Кодекс Охотника. Книга VIII (СИ) - Винокуров Юрий. Страница 46

— Давай так, — сказал я. — Бери столько денег, сколько нужно, выбирай ресторан, какой захочешь, и мы отпразднуем свадьбу, когда ты скажешь. Хорошо?

— Серьёзно? — удивилась Анна.

— Серьёзно. Но единственное — я хотел бы участвовать в процессе. Ну, в качестве хотя бы последнего слова.

— Да, конечно! Так и будет, — сказала Анна.

— Кстати, куда ты хотела сходить со мной, когда звонила мне в Разломе?

— А, это уже неважно, — сказала Анна.

— В смысле, неважно?

Она удивленно посмотрела на меня.

— Что может быть важнее моей собственной свадьбы?

— Ну, это правда.

Я прижал её к себе, и снова поцеловал.

— Командир! — раздалось в ухе.

Чёртов наушник, я его так и не вытащил.

— Что там?

— Тут люди к тебе пришли, много людей.

— Какие такие люди? — спросил я.

— А ты взгляни на камеры, — сказал Волк.

Я подошёл к компьютеру и включил камеру, которая показывала КПП на дальних подступах к усадьбе.

Там стоял нехилый такой караван. Очень разношерстный. Старые машины, грузовики, набитые барахлом — натурально барахлом — это были какие-то подушки, лопаты, домашний скарб, и прочее.

— Кто все эти люди?

— Говорят, что они тебя знают. Один представился Александром Александровичем Феоктистовым, отставным старшиной 134-го пехотного полка Его Императорского Высочества. Он сказал, вы его знаете.

— Не знаю такого, — покачал головой я. На что, на что, а на память я не жалуюсь.

— Секунду, — послышался шорох, и в камере появился пожилой мужчина,что неловко мял в руках старый картуз.

— Сюда говори, в камеру, — послышался голос гвардейца.

— Сан Саныч я, вашбродие. Староста Чертыховки! Вы нам жизнь спасли!

— А, точно, — я вспомнил пожилого ветерана, что каким-то чудом сдерживал с обычными женщинами волны тварей в далекой сибирской деревне. — И что ты хочешь, Сан Саныч?

— Дык, это... Мы великодушно просим убежища, вашбродие. Хотим жить на ваших землях. Мы отработаем, вашбродие! И тут не только мы, чертыховские, ту еще...

— Так, стоп! — я прервал ветерана, и повернулся к стоявшей рядом Анне. — А что... так можно было?

Анна на секунду задумалась.

— Не всё так просто, — покачала головой она.

— Так что, командир, пропускать их? Они говорят, что им некуда идти, — снова подал голос боец с КПП.

— Твою ж мать, — покачал я головой. А ведь я только-только решил распутать клубок накопившихся проблем. Постепенно! И тут... на тебе! — Сопроводите их в Галактионовку. И накормите, что ли. Я скоро подъеду.

Императорский дворец

г. Петербург

Последний охранник рухнул на землю, и из-за его спины показался смазанный силуэт. Сарацин обнажил свои белоснежные зубы в широкой улыбке, и кивнул в сторону закрытой двери — в покои Императрицы.

Хрулёв грустно покачал головой. Поверженный охранник был хорошим молодым Одаренным. Он ещё не разменял третий десяток, и его единственной виной было то, что он оказался в ненужном месте в ненужное время.

Наверное, можно было попытаться обезоружить и обезвредить их без летального исхода. Но, во-первых, на это не было времени. А во-вторых, это противоречило самому девизу Императорской Службы Специальных Операций — «Без жалости, без раздумий, без пощады!». В том числе, благодаря этому девизу, действия «инквизиции» были смертоносны и эффективны. Их боялись далеко за пределами Империи, а в какой-то момент стали бояться и внутри.

Хрулёв тряхнул головой. Он чувствовал, что стареет. Всякие дурные мысли, не к месту, приходят в голову. Собственно, когда он согласился стать начальником Центра Истребителей, он думал, что его сомнительное боевое прошлое останется в прошлом. Но пришло время вспомнить старые навыки, и поднять старые связи, как бы ему это не претило.

Он приложил ладонь к замку. С коротким хлопком артефакторный замок на прочнейшей двери из разломного материала выпал внутрь. У каждого из его команды были определённые, а порой, и уникальные способности. На Хрулёва, к примеру, было бесполезно применять технику и артефакторику. Она на него просто не действовала, и многие его враги узнавали эту печальную новость прямо перед смертью. Их бесславной смертью...

Он толкнул дверь, кивнул Сарацину убраться, и сам встал за косяк. Волна огня прошла по коридору, подпалив гобелены и уничтожив дорогие картины. Это было ожидаемо.

— Светлана Сергеевна, это Хрулёв!

Вторая волна огня была ответом на его вопрос.

Старый герцог сокрушенно покачал головой, что не ускользнуло от внимания его напарника.

— Не получилось? — поинтересовался он.

— Нет, — сказал Хрулев.

У него действительно не получилось. Сперва он пытался связаться с Императрицей по обычной связи. Код соединения сработал, но в ответ он услышал не спокойный и рассудительный голос Светланы Сергеевны — Императрицы огромной и мощной Империи, а какой-то отстраненный холодный голос, со знакомыми тембрами.

Он сделал ещё три попытки. На третий раз его уже не соединили. Он использовал все свои связи, чтобы попытаться добиться у нее аудиенции. Обычным способом это тоже не удалось. И тогда он пошёл на последнюю отчаянную меру.

— Света! Это я, Вася Хрулёв! — пытался он сделать ещё одну попытку. — Я хочу поговорить о Георгие! Мне нужно узнать, где Император!

И третья волна, уже меньшей силы, которая спала гораздо быстрее.

Герцог удовлетворенно кивнул головой. Светлана Сергеевна, в девичестве Годунова, была достаточно сильным энергетиком. Но выбрал её нынешний Император не за её силу, и даже не за красоту, хотя она была поистине прекрасной.

Он выбрал её за ум и женскую мудрость. Немногие знали, что, являясь первой женой, Светлана по многих вопросам помогала советами своему венценосному супругу. В том числе, способствовала выбору ещё трёх жён, дабы наследников Империи было, как можно больше. Да, были живы и здоровы еще три жены, но Хрулёв даже не делал попыток с ними связаться, потому что это было бесполезно. В отсутствии Императора — Георгия VII, без вариантов, власть принадлежала Светлане Сергеевне.

И вот тут была еще одна загвоздка. Примерно через месяц после того, как Император отбыл с инспекцией в Арктику, в Империи начались странные движения — нелогичные приказы, странные передвижения по карьерной лестнице сомнительных личностей в армии и силовых структурах. Хрулёв, волей-неволей, за этим следил, и очень сильно удивлялся — не могла Светлана так поступить! Поэтому первый звонок ей он осуществил ещё полтора месяца назад. Он ждал и надеялся, что Император вернётся, но пошло так, как пошло.

Хрулёв кивнул. В отдалении находились ещё четыре тени их соратников, но сейчас ему нужен был Сарацин.

— Работаем, — кивнул Хрулёв.

Напарник нахмурился, как от зубной боли, и прошипел.

— Чёртов Призрак! Почему ты его не уговорил? Ненавижу это!

Хрулёв оставил замечание товарища без ответа. Он знал, что у Сарацина длинный язык, но на него всегда можно было положиться. Да и его негодование он понимал. Если Призрак был последним из известных ему живых бесплотников, кто спокойно ходил сквозь материальные препятствия этого мира, то Сарацин делал подобное, используя артефакты. Причем, они были уникальными, а работали криво — доставляли использующему их сильную боль и очень сильный отходняк. В течение дня-двух Сарацину после применения нужно было восстанавливаться.

Но у Хрулёва не было выбора. Он помнил, как погибла Баньши — предпоследний бесплотник в Империи, и по совместительству, близкая подруга Призрака. Тогда он чуть не потерял самого Призрака, когда тот в первый раз нарушил приказ, и отправился в одиночную охоту, чтобы устранить убийц его любимой. Он смог осуществить месть, хоть и сам при этом чуть не погиб.

Именно тогда Хрулёв озаботился данным артефактом. Иметь бесплотников в своих рядах нужно обязательно. Многие стратегии «инквизиторов» стояли на них. Поэтому нужен был дублирующий боец, на случай внезапной смерти последнего" бесплотника". В тот момент, когда ещё было имперское безразмерное финансирование, удалось сделать данный артефакт. А Сарацин просто вытащил короткую спичку.