Вуаль из виноградных лоз (ЛП) - Коул Тилли. Страница 33

— Ахилл, увидев тебя в тисках демона, который удерживает тебя с самого детства, я не подумаю, что ты глупый. На самом деле все совсем наоборот. Принять этот вызов, как должное — это самая впечатляющая вещь, которую ты можешь сделать. Ты волшебник, когда дело касается твоего вина, мастер; каждый может увидеть это. Но сделай мне одолжение. Просто… Просто закрой свои глаза.

Я был озадачен, но сделал, как она просила.

— Представь себя в амбаре, когда прибудут этикетки для урожая следующего года. Представь себе, как ты читаешь с гордостью прекрасный текст «Белла Колина Резерв». Представь себе момент, когда ты видишь слова, которые объявляют всему миру, что это твое вино.

Я смог это увидеть. Я так отчетливо увидел это в своем воображении, что даже поверил в то, что это было реальностью. И я ощутил прилив счастья. Поверил в то, что действительно могу прочитать эти слова.

— А теперь представь себя в своем коттедже, сидящем у огня.

Она на сделала паузу. Мне стало интересно, почему? Затем она продолжила, и я понял.

— Представь свою жену, лежащую рядом с тобой, ее голова покоится на твоих коленях. Представь, как ты читаешь ей при свете огня, пока треск деревянных поленьев и запах их горения наполняет комнату. Ты гладишь ее по волосам, когда читаешь свою любимою книгу. И она закрывает глаза, лелея это момент, зная, что она самая счастливая женщина на свете.

— Платон, — произнёс я охрипшим голосом. — Я читаю «Симпозиум» Платона о разделенных половинках и соединенных душах.

Кареса замолчала, но в моих мыслях она все еще звучала. Потому что перед моим взором все еще была картинка, которую она нарисовала, и она была такой идеальной. Там могла быль только одна женщина, которая могла слушать мое чтение. У нее были темные волосы, темные глаза и самая добрая чистая душа. Это была она. Кареса была моей женой, лежащей рядом со мной под звуки потрескивающего огня, слушающая Платона, пока рукой я перебирал ее пряди.

Моя недостающая половинка.

Дыхание Каресы сбилось. Как только я открыл глаза, она продолжила:

— Теперь представь своего ребенка, маленького мальчика, похожего на тебя. Ты читаешь ему Толкина, как когда-то это делал твой отец. Представь, как ты наполнен жизнью, какую гордость и радость ты чувствуешь. Потому что ты преодолел трудности в чтении ради него и нее — кем бы она не была.

Голос Каресы оборвался. Я открыл свои глаза и увидел, что ее глаза блестели.

— Я вижу это так отчетливо, — сказал я. — Я вижу их обоих.

Я осознал, что представляю ее и нашего сына.

— Хорошо, — ответила она, но в ее голосе звучала нерешительность. — Теперь удержи эту картинку. Когда ты почувствуешь, что вот-вот сдашься, просто представь себе это будущее, оно даст тебе силу продолжить двигаться дальше. Потому что это возможно, Ахилл. Каждый заслуживает шанс читать и писать. Особенно ты.

Моя голова опустилась. Я не мог долго смотреть на нее. Я боялся, что могу поцеловать ее, если продолжу смотреть ей в глаза.

— Давай зайдем во внутрь, — сказала Кареса. — Дай мне возможность оценить твои навыки, тогда я смогу тебе помочь.

Я сделал длинный выдох, но кивнул и позволил Каресе отвести меня обратно в амбар.

Она не отпустила мою руку, пока мы не сели за стол. Она взяла ручку и протянула ее мне. С диким сердцебиением и потом покрывающим мои ладони, я взял ее в свои руки, сосредоточившись, чтобы держать ее правильно. Кареса переместила мои пальцы, пока они не оказались в правильном положении. Удивительный толчок пробежал сквозь меня, когда ручка не выскользнула. С надетыми Каресой резиновыми накладками, она оставалась твердо лежать в моей руке.

— Так легче? — спросила она.

Я заморгал, мое зрения внезапно стало размытым.

— Да, — ответил я, двигая своим запястьем и ощущая дополнительное сцепление ручки со своими пальцами.

— Отлично! — вскрикнула Кареса.

Она забрала ручку и положила ее на стол. Следующим она положила передо мной листок бумаги. Я увидел слова, написанные на нем.

Кареса придвинулась ближе.

— Попробуй прочитать первое слово.

Я отвернулся, ненавидя эти написанные слова, которые заставляли меня хотеть сбежать. Теплая утешительная рука легла на мою, отгоняя любую нервозность. Я взял себя в руки и вернулся к листу бумаги, пробегая глазами по первому слову. Я понял, что первой буквой была буква «В», но следующая вызывала во мне затруднение. Через несколько мгновений мои глаза были сильно напряжены, и я откинулся на спинку стула, проводя рукой по лицу.

— Я могу видеть буквы, но не понимаю, как звучит слово. Не могу услышать его в своей голове. Не слыша его, я не могу понять, — я посмотрел на Каресу, которая внимательно меня слушала. — Есть ли в этом какой-то смысл?

— Конечно, — сказала она. — И мы сможем тебе с этим помочь. Мы можем использовать один подход, — она наклонилась ближе. — Люди с десликсией часто получают более четкие представления о словах, используя три шага.

Кареса подняла свою руку, и я сглотнул, когда она коснулась своим указательным пальцем моего века.

— Увидеть слово.

Она переместила палец к моему рту, и моя кровь начала быстро разгоняться по венам.

— Произнести его вслух.

Затем она коснулась им моего уха, и мою кожу покрыли мурашки.

— И услышать его повтор.

Она убрала руку и взяла ручки разных цветов, подчеркнув красным цветом две буквы.

— Мы также можем отметить цветом гласные буквы, которые и придают слову звучание. Это поможет тебе разобраться в фонетике и узнать, какой перед тобой слог. В итоге ты сможешь разобрать слова и их звучание.

— Правда? — с сомнением спросил я.

Кареса придвинула ко мне обратно листок.

Я пробежался глазами по буквам: «В» «И» «Н» «О».

Я не знал почему, но разные цвета помогли мне различить все буквы.

— Ты можешь разобрать, что здесь написано? — спросила Кареса.

Я начал читать ей первое слово, проводя под ним пальцем.

Ответом Каресы была широкая и яркая улыбка.

— Ахилл, — прошептала она. — Ты грамотный. Ты понимаешь буквы и умеешь читать.

— До тринадцати лет я посещал школу, пока король не предложил меня забрать.

На ее лице появилось замешательство.

— Король поощрил решение покинуть школу?

— Да. Моя учительница сказала, что мне требуется больше помощи, чем она сможет оказать — школа не была достаточно оборудована. Это была небольшая сельская школа. Мой отец просил короля о помощи у одной из благотворительных организаций, так как у нас не было денег. Король поговорил с несколькими учителями, которые согласились с тем, что я отстаю в развитии. Он подумал, что будет лучше, если я присоединюсь к своему отцу на полях, и посвящу себя изучению изготовления вина, в особенности мерло. Он обещал моему отцу, что найдет мне репетиторов, когда я начну работать. Но этого так и не случилось. Прошло время, отцу надоело ждать, и он напомнил королю об обещании, но прошло слишком много времени. Если бы я вернулся в обычную школу, я бы отставал года на два или больше, и я просто не мог вынести мысли об этом. Я поссорился из-за этого с отцом. Это был единственный раз, когда мы поругались. В конце концов, он согласился обучать меня дома. Он попытался, но в итоге мои проблемы оказались ему не под силу. У него был виноградник, за которым нужно было ухаживать, и время просто ускользало. Я так и не узнал, почему король так поступил. В конечном счете, мой отец и я свыклись с отсутствием у меня академических способностей. Я полностью ушел в производство вина и через пару лет стал главным виноделом, а в шестнадцать, создал свой собственный урожай. Я все делал сам; мой отец просто наблюдал.

— 2008-ой, — прошептала Кареса, в ее голосе слышалось благоговение, как и в первый день, когда мы познакомились.

— Да. Как ты узнала?

— Тот год стал историческим для мерло «Белла Колина Резерв». Тогда было выпущено самое лучшее вино. Ахилл, урожай 2008 года является самой дорогой бутылкой мерло в мире.