Свет, который не гаснет (СИ) - Волкова Дарья. Страница 7
— А торт хоть какой?
— Прага! — с нескрываемым хвастовством ответила Света. И не стала уточнять, что это был единственный торт, который она умела печь. Но он всегда и неизменно у нее прекрасно получался.
— Это шоколадный? — уточнил Артур.
— Ага.
— И с шоколадным кремом?
— И с орехами!
Пиликнула микроволновка.
— Ладно, давай свое грузинское блюдо.
Жульен Артур съел весь.
Артур ей даже помогать вызвался. И, вопреки Светкиным опасениям — помогал! А она боялась, что из-за своей слепоты он будет больше мешать, чем помогать. Но вышло иначе. Ощупав рабочую поверхность и выданную ему утварь и продукты, Артур вполне уверенно порубил орехи. Так уверенно, что Света доверила ему взбивать крем. На полной всевозможной техники кухне наличествовали и погружной блендер, и планетарный комбайн, и куча всего другого. Но Светка считала, что ручной труд — он облагораживает. В том числе, и вкус конечного продукта. А еще ей не хотелось, чтобы Артур уходил. С ним весело. У него и в самом деле есть чувство юмора, и оно потрясающее.
Так, за смехом и историями, они отправили коржи в духовку, и Света принялась убирать последствия их деятельности. На этой кухне беспорядка оставлять не хотелось.
— Ты будешь меня сегодня стричь?
Света обернулась от раковины, а потом деловито вытерла руки полотенцем.
— Рано тебя стричь, Арчи, — тут Светка запнулась — ведь она неожиданно назвала его тем именем, которым называла Артура сестра. Но он ничего на это не возразил, и Света продолжила. — Виски еще нормальные. Через неделю.
— Точно? — он провел ладонью по голове. — Мне кажется, я оброс.
— Не оброс! — Света протянула руку и коснулась его виска, пропустила волосы между пальцами. — Смотри, еще короткие.
Света замерла. Да и Артур тоже не шевелился. Они так и стояли — точнее, стояла Светлана, а Артур сидел. И ее ладонь на его щеке, а пальцы у виска. Артур медленно повернул голову, вдохнул медленно.
— От твоих рук так вкусно пахнет…
— Это какао, наверное. Или… я не знаю… — Света торопливо отдернула руку и вытерла ее о джинсы сзади. — Слушай, я, наверное, тоже поем чего-нибудь, с обеда ничего во рту не было.
— Что ж ты сразу не сказала, что голодная, — с каким-то непонятным раздражением ответил Артур. — Поела бы со мной блюдо грузинской кухни. А ты сразу в торт вцепилась, будто дела важнее нет!
Светка ошарашенно выслушала эту отповедь.
— Да я не голодная тогда была, я только сейчас… — неосознанно принялась оправдываться Светлана. А потом, окончательно запутавшись в себе, Света почла за лучшее снова заглянуть в холодильник. Она снова выудила очередной контейнер — в этот раз с другой полки. — О, я нашла сациви! Так что я тоже буду есть блюдо грузинской кухни, только другое!
И тут Артур снова рассмеялся.
— Я тоже хочу! Надо же мне сравнить оба блюда. Вдруг у тебя вкуснее.
— Сейчас, только разогрею.
Света уже открыла дверцу микроволновки, когда за ее спиной раздалось негромкое.
— Не хочу тебя расстраивать, но сациви едят холодным.
Света медленно обернулась. Ну так и есть. Глаза, конечно, не видно. Но едва сдерживаемый смех выдавали подрагивающие губы. Светка сердито стукнула тарелкой о стол.
— Все у вас не как у людей — то клопсы, то еда холодная!
К тому моменту, когда коржи были испечены, промазаны кремом, а сам торт украшен половинками грецких орехов и убран пропитываться в холодильник, подал голос дверной звонок.
— Открой, это Милана.
Сестре Артура Светлана была сейчас даже рада. Во-первых, пусть ее наниматель убедится, что Света выполняет то, за что ей платят. А во-вторых, Артур ее уже успел свести с ума. Хуже осла из «Шрека», ей-богу! «А сейчас уже пропитался?», «Нет? А когда?», «А может, уже?», «Ну давай отрежем маленький кусочек и проверим?».
Света встала со стула и отправилась открывать дверь, несмотря на то, что у Миланы были ключи. А на выходе из кухни ее нагнало нахальное:
— Я достаю торт из холодильника!
— Сестре кусочек оставь!
— Так это от вас так пахнет? — Милана демонстративно принюхалась. — А я из лифта выхожу — мать честная, у кого-то шоколадный торт пекут!
— Уже испекли! — похвасталась Света. — Если твой брат не все сожрал — тебе может достаться кусочек.
— Арчи! — умопомрачительной красоты босоножки полетели в стороны. — Не смей сжирать весь торт!
За одно чаепитие они втроем умяли половину торта. Причем львиную долю урона «Праге» нанесли Милана и Артур. Светка с нескрываемой завистью смотрела, как эти два вытащивших счастливый билет в генетической лотерее индивидуума берут себе по третьему куску торта. Третьему! Тут один-то крошечный уже ощутимо давит на пуговицу джинсов, а они…
А они пили чай, ели торт и развлекали Светку. Ну, точнее, они просто трепались обо всем понемногу — о себе любимых, о своем детстве, о семье. Наверное, они устроили этот вечер воспоминаний, в том числе, и для Светы — чтобы она лучше узнала Артура. А она и в самом деле многое узнала. А еще — смеялась. И удивлялась.
Было чему удивляться, так-то. Изначальные предположения Светы об уровне дохода семьи Артура и Миланы оказались неверными. Светлана его, этот уровень состоятельности, просто тотально недооценила. Оказалось, что эти ребята не просто из небедной семьи. Главой этой семьи был человек, которого, судя по рассказам его детей, можно уже было, наверное, называть олигархом. Или нет? У Светки катастрофически мало информации — об Артуре и Милане в частности, и об олигархах вообще.
— Слушайте, а какая у вас фамилия? — вдруг задала Светлана очень очевидный, но совершенно запоздалый вопрос. И Артур, и Милана одновременно замолчали. А Света наморщила лоб. Что, вопрос не только запоздалый, но и неправильный? Неуместный? Нетактичный? Ну так у нее с чувством такта всю жизнь нелады были. — Нет, ну раз это такой секрет… А я спросить еще хотела, чем ваш отец занимается? Ну, в смысле, какая деятельность или… Зря, наверное, хотела… — Света махнула рукой: — А, ладно, проехали!
Ее жест, конечно, увидела, только Милана. А Света увидела, как руки Миланы и Артура на столе коротко коснулись друг друга пальцами. А потом Милана встала. Прошла мимо Светы, открыла шкаф и достала убранный туда пару часов назад пакет с мукой. Он была наполовину полон. Или наполовину пуст — это как посмотреть. Его Милана и шлепнула на стол перед Светкой — так, что вверх взметнулось небольшое белое облачко.
— Вот.
— Что — вот? — непонимающе смотрела Света на пакет с мукой. Мука как мука, «БалашовЪ», хорошая, Светка всегда ее берет.
— Вот наша фамилия. И то, чем занимается наш отец.
Тупила Светка долго, качественно. Минуты две. А потом до нее дошло. Ну не каждый день ты встречаешь людей, чья фамилия стоит в каждом супермаркете на полке!
— Так вы… — Света переводила взгляд с Миланы на Артура и обратно. — Вы — Балашовы?
— Угу, — меланхолично ответила Милана и принялась разрезать на куски вторую половину торта.
— И мне отрежь! — тут же среагировал Артур. А Светка продолжала переваривать. Нет, не торт. Полученную информацию.
— И ваш отец… — она взяла в руки пакет с мукой, перевернула, нашла маленькую надпись внизу, из тех, которые никто никогда не читает: — Агрокомплекс «Балашовский» — это ваше, да? Точнее, вашего отца?
— Ну почему, — хмыкнула Милана и плюхнула брату на тарелку кусок торта. — Как раз наше. Точнее, — Арчи.
— Вот сейчас вообще нечего не поняла, — честно призналась Света.
Повисло молчание.
— Расскажи ей, Милан, — вздохнул Артур, врезаясь ложкой в шоколадную мякоть торта.
Основу нынешнего благосостояния семьи Балашовых заложил еще дед Артура — и еще в бытность существования страны под названием СССР. Он Брежнева живым видел! И даже входил в круг приближенных лиц генсека и чего-то там возглавлял — то ли по сельскому хозяйству, то ли по пищевой промышленности, то ли — и там, и там. Когда предыдущий государственный строй начал разрушаться, Балашов-самый-старший сумел вовремя подсуетиться, много чего прибрать к рукам, а потом это прибранное — не только не разбазарить, но и преумножить. Был Борис Петрович Балашов, что называется, мудрым руководителем, хорошим организатором и крепким хозяйственником. Более того, уже после распада СССР, когда многое стало можно и многое вытащили из пыльных закромов памяти и таких же пыльных архивов, выяснилось, что в предках Бориса Петровича значились купцы первой гильдии, торговавшие как раз мукой. И что мука эта даже получала золотые медали на выставке в Париже. С новой властью предок Бориса Петровича поладил тем, что во времена Гражданской войны даже под страхом расстрела отказался давать муку немецким оккупационным войскам. За это купцу первой гильдии простили его отнюдь не рабоче-крестьянское происхождение и даже не посадили. В общем, крепкий был род. Да и сам Борис Балашов — крепкий был мужик, ушел из жизни семь лет назад, в почтенные восемьдесят с хвостиком. Именно с этого момента круто изменились жизни и Артура, и его отца.