Уинстон Спенсер Черчилль. Защитник королевства. Вершина политической карьеры. 1940–1965 - Манчестер Уильям. Страница 95

Черчилль горячо поддержал план Далтона. Если фанатизм необходим в борьбе с гитлеризмом, то пусть начнется хаос. Если это не окажется эффективным, то Далтон и его друзья-социалисты возьмут вину на себя. В июле 1940 года Черчилль пригласил Далтона присоединиться к нему и его «обычным вечерним гостям» – Профессору и Брекену, – чтобы довести план до ума. За обедом премьер-министр предложил Далтону, главе военно-экономического министерства, которое Черчилль называл «министерством неджентльменских военных действий», возглавить «новое орудие войны», отдел специальных операций (SOE – Special Operations Executive). По окончании встречи Черчилль напутствовал Далтона словами: «А теперь подожгите Европу» [689].

Хотя эта фраза долго цитировалась в качестве доказательства намерения Черчилля разбить Гитлера, биограф Далтона, Бен Пимлотт, отмечает печальную иронию этих слов, учитывая явную военную слабость Великобритании в то время. Многие из окружения Черчилля не разделяли энтузиазм Далтона. Министерство иностранных дел стремилось избежать скандалов в Европе, а не разжигать их; обман друзей и нейтралов мог когда-нибудь привести к нежелательным последствиям. И вскоре после назначения министром информации Брэнден Брекен, давний политический противник Далтона, развернул свою кампанию неджентльменских слухов, направленных на SOE и Далтона. Брекен стремился дискредитировать SOE, чтобы объединить «черную» пропаганду SOE с «белой» (в основном правдивой) пропагандой министерства информации. Это была просто обычная борьба за сферы влияния. Ходили самые невероятные слухи. В определенных кругах говорили, что SOE «кишит психами, коммунистами и гомосексуалистами». Т.Э. Лоуренс, шептали на Уайтхолле, одобрил бы этот «культ тесной дружбы с крестьянскими партизанами» [690].

Генерал Окинлек и маршал авиации Портал пожаловались Черчиллю, что SOE, в отличие от разведки, «мошеннический, не несущий ответственности за свои действия, коррумпированный» отдел. Однако, каким бы неподобающим ни казался отдел таким благородным господам, как Окинлек и Портал, Черчилль был готов на все, если речь шла о кровавых убийцах-нацистах. Далтон разместил свой секретный отдел на Бейкер-стрит [691].

Далтоновские саботажники, бойцы Сопротивления и члены их семей платили страшную цену, когда попадали в руки нацистов. На Уайтхолл ежедневно поступали сообщения о репрессиях нацистов против тех, кто бросил им вызов. Когда польские патриоты убили этнического немца, гестапо схватило сто шестьдесят заложников и семнадцать расстреляло. Наказание за пение польского государственного гимна – смерть. Наказанием для двух норвежских членов профсоюза, у которых хватило духа публично высказать мнение об условиях труда, стала смерть. Восемнадцать голландских бойцов Сопротивления пели свой государственный гимн, когда их вели на казнь. Чтобы дать понять голландцам, что они не забыты, британские бомбардировщики сбросили сотни фунтов чая в пакетиках с запиской: «Привет из Свободной Голландской Индии. Не падайте духом. Голландия возродится». С созданием SOE Черчилль придумал более действенный способ помочь голландцам – и всем европейцам, – чем сбрасывать пакетики с чаем. За четыре следующих года SOE забросил в Европу около пятисот агентов, в том числе шестьдесят женщин (тринадцать из которых были схвачены гестапо, подвергнуты пыткам и убиты). Если женщины могли заниматься шпионажем и при необходимости убивать, то Черчилль хотел, чтобы они там шпионили и убивали. Агенты SOE, отправленные с благословления Черчилля на оккупированные территории обучать местных жителей, устраивать массовые беспорядки, шпионить и убивать, говоря современным языком, увеличили боевые возможности. Британцам, конечно, ничего не было известно о деятельности SOE [692].

Отношения Черчилля с британцами основывались на доверии; он просил их верить в него. В течение 1941 года он не мог много дать своим соотечественникам, разве что вдохновляющие речи, мрачные позы и знаменитый жест V – символ победы. «V кампания» началась в январе, когда Виктор де Лавеле, бельгийский беженец и руководитель бельгийского сектора Би-би-си, призвал бельгийцев, писавших на стенах и тротуарах «RAF» (Королевские военно-воздушные силы), писать букву V – в знак демонстративного неповиновения. Знак завоевал популярность. На французском языке он означал Victorie (победа); на фламандском (один из трех государственных языков Бельгии) – Vrijheid (свобода); на нидерландском – Vryheid (свобода); на сербском – Vitestvo (героизм); на чешском – Vitezstoi (победа). Но нацисты, с предсказуемым высокомерием и поразительной глупостью, тоже использовали этот символ. Берлинское радио поставило в заслугу Германии эту кампанию, отметив, что V появляется во всех европейских странах, куда пришли немцы. На самом деле, пытаясь подстроить V под себя, нацисты сами загнали себя в угол: немецким солдатам оставалось только улыбаться и отдавать честь, когда бельгийцы, голландцы или французы показывали этот жест. В июле «полковник Бриттон» (помощник редактора Дуглас Ритчи) передал по Би-би-си сообщение от Черчилля европейцам оккупированных стран: «Поднимайте два пальца в знак победы как члены огромной армии. Делайте это и в темное время суток, и днем». Всякий раз, когда Черчилль поднимал в знак победы два пальца, щелкали затворы фотоаппаратов. Он использовал этот жест до конца дней в тяжелые моменты для страны и лично для него [693].

К досаде сотрудников, Черчилль, зажав сигару между указательным и средним пальцами, часто поднимал руку в победном жесте ладонью к лицу – британский вариант американского поднятого среднего пальца, – вместо того чтобы развернуть руку ладонью наружу. Но как бы он ни повернул руку в победном жесте, толпа выла от восторга, поскольку премьер-министр велел Гитлеру убираться прочь. Настолько сильной была связь, что, потеряй Черчилль голос, хватило бы двух его поднятых пальцев. Радиостанция Би-би-си стала начинать свои трансляции на оккупированную Европу и остальную часть мира первыми тактами Пятой симфонии Бетховена, поскольку первые четыре ноты соответствуют в азбуке Морзе букве V – точка, точка, точка, тире. Полковник Бриттон призвал жителей оккупированной Европы выстукивать знак на бокалах и кофейных чашках, каждый раз, когда в помещение входят немцы. Немцы не могли предпринимать никаких ответных действий, поскольку утверждали, что сами развернули эту кампанию [694].

Совершая поездку по Америке в 1940 году, Дафф Купер обнаружил, что большинство американцев, с которыми он встречался, имеют ошибочное представление о Великобритании. Американцы считали, что доминионы по-прежнему остаются колониями Великобритании, примерно как тринадцать колоний [695].

Практически каждый встреченный Купером американец считал, что в войне между индуистами и мусульманами виноват Лондон и что британцы должны уйти из Индии. Купер пришел к мнению, что Великобритания проигрывает не только войну в Европе, но и пропагандистскую войну в Америке. Черчилль думал, что знает американцев. Он написал много газетных очерков, сборник эссе и три крупных произведения – биографию своего предка герцога Мальборо, историю Первой мировой войны и невероятно захватывающую книгу о своей юности My Early Life («Мои ранние годы»). В 1939 году он издал сборник эссе Step by Step («Шаг за шагом»), в котором объяснил, как в течение 1930-х годов Европа пришла к войне. Но большинство американцев не читали книг иностранных политиков, чтобы составить свое мнение или согласиться с мнением автора. В конце 1920-х, приезжая в Америку с лекциями, Черчилль собирал трех-пятитысячную аудиторию, значительное количество, особенно в то время, когда большинство американцев мало интересовали события, происходящие за океаном (впрочем, Черчилль тоже в то время не ставил задачу предупреждать человечество об опасности тоталитаризма; он хотел продать свои книги и статьи) [696].