Паутина времени (СИ) - Бердникова Татьяна Андреевна. Страница 29

- Нет смысла стоять здесь и смотреть, - Фридрих, видя, что один из его спутников всецело увлечен происходящим с его сестрой, участливо коснулся его плеча, - В их время вам отправляться смысла нет – вы застрянете там вместе с ними, если только… - осененный внезапной догадкой, немец нахмурился, - Нет, они не должны этого делать. Если они решат разбить часы…

- Какие часы? – Пашка, тоже увлекшийся происходящим, повернулся одновременно с другом и, переглянувшись с ним, приподнял брови, - Часы темпора, насколько помню, у него в волосах, их…

- Я не о них, - художник глубоко вздохнул, - Если они найдут часы, где не кончается время и разобьют их – они попадут в свое время. Но это опасно! Вольфганг может вновь очутиться в сорок третьем, да и Райвен… - он сжал губы и покачал головой, - На нем это отразится не слишком хорошо, - и, наткнувшись на вопросительные взгляды, без особой охоты пояснил, - Сейчас нестабильность времени его не затрагивает. Но, если разбить часы, он и сам может случайно оказаться где-нибудь… не там.

Марк, мрачнея, вновь повернулся к нити времени. На ней Вольф и Тата уже подбирались к заветной двери, к той самой комнате, где на камине стояли песочные часы с не кончающимся в них песком.

- Надо их как-то предупредить… - Пашка, видя, как бледнеет и без того всегда бледный друг, сглотнул, - Я бы не хотел, чтобы Вольф опять улетел в сорок третий – Райв даже не сумеет его вернуть!

Фридрих поморщился и, пожав плечами, неожиданно отвернулся, неловко вновь касаясь раны на виске. Парни, переглянувшись, подумали, что беспокоить его она, судя по всему, все-таки продолжает – да и странно было бы не замечать, что у тебя пробит висок.

- Все зависит только от него, - говорил немец глухо, но очень уверенно, - Если разбить часы, время залечит свои раны, восстановит цепь событий, вернет все на свои места. И только от Вольфа зависит, что он сочтет своим местом, только он знает, где его сердце. Идем, до нужной нити осталось немного, а я чувствую, что Райвену страшно.

Марк поморщился и, резким движением одернув куртку, решительно отвернулся, направляясь за провожатым. Пашка, с сожалением оглянувшись на нить, поправил хвостик на затылке и последовал за ним.

До нужной нити и в самом деле оставалось немного. Они сделали от силы шагов пять, когда Фридрих внезапно вскрикнул и со всех ног бросился вперед. Его спутники поспешили за ним, опасаясь, как бы взволнованный немец вдруг не наделал глупостей.

Глупости же эти, как стало ясно сразу, в голову ему приходили, ибо картина их взорам предстала душераздирающая.

- Захватили нашу библиотеку… - Пашка скрипнул зубами, сжимая кулаки, - Ну, я бы им…

Его друг отмахнулся, шагая вперед и взволнованно созерцая привязанного к стулу ремнями мальчика, испуганного, заплаканного и, увы, побитого.

Нижняя губа у темпора была разбита, на скуле наливался багровый кровоподтек, да и сидел паренек весьма неловко, наполовину согнувшись. Звука слышно не было, но было совершенно ясно, что Райвен плачет – слезы катились по его щекам сплошным потоком, личико покраснело, а в черных влажных глазах застыл нескрываемый ужас.

Брюнет поспешно скользнул взглядом по его волосам и мысленно перекрестился. Часы все еще поблескивали в густой шевелюре, а значит, надежда еще…

- Райвен… - дрожащий голос Фридриха перебил ход его мыслей, - Боже правый… сынок… что же они сделали с тобой!

Миг, когда он бросился вперед, явно не думая о себе, желая только защитить названного сына, оба парня благополучно пропустили и, в последнюю секунду обнаружив художника возле нити, явно намеренного с головой окунуться в настоящее, собирающегося рискнуть, а то и пожертвовать жизнью – рана-то его была неопасна только тут, - бросились к нему.

Однако, было уже поздно.

Фридрих нырнул в нить времени, как в омут, бросился в нее головой вперед, и парни, не успев остановить немца, внезапно увидели его рядом с испуганным мальчуганом.

Это послужило сигналом. Дольше ждать они уже не стали – нырнули в свое время следом за отчаянным солдатом, безмерно желая спасти и его, и малыша-темпора.

***

- Ты видела звезды?

Тата, продолжающая держать спутника за руку, медленно кивнула, озираясь. Похоже, их фокус все-таки удался – обстановка вокруг изменилась довольно кардинально, вновь становясь узнаваемой: отсутствующая стена за спиной, камин с, как это ни странно, целыми часами на нем, пыль, запустение, грязь… Все так, как и было, как должно быть сейчас.

- Как раз когда ты разбил часы, - подала, наконец, голос девушка, - Песок взлетел вверх, стена поехала вниз, и за ней сверкнули две яркие звезды… Я еще подумала, что они прямо-таки наша путеводная нить. Знаешь… - она вгляделась в Вольфганга пристальнее, - На этот раз я почувствовала, как меняется время. И… было такое странное чувство – как будто меня тянуло вперед, а тебя назад. Ты не ощутил?

Немец вздохнул и, чуть улыбнувшись, кивнул. Он тоже испытал это странное чувство, испытал его и справился с ним, и прекрасно сознавал, благодаря чему.

- Да, - негромко отозвался он, - Как будто я должен был вернуться назад, в то время, а ты – отправиться вперед, в этот год. Я тогда подумал, понял, что не хочу обратно, - взгляд его светлых, загадочных глаз стал серьезным, - Подумал – пусть прошлое остается в прошлом, а если в этом времени у меня есть будущее, где есть ты… - здесь молодой человек немного смутился, но все же закончил, - То я хочу такое будущее.

Девушка расплылась в широкой, счастливой улыбке. Пожалуй, это были именно те слова, какие она хотела услышать, то самое признание, немного странное, но от этого ничуть не менее искреннее.

- Я тоже хочу такое будущее, - тихонько отозвалась она, и шагнула, было, к собеседнику, безмерно желая подкрепить слова действием… но замерла на половине движения.

Откуда-то снизу донеслась трескучая автоматная очередь; за ней последовали крики. Тата рывком повернулась к двери, сдвигая брови – ей почудилось, что она узнала голос брата.

Вольф, встав рядом с ней, закусил губу, напряженно вслушиваясь.

- Странно, - молвил он по прошествии нескольких секунд, - Мне почему-то казалось, что Марк и Пауль тоже куда-то переместились… Останься здесь! – к двери немец бросился так резко и так быстро, что девушка даже не успела среагировать, возмутиться справедливым приказом и, сообразив это, гневно выдохнула. А затем, недолго думая, последовала за своим новоявленным кавалером, тихо злясь на его безрассудство.

Нет, ну куда лезет, а? Ведь ранен сам, рукой левой с трудом двигает… с другой стороны, он по-прежнему вооружен, а огневая помощь внизу может оказаться не лишней. С третьей стороны, отсиживаться наверху она точно не будет.

Девушка бегом спустилась до половины лестницы и, внезапно сообразив, что, выскочив сейчас из-за двери библиотеки, скорее всего, станет хорошей мишенью, остановилась, прислушиваясь.

Тем временем, Вольф, сбежавший по лестнице, перепрыгивая через несколько ступеней, замер у двери, вскидывая автомат и готовясь оказать ту самую огневую поддержку, а пока прислушиваясь. Чтобы оказать полноценную помощь, следовало хоть приблизительно уяснить для себя, что тут происходит.

…

Когда взявшийся из ниоткуда Фридрих бросился к Райвену, принимаясь развязывать удерживающие его ремни, немцы попятились от неожиданности, неуверенно поднимая оружие. Альбрехт, уставившись на него в совершенном обалдении, истово перекрестился.

Марк с Пашкой, очутившиеся в библиотеке с секундной задержкой, окинув взглядом мизансцену, быстро переглянулись и, недолго думая, схватили с двух сторон большой, уставленный посудой стол, переворачивая его и образуя таким образом более или менее надежный бруствер, и тотчас же бросаясь за него. Автоматная очередь, хлестнувшая по прочной столешнице как раз в тот миг, когда парни затаились за ней, дала им понять, что сделали они это не зря.

Марк осторожно выглянул из-за укрепления, стараясь остаться незамеченным для врага и, заметив, что мальчика их союзник уже освободил, поспешно махнул рукой.