Мечтая о Флоренции - Уильямс Т. А.. Страница 13

Это – оно. Ее место, ее особенное место.

Глаза защипало, и по щекам потекли ручейки слез. Легко так потекли. Сдерживаемые годами эмоции прорвались, как через плотину, наружу, и Дебби разрыдалась.

Слезы смывали все подростковые разочарования того времени, когда родители не смогли наскрести денег на ту школьную экскурсию. Дебби плакала и понимала, что плачет не оттого, что ей грустно или тоскливо, нет, она плакала от облегчения, от радости, от ощущения сопричастности, которого никогда раньше не испытывала.

– С вами все хорошо, синьора? Я тут просто не могла не заметить, что вы плачете.

Дебби свободной рукой потянулась в карман за салфеткой. Это была садовница, с которой Дебби разговаривала у ворот в сад. Женщина стояла напротив скамейки, и вид у нее был встревоженный. Дебби высморкалась, вытерла глаза и, сделав глубокий вдох, выдохнула.

– Спасибо, все хорошо. – Еще раз вдохнула и выдохнула. – Вы уж простите, это сложно объяснить. Мне это место снилось с тех пор, как я была маленькой девочкой, и вот теперь я наконец его нашла. Сама не ожидала, что это так на меня подействует.

Дебби взглянула на бронзовую фигуру, все еще сжимая ее руку. Это успокаивало. То есть настолько успокаивало, что Дебби даже смогла улыбнуться:

– Со мной все в порядке, честно. Спасибо.

Но садовница, судя по ее лицу, не очень-то поверила Дебби.

– Знаете, вы не первая, кто так странно реагирует на эту скульптуру. Месяц или два назад к нам тут заходила одна дама. Она так вцепилась в руку этой статуи, что чуть ли не оттаскивать пришлось.

Дебби широко улыбнулась, представив эту картинку, потом решительно отпустила руку статуи и встала со скамейки. С облегчением поняла, что не чувствует сожаления, а ладонь еще ощущает тепло бронзовой руки. Поблагодарила добрую садовницу и прошла через сад к калитке, а выйдя, не забыла закрыть ее за собой.

Не торопясь, Дебби вернулась к Понте Веккьо, где уже было полно туристов, и пошла по узким улочкам к гостинице. И всю дорогу чувствовала, что улыбается.

После изматывающего похода по достопримечательностям и обзорного тура по школам английского языка, о которых благодаря горделивым табличкам на стенах можно было узнать только то, что они существуют, не больше, Дебби с Элис сели в автобус номер семь на Фьезоле.

Этот городок располагался на склоне холма, по другую сторону от площади Микеланджело. Водителем в этот раз была женщина, но она демонстрировала те же навыки скоростного вождения, что и ее коллега накануне вечером.

Автобус, минуя один крутой поворот за другим, поднимался на холм, пассажиров кидало из стороны в сторону, а виды становились все прекраснее. Тут и там постоянно попадались виллы, большинство были окружены рядами кипарисов, которые, как легко догадалась Дебби, были высажены, чтобы их тень защищала дома от палящего солнца. Некоторые виллы были размером с небольшой дворец и точно стоили не меньше. В какой-то момент Дебби подумала: может, и Пьерлуиджи родился и вырос в одном из таких роскошных домов?

Автобус остановился на главной площади Фьезоле. Двери с шипением открылись. Это место казалось единственным сравнительно плоским, с тех пор как их автобус под номером семь начал подниматься вверх по холму от Флоренции. Слева довольно внушительная церковь, сама площадь окружена типичными флорентийскими домами – оштукатуренные, кремового цвета фасады, зеленые ставни и розовые терракотовые крыши. А на самой площади палатки с торговцами – что-то вроде ярмарки народных промыслов.

Пока девушки шли через толпу туристов и любовались картинами, керамикой и вырезанными из дерева сувенирами, Элис вернулась к теме, которая волновала их обеих с самого вылета из Англии:

– Ты же сама говорила, что кучу книг о Флоренции перечитала, часами в Интернете просиживала. Так вот, та открытка, на ней ведь только вид, а не само место, откуда фотографировали. А розовый сад, о котором ты мечтала… Ты ведь могла увидеть его в какой-нибудь книжке и, сама не сознавая, забросить эту инфу себе в память. – Элис искоса посмотрела на подругу. – Или мы сейчас говорим о чем-то сверхъестественном? Ты же не думаешь, что была здесь в прошлой жизни?

Дебби слушала Элис и понимала, что готова с ней согласиться.

– Ничего такого. Я же пока еще не спятила. – Дебби вспомнила, как Пьерлуиджи предположил, будто в прошлой жизни она была одной из рода Медичи, и даже рукой махнула. – Ты наверняка права, я увидела это фото, и что-то в нем подействовало на меня на подсознательном уровне.

– А твоя реакция? То, что ты чуть все глаза не выплакала?

– Не знаю, может, еще девчонкой в школе напридумывала или вспомнила это особенное место. Сидела сегодня рядом с той статуей, и воспоминания всякие нахлынули, вот и все.

Элис одобрительно кивнула и улыбнулась:

– Значит, это место вернуло тебя в подростковый период. Возможно, во всем виноваты гормоны, секс и все такое… Кстати, о сексе, та бронзовая рука, она тебе о ком-нибудь напомнила? Ну, о каком-нибудь высоком красивом докторе, например?

– Не знаю, напомнила или нет, но я точно тогда думала о нем.

Дебби снова почувствовала укол в сердце. Пьерлуиджи в тот момент не было рядом, но радость оттого, что давняя загадка наконец-то разгадана, перекрывала любую тоску и печаль. По крайней мере, в тот момент это было так.

– В любом случае пришло время сказать, где мы сегодня обедаем. Это небольшой ресторанчик с очень хорошими отзывами в Интернете, и, если не ошибаюсь, он прямо перед нами.

Хостес [11] проводил их к столику на террасе на крыше с великолепным видом на Флоренцию. Весь город был как на ладони. Дебби легко разглядела площадь Микеланджело и уходящие в сторону Сиены холмы. А вот розовый сад с такого расстояния увидеть было нельзя, но Дебби это не волновало, главное, что ее особое место существовало в реальности, и она решила, что будет возвращаться туда, как только появится такая возможность.

Дебби преследовал страх, что ресторан окажется слишком дорогим и пафосным, но, как только этот страх отступил, она начала получать удовольствие от вечера. Да, ресторан не был пафосным, и, хотя у любого из посетителей было больше денег, чем у них с Элис, вместе взятых, Дебби это совсем не волновало. Они пришли сюда, чтобы полюбоваться видом и насладиться кухней, кухня была на высоте, вид – великолепный.

За многими столиками вместе со взрослыми обедали дети, и многие просто радостно носились по террасе. Официанты и посетители совсем не обращали внимания на их беготню, и Дебби поймала себя на том, что сравнивает реакцию итальянцев с реакцией британцев.

Для начала выпили по бокалу просекко в честь дня рождения Дебби, а потом перешли на кьянти, которым запивали ветчину, свежую пасту и чудесные, приготовленные на мангале ребрышки ягненка. В результате так наелись, что с десертом бы уже не справились, но официант принес кантуччини – твердое как камень миндальное печенье, – которое они, перед тем как откусывать, обмакивали в красное вино. Это было незабываемо.

Когда закончили с едой, солнце уже село. Внизу мигали и переливались огни Флоренции, а ветерок принес благословенную прохладу. Дебби была рада, что все получилось, как она задумала.

– Ну как этот твой день рождения в сравнении со всеми предыдущими? – поинтересовалась такая же сытая и довольная Элис.

– Превосходно, просто слов нет! Да, понимаю, вся эта спешка и прочее, но я рада, что отмечаю его здесь. И рада, что ты со мной, Эл.

– Я тоже чертовски довольна! Это правда. Итак, мы можем сказать, что Флоренция оправдала твои ожидания?

– Да, еще как оправдала! – решительно кивнула Дебби.

– И когда планируешь сюда вернуться?

– При первой же возможности.

Придя во вторник на работу, Дебби узнала, что Саймон пригласил весь персонал на собрание. Это объявление застало большинство преподавателей врасплох, и Дебби, хотя и ожидала чего-то подобного, тоже была в шоке.