Паутина времени (СИ) - Бердникова Татьяна Андреевна. Страница 44

- Часы… - донесся до слуха мальчика еле слышный шепот, похожий на вздох ветерка, и он растерянно опустил взгляд на собственные руки. Часы… но какие – разбитые или целые? Целые принадлежат не ему, они этого темпора, и использовать их он не имеет права, это будет неправильно, нехорошо… а от разбитых нет никакого толку.

Взгляд мальчика скользнул мимо обреченного темпора к его трону, на костях которого были грубо намалеваны кресты той самой странной формы – с полукруглым навершием, - перебрался к несчастному пленнику у стены… И рука как-то сама собой поднялась.

Целые часы моментально пристали к его волосам, заняли как будто бы свое, личное, для них предназначенное место и паренек, ощутив это, вдруг испытал странное чувство – ему показалось, что он растет, взрослеет, что ему открываются какие-то запретные доселе знания… Удивительное это было чувство.

Он тряхнул головой, часы качнулись и прилипли крепче. Перед глазами взметнулся столб песка, и Райвен, сейчас же струхнув, подумал, что это выдаст его врагам!.. Он не ошибся.

- Темпор! – коснулся слуха вопль, почти визг, - Уничтожить темпора! Схватить!

Пашка, чье внимание столб песка тоже привлек, и который, в отличие от «святых отцов» быстро догадался, чье появление он может знаменовать, быстро улыбнулся и негромко хмыкнул.

- Определились бы хоть, хватать или уничтожать. Хотя все равно обломаетесь – мой друг еще всем вам прикурить даст!

Трое «святош», выступив вперед, присели на одно колено, вскидывая тяжелые арбалеты и целя точно в центр маленькой песчаной бури. Еще двое, сорвав со стен факелы, замерли по сторонам от заготовленного кострища. Один остался в стороне и, вскинув руку, принялся, как дирижер палочкой, указывать длинным пальцем то в одну, то в другую сторону, раздавая приказы.

- Стрелять! Сжечь! – кричал он, - Огонь! Огонь! Пусть возгорится пламя!!

«Вот фанатик», - мрачно подумал Пашка, ощущая, как сжимается сердце. За кого он сейчас боялся сильнее, молодой человек не мог бы ответить и сам – его беспокоила и судьба приговоренного, и судьба вкупе со здоровьем мальчика. За себя он в эти секунды, как ни странно, не переживал.

В воздухе свистнули сразу три тяжелых стрелы с массивными металлическими наконечниками, устремленные точно в юного темпора. Двое с факелами швырнули их в груду хвороста. Сухие ветки, сейчас же занявшись, затрещали, угрожая гибелью несчастному пленнику, и он, ощутив жар пламени, непроизвольно прижался спиной к столбу.

Пашка зажмурился – ему показалось, что спасения ждать уже неоткуда, что теперь все будет кончено, ибо уклониться сразу от трех стрел Райв не сумеет, а уж о том, чтобы погас огонь, и мечтать нечего…

Он не видел, как из песчаного столба вдруг высунулась худощавая рука подростка с растопыренными пальцами и сделала протяжный волнообразный жест.

Песок опал. Вместе с ним на пол попадали и стрелы, замирая в луже расплавленного металла и стремительно обрастая листвой.

На лестничной площадке вместо маленького мальчика замер юноша лет шестнадцати, серьезный, уверенный и, что особенно бросалось в глаза – взрослый, сильный и способный.

Пашка, не слыша криков, осторожно приоткрыл один глаз, затем другой, потом открыл еще и рот, обалдело созерцая выросшего паренька.

- Стрелять! Стрелять!! – заорал тот из охотников, что взял на себя роль командира, дирижируя смертью, - Убить! Он помешал церемонии, он хочет спасти темпора! Убить!!!

- Не вам говорить о смерти, - тихо ответил ему юноша и, не обращая внимания на перезаряжающих арбалеты стрелков, скользнул взглядом дальше, к стремительно разгорающемуся костру. Черные, глубокие глаза его странно сверкнули… и огонь вдруг начал уменьшаться, отползать от ног обреченного, возвращаясь к лежащим на полу факелам, вновь загораясь в них.

«Дирижер», увидев это, захлебнулся яростью.

- Схватить факелы! Сжечь, сжечь, сжечь еретика, он не должен оставаться в живых!! Никто из них не должен!! Убить, всех убить!!!

Веревки на руках пленника размотались сами собой, повинуясь легкой улыбке молодого темпора. Его предтеча торопливым, ловким движением скинул капюшон и, видя, что двое негодяев по сторонам от кострища уже вновь взяли пылающие факелы в руки, метнулся вперед, одним ловким перекатом ускользая от могущего вновь приблизиться к нему пламени. Затем вдруг извернулся и, упершись рукой в пол, ударом ноги вышиб факел из руки дальнего от себя растерянного поджигателя. Провернулся на этой руке, будто танцуя нижний брейк-данс и вышиб факел из руки ближнего.

Пашка, так и замерший с открытым по-идиотски ртом, шумно сглотнул и медленно повел головой из стороны в сторону.

- Так вот, как он зажигает звезды… - сорвался с губ молодого человека пораженный шепот. Взгляд его, устремленный вверх, объяснял все яснее ясного – два взмывших к потолку горящих факела действительно напоминали пресловутые две звезды.

Он сказал – и в очередной раз остолбенел, внезапно понять что́ произнес только что. Зажигает звезды… две звезды! Темпор, которого сопровождают две звезды, Райвен же говорил, упоминал об этом!

Пашка вгляделся в продолжающего показывать чудеса акробатики экс-пленника. Черные растрепанные волосы, кажется, черные глаза… или это уже только игра воображения? Да, черт возьми, какая разница – две звезды, те самые, что пугали Вольфганга, те самые, что по словам Райва, сопровождали его отца!

Старший темпор отбросив одного из врагов в сторону, легко перехватил падающий факел и, ткнув им в лицо второму, вынудив того отскочить, поймал и второй. Ловко провернул их в руках, описывая в воздухе огненные дуги и, усмехнувшись, скрестил факелы перед собой на манер мечей.

Абсолютно восхищенный и потрясенный Пашка, продолжающий висеть на кандалах, внезапно ощутил свободу. Замер на секунду и, глупо ойкнув, неловко завалился вперед, кое-как успевая подставить руки. Поднимая голову и потирая немного ушибленный нос, он заметил виноватую улыбку юного темпора и только покачал головой. Райвен в своем репертуаре – даже повзрослевший, даже с новыми часами, он только и умеет, что делать «ой».

Экс-пленник, между тем, не терял времени даром. Факелы в его руках казались двумя огненными змеями, он вращал их вокруг себя, устраивая настоящее огненное шоу и пугая, отгоняя от себя перепуганных «святош». Кое у кого из них балахон был уже подпален, у другого был обожжена рука, у третьего немного покраснел нос – результаты действия мужчины, несомненно, имели, и это не могло не радовать.

Два темпора, один из которых начал эту битву, а второй красиво и убедительно продолжил, определенно одерживали громкую победу.

Пашка скользнул взглядом по залу. Охотников за временем, выступающих против старшего темпора, было четверо, пятый старательно командовал, по-прежнему пытаясь дирижировать, а вот шестой… а где же шестой?

Парень завертел головой и, внезапно увидев припавшую на одно колено фигуру в темном балахоне, лихорадочно заряжающую арбалет и старательно целящуюся, нахмурился. Стрела смотрела точно в затылок замершему на одном месте и крутящему перед собой факелы мужчине, и этого, судя по всему, никто не замечал. Обидно будет, если его убьют сразу после спасения…

- Райв!.. – голос сорвался; блондин закашлялся от наполняющего помещение дыма, однако, услышал все-таки был.

Юный темпор, быстро глянув на него, проследил направление его взгляда и, тоже заметив целящегося охотника, негромко вздохнул. По губам его скользнула легкая, исполненная сочувственной грусти, мягкая улыбка.

Арбалет в руках «святого отца» чуть заметно дрогнул. Из древка так и не выпущенной стрелы, из дерева самого оружия, внезапно начали прорастать зеленые побеги, с мгновенно распускающимися листьями. Охотник вскрикнул, роняя то, что было несколько мгновений назад арбалетом, а теперь стремительно превращалось в пышный, зеленый куст и, с ужасом глянув на Райвена, попытался отползти поближе к стене.

Тем временем, старший темпор, отогнав противников на достаточное расстояние, одним ловким перекатом по полу подвала приблизился к лестнице, и легким прыжком оказавшись на ее площадке, рядом с пареньком, приветливо кивнул ему.