Любовь и «каннибалы» - Клейн Норма. Страница 39

Олаф приготовился к прыжку, но Майкл был уже на ногах. Он ринулся вперед, словно сорвавшийся со старта спринтер, и изо всех сил врезался в Олафа. В этот момент грохнул выстрел Джо.

А потом были крики, десятки криков. Эйджи размахивала стулом, не отдавая себе отчета, что визжит во всю мочь. Она видела опрокинутые стулья, слышала чей-то болезненный стон. Краем глаза она успела заметить мелькнувшую мимо черную тень — это со свистом промчался куда-то Монти. Но она уже пробиралась туда, где неподвижно лежали Олаф и Майкл.

Она видела кровь. Ощущала ее запах. Ее руки были в крови.

Бар превратился в сумасшедший дом. Крики, грохот, бегущие ноги. Она слышала чей-то плач. Еще кого-то рвало.

— О Боже... О, пожалуйста...! Она ощупывала грудь Майкла, когда Олаф сел и помотал головой, приходя в себя.

— Эйджи. Ты...— Потом он увидел распростертого на полу брата, его смертельно бледное лицо и кровь, быстро просачивающуюся сквозь рубашку.— Нет! Майкл, нет! — В панике он бросился к нему, отталкивая Эйджи, которая пыталась зажать рану.

— Прекрати! Немедленно прекрати! Слушай меня. Положи руку сюда. Надави. Я поищу полотенце.— Бормоча молитвы, она поднялась на ноги и устремилась к бару.— Вызовите кто-нибудь "скорую помощь"! — крикнула она. Для переживаний не было времени, и это заставило ее прийти в себя. Встав на колени рядом с Олафом, она отстранила его руки и прижала к ране Майкла сложенное полотенце.— Он молодой. Он сильный.— Она нетерпеливо нащупывала пульс, а у самой из глаз в три ручья текли слезы.— Мы не дадим ему умереть.

— Олаф...— Над ним склонился Монти.— Они удрали от меня. Извини. Я их поймаю.

— Нет.— В его глазах горела жажда мести.— Я сам их поймаю. Позже. Принеси ему одеяло. И побольше полотенец.

— Я уже принесла.— Линда передала полотенце Эйджи и положила руку на голову Олафа.— Он герой, Олли. Не позволим умирать нашим героям.

— Он добился своего.— Олаф едва сдерживал стон.— Этот проклятый мальчишка всегда настаивал на своем.— Он посмотрел на Эйджи и накрыл ладонями ее руки, лежавшие на груди брата.— Я не могу потерять его.

— Ты не потеряешь его.— Она вздрогнула, услышав вой сирены, и с облегчением вздохнула.— Мы не потеряем...

Бесконечные часы в приемном покое. Десять шагов туда, десять обратно. Сигарета за сигаретой. Двадцать чашек крепкого кофе. Олаф успел заметить, как бледен был Майкл, когда через аварийный вход косилки стремительно пронесли в лифт и повезли в реанимационную палату.

Беспомощность. Больницы всегда вызывали в нем чувство беспомощности. Всего лишь год назад он следил за тем, как в такой же больнице умирал его отец. Медленно, неизбежно, безнадежно.

Но только не Майкл. Он цеплялся за эту мысль. Майкл молод, а смерть боится молодых. Но... кровь. Там было слишком много крови. Он поглядел на свои добела выскобленные руки, по которым так недавно текла кровь брата. В его руках... Он не мог думать ни о чем другом. Жизнь Майкла была в его руках.

— Олаф...— Он вздрогнул, когда сзади неслышно подошла Эйджи и погладила его по плечу.— Вышел бы ты на улицу, подышал свежим воздухом...

Он только покачал головой. Она не настаивала. Бесполезно предлагать ему отдохнуть. С этим ничего не поделаешь. Болели воспаленные глаза, но она знала: стоит только закрыть их, и она снова увидит эту страшную картину. Дуло, направленное на Олафа. Прыжок Майкла. Выстрел. Кровь.

— Я все же хочу поесть.— Монти рывком поднялся со скрипнувшей тахты. Марлевая повязка ослепительно белела на его черном лбу.— Вам тоже надо поесть. Я принесу чего-нибудь. За мальчиком скоро придется ухаживать. Если вы сами заболеете, кто позаботится о нем?

Плотно сжав губы, он вышел в коридор.

— С ума сходит из-за Майкла,— пробурчал Олаф себе под нос.— Ест себя поедом, что не сумел в одиночку справиться с тремя вооруженными парнями.

— Мы найдем их, Олаф, Не терзай себя. В баре было полно людей, и ты делал все, чтобы защитить их. А Майкла ранили, потому что он пытался защитить тебя. Он сделал это из любви к тебе, и ты не должен себя ни в чем упрекать.

Эйджи потянулась к Олафу, и тот позволил себя обнять.

— Мне нужно поговорить с ним. Я не смогу держать себя в руках, если не поговорю с ним.

— У тебя для этого будет еще куча времени.

— Прошу прощения.— В дверь нерешительно заглянул Джон. Он уже был в курсе событий, но все равно безумно волновался.— Эйджи, как ты?

— Нормально.— Она обернулась, продолжая обнимать Олафа за плечи.— Вот Майкл...

— Я знаю. Когда поступил вызов, я попросил поручить это дело мне. Я справлюсь с ним лучше, чем кто-нибудь другой.— Он участливо посмотрел на Олафа.— У тебя тоже все о'кей?

— Угу. Я благодарен тебе. Со мной уже говорили двое копов.

— А почему мы стоим? — Он подождал, пока Олаф сел на краешек стула и прикурил новую сигарету.— Есть новости о Майкле?

— Его увезли в операционную. Больше нам ничего не сказали.

— Я мог бы сразу приняться за поиски. Опишите мне этих троих гадов.

— На них были маски из чулок,— безучастно начал Олаф.— Одеты в черное. На одном из них была парусиновая куртка.

Эйджи взяла Олафа за руку.

— Стрелял в Майкла человек ростом метр семьдесят — семьдесят два,— добавила она.— Черные волосы, карие глаза. На левом запястье шрам. Сбоку, длиной пять сантиметров. На нем были армейские ботинки с сильно сбитыми каблуками.

— Молодец! — Не в первый раз Джон подумал, что из сестры мог бы получиться чертовски хороший коп.— А остальные двое?

— Тот, который хотел разгромить бар, постоянно хихикал,— вспомнил Олаф.— Угловатый. Худущий малый.

— Рост метр семьдесят восемь,— вмешалась Эйджи.— Вес — около пятидесяти восьми кило. Я не могла как следует рассмотреть его, но волосы у него светлые. Третий был такого же роста, но покрепче. Пожалуй, вид оружия заставлял его нервничать. Он все время потел.

— А возраст?

— Трудно сказать.— Она посмотрела на Олафа.— Молодые. Лет двадцати с небольшим. Сумеете схватить их?

— Теперь это будет проще.— Джон закрыл записную книжку.— Посмотрим. Ничего не могу обещать. Нам придется нелегко. Если они оставили отпечатки пальцев, которые есть в картотеке, другой разговор. Но мы все равно распутаем это дело. Я распутаю,— добавил он с нажимом.— Можно сказать, у меня с ними личные счеты.

— Ага.— Олаф покосился на Эйджи.— Надеюсь.

— Не только из-за нее,— пояснил Джон.— И из-за парня тоже. Я сделал на него ставку. Хочется удостовериться, что наша система исправления все же работает, Стивенсон.

— Мистер Стивенсон? — Вышла женщина лет пятидесяти, одетая в зеленый халат.— Я — доктор Блайн, хирург вашего брата.

— Как...— Ему пришлось сделать паузу и начать все сначала.— Как он?

— Случай тяжелый.— Она присела на ручку кресла. Так меньше гудели ноги и болела поясница.— Вам объяснять подробно или изложить только суть?

От нового приступа страха у него вспотели ладони.

— Только суть...

— Состояние критическое. Черт возьми, он у вас счастливчик! И не только потому, что я оказалась на месте. Пуля прошла в нескольких миллиметрах от сердца. Сейчас я оцениваю его шансы выжить примерно в семьдесят пять процентов. Организм юный... Если нам повезет, через двадцать четыре часа он будет вне опасности.

От выпитого кофе у него забурчало в животе.

— Так вы считаете, он выкарабкается?

— Я считаю, что обидно было бы столько провозиться с пациентом, а потом потерять его. Сейчас он в реанимации.

— Могу я увидеться с ним?

— Я попрошу кого-нибудь спуститься и сообщить вам, когда его будут переводить в обычную палату.— Она подавила зевок и только тут вспомнила, что встречает в операционной второй рассвет подряд.— Вы собираетесь просидеть здесь еще несколько часов? Не лучше ли поехать домой и немного отдохнуть?

— Спасибо, нет.

Она широко раскрыла глаза и улыбнулась.

— И напрасно... Он славный мальчик, мистер Стивенсон. Скоро мы с ним поболтаем!