Волшебные приключения Выдры и кобеля (СИ) - Валарика Кира Оксана. Страница 33

— Нет, Семирамида Матвеевна, он здесь один, в отпуске, — я сделала еще более мило-вежливое лицо человека, которому совершенно нечего скрывать: — А вы, если уж мне не верите, возьмите, да и вправду у него все спросите. А нам пора, доброй ночи!

Я говорила, как можно незаметнее отступая спиной вперед, и на последних словах живенько втолкнула начальника в подъезд, шустро закрыв за нами дверь.

— Развела себе мужиков, — раздалось с улицы. — Теперь, поди, запомни их всех, кто, когда, на чем. Вот молодое поколение, а, ни стыда, ни совести, ни заботы о старших!

Я с явным шипением выдохнула, закатив глаза.

— Так значит, брат, который по стенам лазает. Брат, с которым ты, позабыв приличия, лобызалась средь бела дня. И почему у меня ощущение, что я знаю этого твоего брата? — склонив голову к плечу, поинтересовался мужчина.

— Не ваше это дело, Кирилл Кириллович, — вздохнула я, и пошла мимо него, начиная восхождение к крепости своей.

Хотелось тишины, покоя и горячего чая. Раздражение, старательно скрываемое во время разговора с госпожой Клац, теперь пыталось таки докипеть до высшей точки и повалить из ушей паром.

Держи себя в руках, Милена, держи себя в руках.

— Ой, мое, — КириллКирилыч потопал следом. — Не лучшая он для тебя партия, ой, не лучшая.

И было бы гораздо лучше, если бы в его тоне было немно-о-о-ожечко больше шутливых интонаций.

— А кто же лучшая, вы? — хмыкнула я, не оглядываясь.

— Я — вообще идеален, — тоном аксиомы откликнулся шеф. — Но сейчас не об этом. Милена, он опасен.

— Я способна с ним справиться, — самым миролюбивым из доступных мне тонов, напомнила я.

Он, может, и «спас» меня тогда в клубе, но прекрасно видел, на что я способна, когда мы охотились на единорога. А я ведь не только петли могу делать да лошадей усыплять. И это не считая того факта, что Мечеслав сам сказал, что не будет мне вредить.

— Сейчас, — говоряще откликнулся мужчина, не став отрицать, что на что-то я все же способна, но тут же добавив: — Пока ты еще с колдовской силой и пока он на тебя еще ни разу серьезно не нападал.

— Вот вам ли знать, что у нас с ним уже было, а что не было.

Я хотела было добавить, что он ведь не видел, может мы с вампиром уже подрались не на жизнь, а на смерть, и пришли к какому-то соглашению. По сути-то, он ничего не знает, просто подслушал наш разговор с истеричной бабкой, а уже целую драму разыграл, морали вместо нее читать начал, в ситуации не разобравшись. А казалось бы, взрослый, адекватный, разумный…

— А что у вас с ним уже и было? — не дослушав, с той самой непередаваемой интонацией возмущенного разочарования встрепенулся КириллКирилыч. — Милена, тебя вообще ни на минутку нельзя оставить, да? Это… это ты так с ним за кровь расплачивалась? Потому и говорила, что сама справишься?

Хотя о чем это я, действительно. Окинув его грозовым взглядом, я молча забрала пакеты и захлопнула перед ним дверь.

— Милена, — через пять секунд очнулся шеф. — Милена, не глупи. Ну, что ты как маленькая, открой.

— Это вы, Кирилл Кириллович, не то, что как маленький, а как истеричный родитель, — сквозь дверь сообщила я. — А я ведь не ваша дочь, и даже не ваша племянница. Я взрослая, самодостаточная женщина, которая имеет полное право решать, что делать и как поступать. И вы к моей жизни не имеете никакого отношения.

— Я твой босс!

— И где в моем контракте написано, что вы распоряжаетесь не только моими деловыми действиями в рабочее время, но и моей личной жизнью?

Я даже не стала включать свой коронный тон вежливой змеи, которым обычно с ним разговаривала на работе, когда он начинал чудить. Сейчас я была на своей территории, во всех смыслах этого слова, и могла себе позволить просто возмутиться.

— В твоем контракте написано, что я должен обеспечивать твою безопасность!

— В рабочее время! — тявкнула я, и устало добавила: — Идите домой, Кирилл Кириллович. Повеселитесь с какой-нибудь дамочкой, успокойте нервы. Раньше семи утра я вам все равно не открою.

Пару секунд было тихо. А потом раздались удаляющиеся шаги. Я выдохнула, опершись на стенку в коридоре спиной.

«А ведь он просто ревнует».

— Мне плевать.

«Не делай вид, что тебе не приятно».

Нет, мне не было не приятно. Мне было… обидно? Это сильно раздражало, в основном потому, что он вел себя так, будто действительно имел право указывать мне, что и с кем делать. Каким взглядом он сам посмотрел бы на меня, если бы каким-нибудь сонным утром, когда он настолько явно провеселился всю ночь, что даже не успел отмыть от шеи помаду, я, вместо того, чтобы деликатно указать ему на неположенный на деловых встречах след или собственноручно его стереть, потому что ему некогда бежать до туалета и отмывать все это водой, начала бы предъявлять ему претензии? Дескать, опять вы, Кирилл Кириллович, с какой-то женщиной всю ночь прокутили, а вы хоть знаете о ней что-нибудь кроме имени, может она интерполом разыскивается? Может, она заразная? Может, этим хотя бы не среди недели нужно заниматься, когда у вас на утро важная встреча с деловыми партнерами? Я, знаете ли, как ваш секретарь, тоже имею обязанности следить, чтобы босс был в рабочем состоянии и выполнял свои должностные задачи! Но я молчу. Потому что его личная жизнь является личной.

И ревновать меня он тоже не имеет никаких прав.

Но объяснять все это ведьме я не стала. Потому что и ей я ничего объяснять не должна.

«Однажды, — не дождавшись моего ответа, предупредила ведьма. — Он перестанет ходить вокруг да около, и тогда… Останешься ли ты в этой маске тогда?»

— От тебя сейчас требуются указания, что мне делать со всем этим хламом, а не анализ моих «масок», — сгрудив на стол покупки, постановила я. — Нам нужно успеть все подготовить и поспать хоть пару часов, а ночь не резиновая.

Глава 16

Я стояла на смотровой площадке западной башни и смотрела на лес, все ближе подкрадывающийся к замку. В лунном свете серебрились листья, между веток светлячками перемигивались феи. У горизонта, долетая до старых стен отголосками вибрирующей бури, громыхала гроза.

— Ты не обязана это делать. Я уже встал перед тобой на колени, разве этого не достаточно?

Мечеслав не подошел ближе, остался там, за моей спиной.

А я не стала оглядываться, только опустила загорающийся отпущенной колдовской силой взгляд, невидяще глядя в пустоту.

— Ведьмы не бессмертны, и магия их нередко умирает с ними, любовь моя.

В этой фразе было сразу два смысла, и он прекрасно их понял, я это знала.

Но, переведя взгляд обратно на красные молнии у горизонта, добавила со спокойной уверенностью:

— Я не стану останавливаться на середине пути.

Трель телефонного звонка разорвала полотно сна, заставляя меня распахнуть глаза и за пару ударов сердца вернуться из чужого предгрозового прошлого в свое предболотное настоящее. В этом настоящем нужно было нашарить мобильный телефон и таки ответить на звонок, чтобы трубочка на всю комнату не орала одной из стандартных мелодий — звуком в такой час категорически противным. Достаточно легкая задача, не так ли?

— Мне подняться и помочь с сумками, или лучше не отсвечивать максимально долго? — удивительно спокойным тоном поинтересовался КириллКирилыч.

Я вздохнула, глядя в потолок. Вчерашний вечер казался истерическим срывом малолетки, а не отстаиванием своих прав взрослой, независимой женщиной. Совсем нервы не к… колдунам стали.

— Вы завтракали, Кирилл Кириллович? Знаю, что не завтракали. Поднимайтесь ко мне, хоть бутербродов поедите.

— Я помилован? — хохотнул начальник.

— Я могу злиться на вас, обижаться, но это не значит, что я перестану вас кормить, — я потерла переносицу, прикрыв глаза. — Просто вместо каши и яичницы с беконом будут бутерброды и чай.

Ответ его я выслушивать не стала, просто сбросила вызов и воздвиглась на кровати. Бросила взгляд в окно, отчего-то только сейчас задумавшись о том, куда ушел Мечеслав, почему не вернулся, и отчего это как-то не особо заинтересовало Варнаву. А поскольку спросонку строить теории на этот счет не было ни настроения, ни сил, то я, не мудрствуя лукаво, просто… спросила об этом.