, но рано или поздно они начнут лезть из ушей. Когда-нибудь можно отведать блюд собственного приготовления. Великим кулинаром ему не стать, но необходимые ингредиенты лучше иметь под рукой.

Впервые в постъядерной жизни Александру так подфартило. Все-таки он был слишком нерасторопным, посещая потенциально хлебные места, почти всегда успевал к шапочному разбору. Все магазины, в которые ему довелось заглянуть, были уже разграблены более проворными субъектами, судя по всему, не единожды. Его встречали вынесенные двери, разбитые витрины и абсолютно пустые полки, как при развитом социализме. Как насмешка судьбы, на пустых стеллажах валялись только россыпи телефонных карт оплаты и презервативов в разноцветных обертках. Джентльменский набор эпохи. Созвониться и…

Лишь однажды, на второй день после бегства из Коченево, ему по-­настоящему повезло, когда в подсобке какого-то сельмага среди пустых ящиков и разного хлама нашлись безнадежно просроченные рулеты. Много. Кому же торгаши собирались их подсунуть? Какая разница? Они не пахли. Да, по большому счету, там и портиться было нечему, сплошные консерванты. Упаковка герметичная, протереть как следует и можно есть. Данилов тогда еще думал, что его желудок способен справиться с любой дрянью, поэтому особого страха не испытывал, набрал полный мешок, как Санта-­Клаус, и пошел дальше. Больше такой удачи ему не выпадало до самого поезда.

Вскоре Сашина добыча стала так обильна, что встретилась с двумя ограничениями, которые хорошо знакомы любителям ролевых игр — вместимостью рюкзака и его собственными силами. Но, увы, эти рамки были жесткими. Больше десяти килограммов себе на горб он взваливать не решался, ведь кроме продуктов приходилось носить с собой минимальный «набор для выживания».

Если бы к этому моменту Сашин противогаз был при нем, то он выкинул бы его без промедления. Пусть придурок, начитавшийся книжек про мутантов, носит с собой лишний килограмм резины и стекла. Нормальному человеку больше проку будет от лишней пары банок сгущенного молока. Чтобы освободить побольше места, он выложил даже смену нательной одежды. Найти новый свитер или футболку проще, чем ту же банку сгущенки. И все равно придется делать мучительный выбор. Всего не унести.

О том, чтобы остаться здесь еще на пару дней, речи не шло. Поезд с тысячей непогребенных трупов — не лучшее место для сна. Он должен привлекать живность со всей округи, и не только четвероногую. Откуда пришлым мародерам знать, что тут уже нечего ловить?

К тому же хватит с него задержек. Он и так топчется на месте уже вторую неделю. Если проходить по пять километров, а потом делать остановку на сутки, то года не хватит, чтобы добраться до Кузбасса. Поэтому он решил не задерживаться в «Сибирском экспрессе» дольше, чем понадобится для одного плотного обеда. Или ужина? Или завтрака, черт его разберет?..

Главное, что этот прием пищи будет самым основательным за последние полмесяца, да и самым разнообразным. Причем к столу будет подано только то, что могло испортиться в перспективе. Остальное он постарается впихнуть в свою котомку.

После обеда в пустом купе Данилов находился в прекрасном расположении духа, но к бочке меда примешивалась крохотная ложечка дегтя. Увы, опять никакого оружия. Если тут и были сотрудники транспортной милиции, то они находились там, где сгорело все и вся. А ведь втайне он надеялся, что наконец­то перестанет быть беззащитным. Увы. Придется и дальше полагаться только на незаметность и свою редкую удачу. Разве что лыжной палкой да топориком отбиваться от врагов.