Пробуждение Ваирагии (СИ) - Аббасов Талех. Страница 3

— Брат? Адари, не лучше ли отнести его к людям? — осторожно спрашивает Галфал.

— Он не кадир, — соглашается сестра, — но и не человек. Явно полукровка, но какой-то странный. Пойдём в дом. Его надо согреть. Да и покормить, когда очнётся.

— Странный? — Галфал семенит за сестрой к хижине.

— Да, — Адари кивает, переступив порог. — У него левый глаз, почти как у нас с тобой. А правый — почти как у галамиров.

— Точно, странный, — Галфал чуть улыбается. — Тогда пусть остаётся.

— Спасибо, что разрешил, мелкий, — сестра смеётся, взъерошивает волосы брата, затем, пройдя в спальную комнату, осторожно опускает младенца на свою койку и укрывает волчьей шкурой. — Останься с ним, Галфал. Я схожу в деревню, за припасами и лошадьми.

— Зачем? — удивляется брат. — Мы уезжаем?

— Да, — Адари тяжело вздыхает, понимая, что придётся открыть младшему часть правды. — За младенцем явно охотятся, а когда найдут у нас, жди неприятностей. Понимаешь?

Она направляется к выходу.

— Угу, — Галфал кивает ей вслед. — Только будь осторожна.

— Я помню, братик, — развернувшись, улыбается Адари на прощание.

Прихожу в себя. В воздухе витает аромат каких-то пахучих трав посреди запаха дерева, смолы и чего-то ещё. Чувствую, что лежу на чём-то мягком. Я укрыт и мне тепло. Меня не сожрало зверьё — уже хорошо.

Медленно открываю глаза. Так, меня унесли из леса, принесли в какой-то дом или хижину. Надо мной обшарпанный, закопчённый потолок, меж брёвен которых торчат вперемешку ветки, хвоя и сено.

— А… ты очнулся уже, — слышу мальчишечий голос, а затем надо мной нависает вихрастая голова. И первое, что бросается в глаза — это взгляд пацана. Алые, с бордовыми прожилками роговицы и щёлочки кошачьих зрачков.

— Ты действительно странный, — продолжает говорить пацан, с интересом разглядывая меня, а до меня только сейчас доходит, что я прекрасно понимаю его речь. — Ты ведь младенец ещё, а совсем не плачешь.

Умный какой!

— Ты, наверное, голоден.

Конечно, голоден! Мой живот тоненько, но требовательно урчит.

— Но… — он улыбается, — если б ты хотел есть, ты бы плакал, как все обычные младенцы.

Ещё и издевается!

— Ладно, — он встаёт и уходит, я слышу его голос справа, — сейчас принесу тебе поесть. Заодно, проверим кое-что.

Что он собрался проверять, экспериментатор хренов? Где-то в глубине дома что-то гремит — пацан роется среди посуды. Наверняка глиняной. Вряд ли у них есть стеклянная. Про фарфор и хрусталь так вообще говорить не стоит.

Мальчишка возвращается минут через три с продолговатым кувшинчиком, закупоренным пробкой. Эт что он мне принёс? Алкоголь? Да ну нахрен. Я и в прежней жизни был трезвенником, а сейчас — в теле младенца — тем более… Стоп! В прежней жизни? Какой? Силюсь что-то вспомнить, но в голове пусто… Проклятье!

Пацан садится рядом со мной, откупоривает серый глиняный кувшин, и воздух тут же наполняется каким-то странным, тягучим, завораживающим ароматом. Он щекочет мне ноздри, желудок ещё больше возмущается, отзываясь голодным урчанием.

— Вот, попробуй, — мальчик подносит кувшин к моим губам, осторожно поддерживает меня за голову. — Только много не пей.

Не знаю, зачем он меня предупреждает. Этот запах уже совсем будоражит, почти вскружил мне голову. Я хватаюсь ручонками за кувшин, тяну к себе, и в рот стекает вязкая, пахучая солоновато-сладкая жидкость. Ничего вкуснее я никогда не ел и не пил! Три долгих глотка, и у меня отбирают такую притягательную еду.

— Много нельзя, — вредный пацан закупоривает кувшин. — Пристрастишься ещё, а потом обычную человеческую еду кушать не сможешь.

Да зачем мне теперь человеческая еда?! Хотя… что этот мальчик мне дал? Неужели наркотики?!

— Ну, теперь я хотя бы точно знаю, что ты один из наших, — он удовлетворительно кивает, по-доброму улыбается мне, — пусть и твои глаза не совсем похожи на мои. Точнее, правый — совсем не похож, а вот левый глаз у тебя красный по краям. И зрачок обычный, круглый, как у людей. Но то, что ты смог выпить гриум… Люди не могут его пить. Если выпьют, их потом блевать тянет. И они блюют. Долго блюют, пока ими целитель не займётся.

Пацан усмехается. Засранец! Нашёл, сучонок, подопытного кролика!

— Хотя я уже знал, что с тобой ничего не случится. Твои возбуждённые глаза и раздувающиеся ноздри. По ним я понял, что тебе очень захотелось попробовать гриума. Людей от него воротит. Ты меня понимаешь? — мальчик смотрит мне в глаза, его вопрос застаёт меня врасплох, и я медленно опускаю и поднимаю веки, говоря «да»; мой собеседник улыбается, протягивает ко мне ладонь и гладит меня по голове. — Меня Галфал зовут. Моя сестра принесла тебя сюда. Скоро она вернётся. Порадуется, что ты один из нас.

Адари идёт по лесной тропе к деревне, расположенной у берега реки Ян — южнее её с братом хижины. К полудню будет на месте. Уже скоро.

Пасмурно и холодно. Тёмные кожаные доспехи и обитый мехом плащ с капюшоном защищают от осенней прохлады. Адари смотрит только на дорогу, но чуткие уши и нос кадира настороже — девушка готова мгновенно среагировать на любой подозрительный звук или запах. Пока что вокруг всё спокойно. Ничего, кроме привычных белок, грызущих шишки да скачущих с дерева на дерево, шороха мышей среди травы, грибов и лесного мусора да пения всяких птиц. В воздухе витает запах сырости, мха и тонкий аромат хвои да древесной смолы. К ним подмешивается запах трухи.

Адари размышляет о недавней находке. Если когти Даррата ищут младенца, то у неё с братом могут возникнуть неприятности. Но бросить ребёнка, да к тому же ещё полукровку, пусть и странного, она не может. Культисты будут искать своего и, возможно, найдут — то, что от него останется, зверьё не позволит этой груде мяса спокойно лежать да гнить. Хорошо, если волки утащат к себе в логово. Так или иначе, когти не досчитаются одного из своих, и тогда будут рыскать по всей округе пуще прежнего в поисках ребёнка. От ритуального кинжала Адари избавилась, зарыв его далеко от места, где нашла младенца — некоторое время для себя и Галфала она выиграла, но Эриос придётся покинуть и отправиться куда-нибудь на север. В Зарас? Да, но лучше ещё дальше — в Дэрион. Можно ещё севернее — в Зиал, но там даже летом бывает холодно. Малыш там может и не выжить, хотя живут же люди в том королевстве…

По-хорошему, стоит оставить дом сегодня же, но надо подготовиться: собрать вещи, одежду, приготовить припасы, лошадей купить. До сих пор животные ей с братом были не нужны…

Культистов Адари не боялась. Справится с небольшой группой, но если те нагрянут к ней домой всей толпой… В одиночку она сможет сбежать, сможет выжить, но она не одна. Галфалу ещё многому предстоит научиться. Брат пока ещё не боец, так что она погибнет, защищая младшего, не говоря уже о ребёнке.

Адари чувствует запах дыма, до ушей доносится еле слышный, далёкий плеск воды. Почти добралась до деревни…

Вот и лес остался позади, хлюпает под сапогами жирная после дождя грязь на дороге, на которой видны глубокие следы от недавно проехавшей повозки. Мимо важной походкой проходит стадо неугомонно галдящих белых гусей. Дальше путь ведёт через старый каменный мост — покрытый водорослями обломок левого борта валяется в мутной воде, только верхушка торчит над волнами. Вокруг куска камня деловито снуют серые рыбки.

На противоположном берегу, где и располагается деревня Ларн, окружённая деревянным частоколом, девушку встречает покосившаяся дозорная вышка, на которой зевает лучник. Ещё парочка вояк из ополчения стоят у настежь распахнутых ворот. Караульные провожают Адари хмурыми взглядами — её тут все знают, но мало кто посмеет переступить кадирше дорогу. Уже пытались. Нет, если соберутся всей толпой, то могут доставить неприятностей, но они боятся, ибо, так или иначе, Адари прикончит нескольких, и, кто знает, может даже сбежать. Люди знают, сколь быстры кадиры. Против полукровок действенна магия, да только откуда её взять в Ларне? На всю деревню, кто хоть что-то ведает о чарах и зельях — старый Гирмо, целитель. Его умений уж точно недостаточно, чтобы противостоять кадирам. Адари знает, что невеждами правит страх. Они-то и своих магов недолюбливают, невзирая на то, что магистрат вовсю старается, чтобы сделать жизнь обычных людей проще, лучше, безопасней. А тут кадиры, владеющие ваирагией… полукровки старательно скрывают это ото всех, ибо ваирагия куда могущественнее магии. Узнай об этом люди, то станут бояться кадиров, заодно и галамиров, ещё больше, а там и до ненависти к полукровкам — всего шаг…