Легавые. Ружье. Загадка Глухого - Хантер Эван (Ивэн). Страница 12
— Кто это? — спросил Хейвз.
— Вы о ком? — в свою очередь спросила хозяйка.
— Там в коридоре хлопнула дверь.
— Наверное, это Полли, — сказала хозяйка и открыла тридцать первый номер.
Комната была маленькой и мрачной. У стены напротив двери стояла полутораспальная кровать под белым покрывалом. Над кроватью висел в рамке эстамп — лесопилка на реке. Справа у кровати стоял торшер под грязным желтым абажуром. На покрывале, возле подушки, виднелся след от виски или рвоты. Напротив кровати — комод с зеркалом. Он был весь в черных пятнах от сигарет. В раковине умывальника рядом с комодом расползлось большое ржавое пятно.
— Долго он здесь жил? — спросил Хейвз.
— Он снял комнату три дня назад.
— Заплатил наличными или. дал вам чек?
— Наличными и за неделю вперед. Я сдаю не меньше,
чем на неделю. Не люблю сдавать на одну ночь.
— Я вас понимаю, — сказал Хейвз.
— Знаю, что вы хотите этим сказать. Вы думаете, у меня не Бог весть какие хоромы, и нечего задирать нос. Может, и не хоромы, зато все чисто.
— Вижу.
— Я хочу сказать, клопов тут нет.
Хейвз кивнул и подошел к окну. Шторы были порваны и без шнура. Хейвз поднял штору за край, и выглянул на улицу.
— Вы прошлой ночью выстрелов не слышали?
— Нет.
Хейвз осмотрел пол. Стреляных гильз видно не было.
— Кто еще живет на этом этаже?
— Только Полли.
— Фамилия?
— Маллой.
— Я бы хотел осмотреть комод и шкаф.
— Пожалуйста. У меня полным-полно свободного времени. Я ведь работаю в этом доме экскурсоводом.
Хейвз подошел к комоду и выдвинул все ящики. В них ничего не было, не считая таракана, спрятавшегося н одном из углов.
— Там у вас жилец, — сказал Хейвз.
— Что? — не поняла хозяйка.
Хейвз подошел к шкафу, открыл дверцы. Внутри ничего не было, кроме пустых вешалок. Хейвз уже собрался закрыть шкаф, как вдруг заметил, что на полу что-то блеснуло. Он оглянулся, чтобы получше рассмотреть, вытащил из кармана маленький фонарик и включил его.)то была монета в десять центов.
— Если это деньги, — заявила хозяйка, — то они принадлежат мне. f
— Прошу, — сказал Хейвз и протянул ей монету. Он легко расстался с находкой, потому что знал, что, даже если монета принадлежала жильцу, все равно, снять с нее отпечатки пальцев — дело столь же безнадежное, как получить с городских властей компенсацию за бензин, который ты истратил, разъезжая по служебным делам на собственной машине.
— У вас есть уборная? — спросил Хейвз.
— Дальше по коридору. Только, пожалуйста, закры- пайте дверь.
— Я не к тому. Просто хотел узнать, есть ли на этаже другое помещение. -
—< Не беспокойтесь, там чисто.
— Кто же в этом сомневается? — сказал Хейвз. Он еще раз окинул взглядом комнату. — Значит, так. Я пришлю к вам своего сотрудника, он осмотрит подоконник.
— Зачем? Там все чисто.
— Я имею в виду, он выяснит, нет ли там отпечатков пальцев.
— А! — хозяйка уставилась на Хейвза. — Вы думаете, что этого типа застрелили отсюда?
— Очень похоже.
— И у меня могут быть неприятности?
— Только если стреляли вы, — сказал Хейвз и улыбнулся.
— У вас есть чувство юмора, — ответила хозяйка.
Они вышли из комнаты. Хозяйка заперла дверь на ключ.
— Что вам еще угодно? — спросила она. -
— Мне хотелось бы поговорить с женщиной, которая живет на этом этаже, но ваша помощь тут не потребуется. Большое спасибо, вы и так мне очень помогли.
— Для меня это развлечение, — сказала хозяйка.
— Еще раз спасибо, — поблагодарил Хейвз и, когда она стала спускаться по лестнице, подошел к двери с номером 32 и постучал. Никто не ответил. Он постучал еще раз и сказал: «Мисс Маллой!»
Дверь чуточку приоткрылась. '
— Кто там? — услышал он.
— Полиция. Мне надо с вами поговорить.
— О чем?
— О мистере Ореккио.
— Я не знаю никакого мистера Ореккио.
— Мисс Маллой… .
— Во-первых, я миссис Маллой, а во-вторых, не знаю и знать не хочу никакого Ореккио.
— Вы не могли бы открыть дверь?
— Я не хочу неприятностей.
— Но я…
— Вчера тут кого-то застрелили, и я не хочу…
— Вы слышали выстрелы, мисс Маллой?
— Миссис МаЛлой!
— Так слышали или нет?
— Нет. ‘
— Вы случайно не знаете, мистер Ореккио был у себя вчера вечером?
— Я не знаю, кто такой мистер Ореккио.
— Человек из тридцать первого номера.
— Яс ним не знакома.
— Мадам, вы откроете дверь?
— Нет.
— Послушайте, я могу, конечно, взять ордер, но будет гораздо проще…
— Не хочу неприятностей, — услышал Хейвз. — Ладно, я вам открою, только не впутывайте меня в это дело.
Дверь открылась. На Полли Маллой была зеленая хлопчатобумажная кофта с короткими рукавами. Хейвз сразу увидел на ее руке следы от уколов и понял, что это за птица. Полли Маллой на вид было лет двадцать шесть. Стройная фигура. Лицо можно было бы назвать красивым, но жизнь успела наложить на него свою печать.
Зеленые глаза — подвижные и умные. Она покусывала губы и придерживала кофту, накинутую на голое тело. Пальцы рук длинные и изящные.
— Я ни в чем не виновата, — сказала она.
— Я вас ни в чем не обвиняю, — ответил Хейвз.
— Можете обыскать квартиру.
— Мне это не нужно.
— Тогда входите.
Хейвз вошел. Полли закрыла за ним дверь и заперла на замок.
— Не хочу неприятностей, — еще раз сказала она. — У меня и так их хватает.
— Не беспокойтесь. Меня интересует человек из тридцать первого номера.
— Я слышала, что кого-то застрелили. Но я тут ни при чем.
Они сидели друг против друга. Она на диване, он на стуле с высокой спинкой. Что-то витало между ними и воздухе, что-то такое же реальное, как, например, запах на лестнице. Они прекрасно знали, чем занимается каждый ит них. Хейвз достаточно был знаком с жизнью городских низов и не строил никаких иллюзий насчет этой женщины. (лишком часто приходилось ему задерживать проституток, отдававшихся за два доллара, чтобы купить пакетик гадости. Слишком часто видел он, как мучаются те, у кого нс было денег на «дозу». Он знал наркоманов не хуже, чем торговцы наркотиками. Его собеседница, похоже, не раз бывала в полицейском участке, не раз прятала пакетики с героином под стойку бара при виде полицейского, а потом ее арестовывали, допрашивали и отправляли в суд. В законах о наркотиках она явно разбиралась не хуже заместителя окружного прокурора. Полли Маллой, как и Хейвз, многое повидала и многое понимала. Их общие знания представляли собой причудливый симбиоз: нарушитель закона и его страж, преступление и наказание. В этой убогой комнате рождалась солидарность. Они могли говорить друг с другом совершенно откровенно, словно любовники, шепчущиеся в постели.
—' Так вы знали Ореккио? — спросил Хейвз.
— А вы меня не потащите в участок?
— Только если вы причастны к убийству.
— Я тут ни при чем,
— Тогда никаких участков.
— Слово полицейского? — вяло улыбнулась она.
— Вот именно.
— Большая ценность, что и говорить.
— Для вас — да.
— Я его знала.
— Рассказывайте.
— Мы познакомились в тот вечер, когда он здесь появился. *
— Когда это было?
— Два, нет, три дня назад.
— Как это произошло?
— Я была в жутком состоянии. Мне обязательно нужно было уколоться. Я только с неделю как вышла из тюрьмы — райское местечно — и еще не успела наладить контакты.
— За что сидела?
— Проституция.
— Сколько тебе лет, Полли?
— Девятнадцать. А что, выгляжу старше?
— Да. w
— Когда мне исполнилось шестнадцать, я вышла замуж. За такого же наркомана. Большое счастье.
— Что он сейчас делает?
— Сидит в Кэстлвью.
— За что?
Полли пожала плечами.
— Вообще-то он торговал зельем.
— Ясно. Ну а что Ореккио?
— Я попросила у него денег.
— Когда это было?