Шериф (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич. Страница 23

— Ещё одно подтверждение, что способность предназначена тебе. Всё, хорош мне мозги делать.

За своё я буду драться до конца, но чужого мне нахер не надо. Кстати, о моём… Шустро собираю добычу с убитых тварей. На моём счету девятнадцать унканов, в аркане это — 21 721 единица. Платят за них очень прилично.

Ракета не отходит от меня ни на шаг, пока обираю поверженных монстров. Тай, тем временем, решившись, интегрирует способность. Он выгибается дугой на десяток ударов сердца, но вскоре расслабляется. Новых отростков на нём невидно, обошлось без мутаций. Отлично.

Пока лагерь спешно собирает свои манатки, я нахожу Накомис и двух взятых в бою пленников. Их поместили в глухой тупик, созданный парой припаркованных трейлеров. Хорошенько связали, поставили под надзором, в том числе самой Нако.

— …Для тебя же хуже, — втолковывает она первому ушлёпку, которого я вырубил.

— На хер пошла! — огрызается тот.

Второй, водитель, которого я вернул, молча взирает на это и явно думает, как бы повысить свои шансы на выживание.

— Сходи-ка, прогуляйся, — говорю я, хлопнув по плечу девушку, — не стоит тебе это видеть. И Ракету захвати.

Первый бандит демонстрирует мне окровавленные зубы в дикой улыбке, зато второй начинает блажить:

-Не-не-не! Стой! Не уходи! Ты же полицейская!!

— Я же предупреждала, — качает головой она, — могли по-хорошему договориться.

По лицу Накомис видно, что она играет роль хорошего полицейского и считает, что я делаю то же самое — только плохого копа. Просто чтобы развязать им языки. Боюсь, она ошибается, но разубеждать её в том не буду.

Покачивая бёдрами, индианка удаляется, уводя за собой пса. Я жду несколько минут и, насвистывая, вынимаю из кольца уже грязную тряпку. Навожу её на первого, будто примеряюсь, и щурюсь.

— Погоди, — решает побеседовать он, — ты разве не хочешь, чтобы я всех тебе сдал?

— Ни к чему, — безмятежно качаю головой. — Твой дружок всё расскажет, а чтобы он не сомневался, не придумывал и не увиливал, я сделаю из тебя живое предостережение. Правда, живое ненадолго.

Мужик начинает нервничать и крутиться в верёвках, а потом находит поддержку в упрямом сопротивлении.

— Давай, сука, давай! Самеди вас всех живьём выпотрошит. Вы будете молится, когда…

Импровизированный кляп затыкает ему рот. Поток слов становится еле слышным. А в моей руке появляется керамбит, и я приступаю к делу со следующими мыслями: Женевские Конвенции… Скорее Женевские Рекомендации.

Через четверть часа, когда обмочившийся от страха второй ублюдок заканчивает говорить и смотрит в небо немигающим взглядом, я знаю о лагере Мистера Дювалье гораздо больше, чем до этой исповеди. К сожалению, во внутренний круг болтуна не допускали, но он видел мельком нескольких пришельцев. Судя по описанию — светло-фиолетовая кожа, татуировки на лице, острые уши и белоснежные волосы — это родичи Драганы.

Узнаю имя механика-самоделкина, который собирает эти монструозные тачки — Анри Кассини. Француз, сидел за участие в вооружённом ограблении, где убили несколько заложников.

Узнаю, что в городе ввели драконовские порядки — горожане боятся сделать лишний шаг. Их всех заставляют добывать аркану и отдавать 80% офицерам Самеди. Еды не хватает, но никого это особо не заботит. И так слишком много голодных ртов, их число надо подсократить. Так мыслят эти твари.

Узнаю, что сам главарь Фритауна до сих пор активно рассылает отряды своих людей в поисках выживших. Его интересуют сильные бойцы, припасы, редкие классы. Всё, что я уже проходил. Одним из таких отрядов был тот, что мы сегодня перебили. Их направили, чтобы заставить церковников сдаться.

С отдельным наслаждением я прослушал, как Самеди вызверился от прошлой моей акции. Перебитый КПП, три машины с бойцами, уведённые прочь из города. Не вернулся никто. Так вот, Франсуа угрохал нескольких своих же подручных — вскрыл им брюхо и принёс в жертву, чтобы наслать на меня проклятие. Или жертвы были хреновые, или никаких проклятий не существует. Что же более вероятно?

Выхожу из тупика, вытирая руки от крови, а ко мне уже задумчиво идёт Накомис.

— Слушай, там какой-то человек странный приехал…

— Насколько странный? Хобот на лице? Костюм космонавта?

Полицейская жуёт губами.

— Тебе лучше самому взглянуть. А что эти придурки, заговорили?

— О да, потом расскажу.

— Секунду, надо кого-то оставить за ними приглядеть.

— Уже не надо.

Она хмурится, но ничего не говорит, хотя не сомневаюсь, к этому вопросу мы ещё вернёмся.

Выхожу за пределы лагеря и вижу парня лет двадцати пяти в чёрных брюках, простой белой рубашке и подтяжках. На голове соломенная шляпа. И верхняя, и нижняя губа гладко выбриты, зато длинная чёрная борода падает аж до ключиц.

Очень интересно. Что здесь понадобилось амишам?

Парень смирно стоит рядом с велосипедом, но при виде меня оживляется.

— День добрый, это вы лидер этого поселения? Вы просто обязаны нам помочь!

[1] Кенджутсу — японское искусство владения мечом.

[2] Доджо — места, где проходят тренировки, соревнования и аттестации в японских боевых искусствах.

Глава 14

— Обязан? — вскидываюсь я. — Кому должен, всем прощаю.

Парень теряется.

— Но как же? Мы люди мирные, мы не верим в насилие! Нам нужна ваша помощь!

— Вам пример бы с падре взять, — ухмыляюсь я и тыкаю себе за спину — на лагерь Кёртиса. — Ему вера не мешает держать дробовик.

— Значит, в его сердце нет истинной веры, — возражает неизвестный. — Ударившему, подставь вторую щёку.

— Так, давай без теологических споров.

Пробегаю по бородатому Оценкой.

Исайя “Ено́х” Шварц

Класс: Лазутчик

Редкость: Серебро

Ранг: Ноль

РБМ: 42 единицы

— Что ты мне заливаешь про пацифизм? — не выдерживаю я. — С твоим РБМом ты явно прикопал дюжину-две тварей!

— Защищаться от диких зверей не возбраняется, — как-то обиженно отвечает Исайя.

— Тогда в чём проблема? — бросаю непонимающий взгляд на Накомис, та пожимает плечами.

— Лиходеи пришли в наш дом, — мрачно вещает парень.

— Прямо лиходеи? — не могу сдержать улыбку. — Тати ночные? Практически ироды?

— Ироды самые настоящие! — кивает Исайя.

— Дай угадаю, послал их человек, чьё имя начинает на “Са”, а заканчивается на “меди”, верно?

Енох отчаянно кивает.

— Выкладывай, а мы послушаем, хотя постой. Долго сюда добирался? Дать тебе чего перекусить или выпить?

— Не откажусь от стакана воды.

— Тогда пошли.

Мы отходим к трейлеру, где я когда-то ночевал. Бородач с благодарностью принимает флягу и складной стаканчик, садится и начинает говорить.

— Как я уже сказал, мы люди мирные и далёкие от мирской суеты. Поэтому и основали поселение в лесу, вдали от городского шума.

Это он про Уайтклэй с его двумя улицами? Ребята не слышали настоящий шум.

— Когда настала Великая Скорбь, очень многие из наших друзей и близких погибли, — он мрачнеет. — Некоторые старейшины призвали сложить оружие и выйти навстречу чудовищам.

— Надеюсь, они получили премию Дарвина, не утащив за собой остальных?

Накомис прячет улыбку. Исайя игнорирует вопрос и продолжает:

— С их уходом, выжившие решили защищаться от слуг Зверя до наступления Вознесения.

— Красавчики. Ударим хедшотами по антихристу.

Енох кривится от моей легкомысленности.

— В меру наших скромных сил нам это удавалось. Однако вчера всё изменилось, когда в нашу общину приехали злые люди. Они отобрали наше оружие и припасы. Калечат и издеваются над нашими братьями и сёстрами. Особенно сёстрами, — с тяжёлым вздохом добавляет он. — Многих они… — неоконченная фраза повисает в воздухе.

Накомис сжимает свой лук так, что белеют костяшки.