Химеры техномира - Сапфир Ясмина. Страница 27

А еще… Я поймала себя на том, что мужчина, обеспечивший всем: жильем, работой, защитой и поддержкой в любую минуту, мне еще не встречался.

Я никогда не искала таких, не мечтала. Да и на серьезных отношениях поставила крест уже очень давно. Личная жизнь не складывалась – абсолютно и бесповоротно. То попадались любители домохозяек – на кухне, беременных и в тапочках с бантиком, то мужланы, с которыми и поговорить не о чем. А то и вовсе – очередной мужчина вытирал ноги, как о красивый коврик, в твердой уверенности, что так и надо. Ну а что? Такой подарок судьбы! Да еще на закате юности! Ноги должна целовать! Работать, как ломовая лошадь, пыхтеть по дому, как дорогая горничная, и ублажать в постели, как элитная проститутка.

Тогда про химер еще никто не знал, а незамужние женщины старше тридцати считались старыми девами, неудачницами, достойными всеобщей жалости.

И чем больше проходило лет, тем все меньше хотелось мне пробовать снова.

Потом выяснилось, что я не такая, как все, и после сорока не старею, а медленно молодею. Покрываюсь подростковыми прыщами, выгляжу и чувствую себя все лучше. Затем случилось объединение Земли с магическим миром. И в моей жизни появилась Нина с десятками таких же химер.

Однажды в дверь моей старенькой ободранной ленинградки позвонили. Я открыла и увидела эльфийку из сказочных книжек. Тогда у нее были длинные светлые волосы, разглаженные утюжком до блеска, и знаменитое синее платье. Короткое настолько, что едва прикрывало белье, узкое настолько, что сидело как чулок. Наверное, только Нина могла выглядеть в таком наряде не девушкой легкого поведения, не развязной стервой, а настоящей королевой, что набирает свиту.

– Я хочу предложить вам работу…

С этой фразы и началось наше знакомство. Потом я узнала бессменную секретаршу Нины – Моргану. И поначалу даже думала, что она ведьма, как минимум ворожея. Слишком уж демонически выглядела девушка.

Нина научила меня всему, что умею. И не только меня – многих химер агентства. Она тренировала нас лично, помогала, объясняла, подсказывала. Тратила сутки на утомительные занятия – бесконечные повторы, терпеливые объяснения, демонстрации как надо. Лера поступила на работу месяца на два позже меня. И восхищалась Ниной ничуть не меньше.

Об этом думала я, пока мы с Татушкой пили чай, вспоминали минувшие дни, магические заварушки, самые опасные и тяжелые задания…

Нам приходилось в поте лица устранять последствия драк мощных колдунов. Бродить по пепелищам городов и парков, горными козочками прыгать по курганам разрушенных зданий, спускаться в расщелины расколотой очередной магической схваткой земли.

Не мне одной сегодняшние происшествия, беседы о заговоре напомнили те далекие времена. Я почему-то всегда сравнивала их с постреволюционной анархией в России 1917 года.

Мощные колдуны творили, что хотели, люди прятались. Слабые нередко становились жертвами, сильные начали править миром. А скорее даже – заправлять, как бандитские атаманы и атаманши. Казалось, конца и края не будет беспределу. Даже нас порой пытались атаковать, остановить, обворовать. Агентство пережило три попытки ограбления.

Помню, Моргана небрежным движением рук смела боевые заклятья ушлого мага-разбойника. Она действовала так же смело, ловко и шустро, как в обычные смены. Схватилась с грабителем с тем же выражением лица, с каким рассыпала по вазам печенье, уточняла графики выездов к заказчикам, объясняла посетителям принцип работы агентства.

Стало ясно, что напугать Моргану, вывести из себя – почти неподъемная задача. Мы обезвредили бандита магическими сетями, связали и вызвали спецслужбы. У меня еще полдня тряслись руки и ноги, а Моргана преспокойненько отправилась пить чай с бубликами.

Лишь однажды железная Моргана дала слабину. Влюбилась в заказчика, а тот оказался женат. Поматросил и бросил. Тогда Нина дала Моргане три отгула.

Она вышла из дверей агентства заплаканной, обиженной женщиной, а вошла прежней ведьмой, с боевым макияжем и без лишних эмоций.

Не знаю, почему мы с Лерой так поддались ностальгии, утонули в воспоминаниях. Только Рис появился на пороге спустя два часа, скрестил руки в воздухе, давая понять, что пора на отдых.

И тут меня переклинило. То ли так подействовало присутствие Леры, то ли воспоминания о лихих временах взвинтили нервы до предела. Чувство противоречия вернулось с утроенной силой. Жар опалил щеки и уши, сердце возмущенно заколотилось, ладони сжались в кулаки.

Да что он себе позволяет?! Кто дал лельдису право распоряжаться моим временем, встречами, отдыхом и общением? Я свободная женщина и ничего ему не обещала! Мы не женаты, в конце концов! А если бы и поженились, я никогда не позволила бы управлять своей жизнью. Командовать в присутствии посторонних! Показывать свою власть при приятелях и подругах!

Я поймала взгляд Риса – требовательный, суровый – и ответила тем же. Привстала, намереваясь пойти в атаку. Казалось, взаимопонимание вылетело в трубу мгновенно. Очередное противостояние характеров маячило впереди, новая ссора вспыхнула как пожар в летний зной.

Но Лера помирила нас еще до первых обидных слов, обвинений. Смешно подняла руки вверх, будто сдавалась, и рванула к дверям со словами:

– Тайна, не кипиши… Мы ведь скоро увидимся. Согласна работать с вами третьей. Так что до встречи.

Татушка восхищенно покосилась на лельдиса, в очередной уже раз показала мне большой палец и скрылась за дверью.

Рис вошел, остановился, и с минуту длилось наше немое противостояние. Я ожидала очередной лекции на тему «Да, я командую. Но ты же понимаешь, я лучше знаю, как надо. Осознаешь мою правоту и разумность».

Лельдис слабо улыбнулся, будто прочел мои мысли, шагнул навстречу, поднял руки вверх, в точности как Лера, и приблизился. Снова перетек из позы в позу. Вроде бы неспешно, без суеты, но я ахнуть не успела, как наши дыхания смешались. Рис приобнял – не властно, скорее осторожно, и примирительно произнес:

– Пожалуйста, давай не будем ругаться? А? Тайна. Тебе показалось, что командую как воспитатель ребенком? Да нет же! Я просто так привык. Тебе надо отдохнуть. Я беспокоюсь. Если нужно, вечером лично отвезу тебя к Валерии. А сейчас, прошу тебя, поспи хоть немного.

Он замолчал, уперся в лицо просящим взглядом, и буря в душе улеглась быстрее, чем возникла. Стало тепло и уютно рядом с лельдисом, словно он окружил добрым коконом. Непроницаемым для бед и ненастий, прочным, как наша странная связь.

Действительно, и чего это я взвилась? Ну да, мне на самом деле почудилось, что Рис распоряжается, будто воспитанницей – послушной и покладистой в руках покровителя. Захотелось продемонстрировать, что лельдис не приручил меня. Дикая химера Тайна ничуть не изменилась. Она приходит по собственному желанию и уходит, когда заблагорассудится. Кошка, которая гуляет сама по себе…

Но ведь даже кошке приятно возвращаться в родной дом, где отмоют, откормят и отлюбят… Хм… Никогда об этом не думала. Дом – это не только здание с добротной и уютной мебелью. Не только горячая вода, большая ванна и холодильник, переполненный едой. Дом – это место, где тебе рады. Встречают улыбкой, а провожают с грустью. Просят вернуться и ждут… Иногда терпеливо, иногда нервно, а порой и с обидой на долгое отсутствие. Но в этом-то и прелесть. Ты понимаешь, что нужна. Так сильно, что кто-то не спит ночами, не ест в свое удовольствие лишь потому, что тебя нет рядом.

Я смотрела в глаза лельдиса и понимала, что дом – там, где Рис. Независимо от наших ссор и разногласий.

Легкий ветерок ворвался в окно, принося вечернюю свежесть и запах весенней листвы. «Аувотта да!» – прокричала вдалеке какая-то птица, будто подсказывала мне правильный ответ. Я расслабилась в руках лельдиса, слабо улыбнулась. Рис облегченно выдохнул и мягко потянул к кровати.

Я повиновалась. Легла в постель, позволила укутать себя одеялом и отключилась почти сразу же.

…Широкая лента серого шоссе разделяла нас и высотку больницы. Бело-бежевая, величественная, строгая, она напоминала о том, какую важную миссию несет. Главный онкодиспансер страны. Здесь лучшее оборудование, врачи, уход.