Поцелуй льда и снега - Лионера Азука. Страница 61

Я поворачиваюсь к ней, пораженный насмешкой в ее голосе.

– Это не то, что… Мы не хотели…

– О, нет? – перебивает она, скрестив руки. – Вот та выпуклость в твоих штанах не согласна.

Я отворачиваюсь и провожу руками по лицу, желая, чтобы земля разверзлась у меня под ногами и поглотила меня.

– Я тебя не виню, – бурчит старуха. – Вся деревня знает, что между вами происходит. Мы все были свидетелями, как ты засунул ей свой язык в горло.

Я бормочу что-то невнятное, но ее это не волнует.

– Никто вас не осуждает, – продолжает она. – Тем не менее тебе следует быть осторожнее. Сегодня в деревне ночуют несколько торговцев, которые не успевали добраться до Браннвина до наступления ночи. Им нужно сложить один и один, чтобы узнать, кто такая Давина. У нас не так много молодых фрискиек, владеющих ледяной магией. И когда они увидят, что она сблизилась с тобой больше, чем подобает невесте короля, слухи распространятся еще до того, как ты проснешься завтра утром.

Я издаю сдавленный смешок.

– Почти то же самое я сказал Давине сегодня, когда мы уезжали. – Я дважды бьюсь затылком о стойло в надежде вернуть ясность мыслям.

– Мне не следовало ездить ко двору…

– Это бы ничего не изменило, – возражает Грета. – Любовь, которую мы не можем иметь, – это та, которая ранит сильнее всего. Но также она и самая крепкая. Вы уже бы пережили легкую влюбленность и могли бы сосредоточиться на своих делах. Но даже Давина не кажется мне той, которая с ней справилась. Или будто тебе пришлось принуждать ее к чему-то.

– Что я должен делать?

– Сейчас?

Я смотрю на нее и киваю, отчего она кривит рот.

– Сначала ты пригладишь волосы и заправишь рубашку обратно в штаны. Потом придешь на деревенскую площадь и сделаешь вид, что все в полном порядке.

– Я не это имел в виду, – ворчу я.

– Я знаю. Но нельзя делать больше одного шага за раз. Ты все еще можешь надеяться, что ее родители образумятся и разорвут помолвку.

– А если нет?

Грета какое-то время молчит.

– Если бы у меня был рецепт зелья, которое могло бы освободить вас от взаимных чувств, я бы приготовила его для вас. Ибо рано или поздно все это закончится катастрофой.

Слова Греты все еще звучат у меня в ушах, когда я иду к площади. То, что мы с Давиной движемся навстречу катастрофе, для нас не секрет. Мы ясно видим перед собой пропасть, которая грозит поглотить нас, но оба не в силах натянуть поводья.

Еще до того, как кто-то из жителей замечает меня, Давина поворачивает голову, будто знает, что я появлюсь именно сейчас. Она одаривает меня застенчивой улыбкой, на которую я с удовольствием ей отвечаю. Но когда она хочет встать и подойти ко мне, я качаю головой и незаметно указываю на четырех торговцев, которые собрались в кучку немного в стороне и пьют больше вина, чем полезно для их здоровья. Давина сразу все понимает и кивает. В следующую секунду она как ни в чем не бывало болтает с девушками, с которыми сидит за столиком.

Деревенская площадь украшена так же, как и в прошлый раз. Я тоскую по тем беззаботным временам, когда ничто, кроме чувств Давины и моих, не имело значения.

Я присоединяюсь к Вальдуру и другим молодым парням, которые рассказывают мне о строительстве замка. Они ничего не хотят слышать о том, что еще до отъезда ко двору я сам участвовал в работе, и ведут себя так, будто меня не было несколько недель.

Возможно, так и есть. По крайней мере, так кажется. Я долгое время находился в другом месте. В темном, откуда не мог выбраться без посторонней помощи, и никто не мог меня оттуда достать.

Никто, кроме одного человека.

– Вы хотите уехать утром? – спрашивает Вальдур.

Я киваю, окидывая взглядом толпу и, словно случайно, смотрю на Давину, которая тоже смотрит на меня.

– Прямо на рассвете. До фрискийской границы несколько дней пути, до королевского двора, возможно, еще больше, и, что еще хуже, с нами карета, под темп которой придется подстраиваться.

– Я удивлен, что король позволил такое долгое путешествие, – бормочет Вальдур в свой бокал.

Я пожимаю плечами.

– Не похоже, чтобы Давина оставила ему выбор. Она сказала, что хочет навестить семью, и прежде чем он успел придумать вескую причину для отказа, она уже вышла за дверь и собрала вещи.

– Она настоящий вихрь, – говорит один из парней.

Я думаю, что скорее ледяная буря. Надеюсь, она никогда не посмотрит на меня так же холодно, как на Эсмонда… Он почти отпрянул от нее, и я понял, какого холода он опасался, когда Давина была рядом.

– Ты уже думал, где собираешься устроить ее на ночь? – спрашивает Вальдур. – Теперь, когда нам известно, кто она, не может же она спать на койке у Греты? Она же принцесса!

Как раз в тот момент, когда я собираюсь сказать ему, что Давину наверняка такие мелочи не волнуют, в деревню въезжает карета в красно-желтых цветах Огненного королевства.

Я шумно выдыхаю.

– Слишком рано, – ворчу я, но в то же время я рад, что Грета застала нас первой, и с тех пор мы с Давиной держимся на некотором расстоянии.

Линнет лишь на мгновение высовывает голову из окна, когда Давина спешит к карете. Я не понимаю, о чем они говорят, но принцесса выглядит так, будто она далеко не в восторге. Когда карета поворачивает, она ищет мой взгляд, и я иду к ней.

– Какие-то проблемы? – спрашиваю я.

Давина закатывает глаза.

– Линнет… Ей некомфортно в обществе простых людей. Поэтому она будет спать в карете на краю деревни. Ночлег нужен только для кучера.

– Что-то наверняка найдется, – говорю я. – Но почему Линнет не хочет остаться с тобой?

Это ее долг вообще-то. Не то чтобы я возражал, если какое-то время мы будем защищены от нее.

– Не хочу показаться критичной, но… она считает себя лучше меня, – отвечает Давина. – Родившаяся и выросшая при дворе, она никогда не общалась с простолюдинами и крестьянами. Она всего на несколько лет старше меня, поэтому быстро стало понятно, что однажды она станет моей компаньонкой и камеристкой. Она вращалась только в лучших кругах. И… – она слегка наклоняется ко мне и понижает голос, – …я вбила ей в голову, что она может стать королевой Огненных земель.

Я хмурюсь.

– И это твоя подруга?

Давина кажется совсем несчастной.

– Скажем так, у меня никогда никого не было, кроме нее. Она была единственной, с кем я могла поговорить и поделиться своими переживаниями. Моя мать всегда оказывалась слишком занята, чтобы заботиться обо мне. Только Линнет всегда находилась рядом, изо дня в день. Она была надежной. – Она хмурит брови, глядя в ту сторону, где исчезла карета. – Но сейчас уже не думаю, что она была мне настоящей подругой. Ей нравилось ее высокое положение и комфорт, которые она получала благодаря мне. Взамен она должна была только помогать мне менять платье дважды в день и делать прическу.

– Ты можешь взять себе другую служанку?

– Все не так просто, – отвечает она. – Линнет всю жизнь готовилась к этой роли. Вот почему я решила, что ей удастся выдать себя за меня. Она хорошо владеет искусством беседы и танцами и может двигаться в широких платьях лучше меня. Она была идеальной заменой. К сожалению, у нее не того цвета глаза. И… – Она прерывается и пожимает плечами.

– Тогда ты была бы сейчас свободна, – шепчу я, вскользь поглаживая ее по ладони.

Она улыбается и на мгновение соединяет свой указательный палец с моим.

– Была бы.

Глава 29

Давина

Когда вечер подходит к концу и большинство местных уже ложатся спать, я нагружаю две тарелки едой, чтобы отнести их Линнет и кучеру.

Ярко-красную карету найти несложно: она стоит прямо у въезда в деревню. Тем не менее Леандр настаивает, чтобы сопровождать меня. Мне неприятно, что он держится от меня на расстоянии в добрых полметра, и я не хотела бы ничего сильнее, чем протянуть руку и взять его под локоть.

Добравшись до кареты, сначала передаю еду кучеру, а затем стучу в окно. Линнет строит кислую мину, когда открывает дверь и берет у меня тарелку, не сказав даже спасибо.