Цена империи. Выбор пути (СИ) - Тарханов Влад. Страница 22

— ВашеИмператорскоеВеличество! ВладимирФедорович! Радвашемувизитуоченьрад!

— Прекрасно, Павел Дмитриевич! Не покажите ли мне вашу монстру? Или вы думаете, что я не знаю, как ваши работники сей агрегат называют?

— Прошузамной. Янеготовбылсегодня. Распоряжусьзагрузитьтопливо и покажем.

— Ну вот и замечательно.

Мы прошли в цех, где был установлен опытный образец турбины. Как только появился Кузьминский, жизнь около агрегата закипела ключом.

— ВашеИмператорскоеВеличество! Сия камера — газопарород, внейиипроисходит сгораниесмеси. Наша монстра обладает десятьюступенямидавления. Тут подача топлива. Отсюда идет вода. Тутвоздухподается. Все готово! Прошуотойтинабезопаснуюдистанцию. Вотсюда!

Интересно, он всегда так разговаривает, или из-за волнения? Высочайший визит все-таки, это вам не в шашки с городничим играть! Так. Отходим. За размышлениями я не заметил, что сделал изобретатель, но турбина взвыла, но вскоре звук ее стал не настолько натяжным, она работала ровно… ровно двадцать минут. Потом появилось какое-то дребезжание, отчего Кузьминский немедленно выключил агрегат. Да, орет он знатно! Не даром ее монстрой прозвали. Есть за что!

Все присутствующие выглядели оглохшими, посему вернулись в конторку изобретателя.

— Какова продолжительность работы турбины без остановки?

— Стовосемьдесятчетыреминутытридцатьдвесекунды. — бодро прокричал изобратетель. Ага! У него тоже уши заложило. Хорошо! Но про наушники надо напомнить, а то совсем оглохнет!

— Почему не доложили об успехе? — лениво так интересуюсь.

— Хотел довести додвадцатичасовхотябы, тогда и доложил бы, Ваше Императорское Величество!

— Доводите! В чем проблема?

— В лопатках…

— Обратитесь в институт стали и сплавов, должны помочь.

— Уже сделано. Обещали в мае дать нужный материал, ВашеИмператорскоеВеличество!

— Вот что, Павел Дмитриевич, КПД турбины подсчитать не пытались?

— Пока 3,06% выходит. — как-то без энтузиазма выдал Кузьминский.

— Маловато будет. Смотрите, Павел Дмитриевич, я через менделеевский комитет одну идейку вытащил, в чем-то вашу старую напоминает. Вот вам схема. Совместите две турбины. Думаю, что КПД под 15% получите. Может быть, чем-то усовершенствуете, если до 20-25% доведете, вообще будет гениально!

— Ну вот тебе да…

Изобретатель выглядел более чем озадаченно. Даже почесал затылок, так глубоко ушел в размышления… Потом опомнился, взял схему, внимательно ее рассмотрел, вздохнул:

— Прощай, Болгарская флотилия. Берусь! ВашеИмператорскоеВеличество!

— А что так с флотилией?

— Да вот, пришло приглашение от Константина Болгарского послужить, да теперь никак. Вызов вы мне бросили, ВашеИмператорскоеВеличество! Теперьпоканесделаю не успокоюсь!

Ну и хорошо! А то была у этого живчика болгарская эпопея. Фактически, передо мной чесал голову человек, создавший флот гордой и независимой Болгарии. А когда отношения России и Болгарии стали плохими, избегая ареста жил на необитаемом острове, провозгласив себя королем сего «государства». От болгарской полиции скрывался на румынской части острова, от румынской — на болгарской. Год процарствовал! Только хрен вам, Павел Дмитриевич, а не болгарский флот!

— Скажите, а зачем вам сия флотилия? — спрашиваю.

— Так вроде Константин Николаевич серьезной задачей соблазнял: создать флот целого государства с нуля практически!

— Павел Дмитриевич, а участвовать в строительстве флота, который британку на флаги порвет не желаете? Ась?

— Всегда готов, Ваше Императорское Величество!

Я усмехнулся, пожал изобретателю руку и произнес:

— Рапорт об успешном испытании отправьте на мое имя в канцелярию. Думаю, что вы, Павел Дмитриевич, в лейтенантах засиделись. Так что имею честь первым поздравить вас капитанлейтенантом!

Мы собирались совсем уже уходить, как я заметил на одной из досок парочку листочков со схемами, которые мне что-то напоминали. Я резко тормознул и подошел к этим рисункам. Это даже не были чертежи, так, рабочие эскизы.

— Что сие, Павел Дмитриевич?

— Сие приблизительная схема руссолета, аппарата тяжелее воздуха, что будет подниматься в воздух благодаря двигателю внутреннего сгорания.

— А вот это его винты?

— Так точно, Ваше Императорское Величество! Сие два руссоидальных винта, кои должны обеспечить отрыв сего агрегата от земли и дальнейший полет. А на втором рисунке руссоплан или крыльчатый аэроплан на шасси велосипедного типа. Сила от двигателя идет к колесам, с ними кинематически связаны крылья, коим будет передаваться маховое движение.

— Я, Павел Дмитриевич, артиллерист, но в развитии воздушного флота заинтересован и весьма, посему могу сказать вам на глаз: первая схема более чем интересна. Более того, такой аппарат вполне может оторваться от земли. А как он лететь-то будет? А вот если ему дать небольшой винт, который будет располагаться в другой плоскости и играть роль толкающего… То… вот так примерно, можно?

И я начертил карандашом косую штангу с винтом на конце. Кузьминский опять хотел почесать голову. Но дал себе мысленно по рукам, рассматриваю идею, которую я скоммуниздил у современных мне когда-то вертолетов.

— А вот вторая схема, как мне кажется, нежизненноспособна. Но, у меня уговор: доводите турбины до ума. Получаете агрегат, годный для кораблей нашего флота. Захотите заниматься воздухоплаванием — переведу вас в Гатчину. Там ведь не только дирижаблями занимаются! А для покорения воздушного пространства нужен мощный и легкий мотор. Вот так вот, Павел Дмитриевич! Понимаю, что ученому регулярно где-то там свербит. Но сейчас сосредоточьтесь на самом важном. Личная просьба.

Еще больше бесплатных книг на https://www.litmir.club/

Глава двенадцатая. Что у нас где

Глава двенадцатая

Что у нас где

Санкт-Петербург. Новомихайловский дворец

28 апреля 1884 года

Если вы сможете найти пути без каких-либо препятствий, он, вероятно, никуда не ведет.

(Эрнесто Че Гевара)

ЕИВ Михаил Николаевич

В шестом часу вечера ко мне в домашний дворец (приятное, черт возьми, сочетание слов!) приехал Дмитрий Иванович Менделеев. На этом гениальном ученом замыкалось очень много проектов, не только исследовательских. При этом надо отдать этому человеку должное — он не просто выдающийся ученый, он еще и настоящий государственный муж. Была у меня мысль даже назначить его главою правительства, вот только понимание того, как далеко он (при соответствующих подсказках) может продвинуть нашу российскую науку и промышленность, заставила меня сии прожекты задвинуть куда подальше. Ибо это называется — транжирить драгоценный ресурс человечества. А именно так я его и оценивал. Управленцев у нас толковых мало, так их толком никто и не готовил. Опыт Царскосельского лицея, давшего отчизне множество выдающихся мужей, принесших великую пользу отечеству, не был доведен до логического завершения. Почему? Так как отсутствовала Система, которая включала бы в себя социальные лифты, позволяющие самым талантливым достигать достойного положения в обществе. Сословность, подобно веригам сковывала Россию по рукам и ногам и тормозила развитие прогресса, во всех его составляющих, да еще и имела своих защитников-идеологов, которые делают всё для того, чтобы законсервировать это состояние. А вот Дмитрий Иванович прекрасно понимал мои идеи и устремления, в тоже время часто окунал меня в ледяную прорубь современного состояния общества, не готового принять революционные реформы сверху. Так мы и дожили до революционных реформ снизу. Но не о том наш разговор, не о том.

Прислуга накрыла на стол. Достаточно сытный ужин подкрепил мое тело, издерганное сегодняшними эмоциями. Дмитрий Иванович, который был человеком увлеченным наукой и многими делами, свалившимися на него по моей милости частенько про еду забывал. Я по-прежнему любил простые блюда, но повара себе завел весьма достойного. Так что долма, гречневая каша, телячьи ребрышки под кисло-сладким соусом и десерт (крем-брюле) прошли на ура. А вот под кофе (Менделеев) и чай (я) в моем кабинете мы уже и начали деловую беседу.