Вестники времен - Мартьянов Андрей Леонидович. Страница 64

В окно небольшой комнаты протянулись солнечные лучи, освещая выскобленный стол, сплошь изрезанный кинжалами прежних постояльцев, огромный кувшин с водой, небрежно отброшенные в угол сапоги – оба мишелевых, и один свой, – два тяжеловесных табурета и откатившуюся в угол пузатую глиняную бутылку в плетеной корзинке. Пустую, как печально констатировал Гунтер, осторожно поднявшись и едва не на четвереньках добредя до нее. После чего он принялся будить сэра Мишеля.

Рыцарь, издав недовольный рык, оттолкнул назойливого оруженосца и сел, угрюмо глядя по сторонам.

– Дай-ка мне… – он протянул руку, указывая на валявшуюся в углу бутылку, но Гунтер отрицательно помотал головой:

– Не дождешься, вчера все вылакал. На-ка, водички попей.

Гунтер взял со стола кувшин и подал сэру Мишелю, но тот, нагнув голову, молча указал на свой взлохмаченный затылок. Намек был понят с полуслова, и поток холодной воды щедро оросил голову страдающего очередным похмельем рыцаря. Отфыркиваясь и протирая лицо ладонями, сэр Мишель прогудел хриплым басом:

– М-м-м… Хорошо…

Вчера, когда все так замечательно разрешилось, рыцари, собравшиеся в трактире, как водится, начали пить за знакомство, потом за знакомство оруженосцев, потом за знакомство рыцарей с оруженосцами, а дальше за все, что только на ум приходило.

– Слушай, я вечером сильно напился? – озадаченно потер лоб норманн. – Ничего не помню.

– Не злоупотребляй вином, тогда и память проясниться. Ты мне лучше ответь, куда дел мой сапог?.. – проворчал Гунтер, шаря под лавками.

– Я? Какое мне дело до обуви моего оруженосца? – возмутился сэр Мишель и, вытянув тяжелый яловый сапог за голенище из-под скрученного в ком плаща, служившего Гунтеру подушкой, швырнул его на пол.

Так, мирно беседуя, они собрались, позавтракали и закупили провизии на два предстоящих в пути дня. Только выехав за городские ворота сэр Мишель, собравшись с духом, задал Джонни вопрос, который возник с самого утра и несказанно мучил его:

– Слушай, Джонни, у нас еще много денег осталось? Ну, мы вчера случайно не пропили все?

Гунтер потрогал кожаные кошельки на поясе, заметно убавившие в весе, но по прежнему обнадеживающе тяжелые, и ответил:

– Осталось, на орехи…

– Тебе бы все шутки шутить, а нам еще оружие да доспехи покупать надо, – пробурчал сэр Мишель.

– Не переживай. Денег твой папа дал, я полагаю, с расчетом на то, что его дружелюбный и любвеобильный сынок захочет продемонстрировать свою щедрость в первом же попавшемся трактире.

Сэру Мишелю осталось только горестно вздохнуть:

– И когда же я научу тебя, как должен оруженосец разговаривать со своим рыцарем… Наверно, никогда…

Ближе к вечеру между холмами показался замок. Утомленный долгим переездом Гунтер смотрел на серые стены с надеждой – там можно будет подкрепиться и переночевать, если, конечно, сэр Мишель не успел насолить чем-нибудь его хозяину и захочет туда наведаться. Германец сильно устал, не смотря на два привала – один, коротенький, возле перекрестка, где на этот раз они повернули к Руану, и другой, подольше, у небольшой речушки Риль, где сэр Мишель ухитрился изловить парочку форелей из крутящейся на мелководье стаи. Срезав небольшое тонкое деревце и освободив его от веток, он примотал к одному концу кинжал, скинув сапоги, вошел по колено в воду и, дожидаясь, когда какая-нибудь неосторожная рыбина подплывет к нему поближе, молниеносным движением втыкал под жабры импровизированную острогу, после чего перекидывал сверкающее на солнце рыбье тельце на берег. Большинство форелей срывалось и уплывало, но сэр Мишель не расстраивался, так как делал это больше из удовольствия, чем по надобности – еды хватало вдоволь. Тем не менее, пойманные рыбы были распотрошены и зажарены над костром, который Гунтер разжег своей зажигалкой.

Второй раз увидев это чудо, сэр Мишель не удержался от расспросов и из неохотных объяснений германца, понял, что это странное маленькое огниво работает на той же удивительной жидкости, которую должен пить дракон, чтобы летать. Сэр Мишель возгорелся было желанием разобрать зажигалку, чтобы понять, как же в таком маленьком, плоском металлическом футлярчике уместились и кремень, и кресало, и трут, но Гунтер не позволил, сказав, что делал это огниво один искусный мастер и только он сможет собрать обратно. Сэр Мишель справедливо рассудил, что этот мастер находится сейчас слишком далеко, и оставил зажигалку в покое. Потом, подумав немного, заявил:

– Знаешь, Джонни, отдай-ка это огниво мне, а я тебе взамен свое дам.

– Да ты сумеешь пользоваться им правильно? – Гунтер с сомнением глядел на сэра Мишеля, бережно вертевшего в руках зажигалку.

– А что тут уметь-то? Я же видел, как ты это проделываешь! – рыцарь большим пальцем откинул крышку и невольно отпрянул, когда пропитанный бензином фитилек вспыхнул голубоватым язычком пламени. – Вот и все! – сэр Мишель с усмешкой захлопнул крышку.

Гунтер, склонив голову на бок, слегка залюбовался необыкновенным зрелищем – сидит себе средневековый типчик в кольчуге и поигрывает зажигалкой. Еще бы сигару в зубы для полноты картины… Рука германца сама потянулась к пачке, где оставалось всего три сигареты – как он не экономил, курево катастрофически кончалось, и достать его было абсолютно негде – прикинув в уме, сколько столетий оставалось до путешествия Христофора Колумба, он понял, что столько ему не прожить… Вытянув сигарету из помятой пачки, Гунтер отобрал у сэра Мишеля зажигалку и закурил.

– И охота тебе дышать этой дрянью! – рыцарь помахал рукой перед носом, разгоняя дым. – У вас там все этим занимаются?

– Не все, но многие, – Гунтер, щурясь от дыма, с усмешкой посмотрел на сэра Мишеля: – Не хочешь попробовать?

Вместо ответа сэр Мишель встал и отошел к реке, усевшись на травяной кочке и свесив босые ноги в воду. Опыт «воскурения в себя» он уже имел еще по дороге в Аржантан, когда, с удивлением наблюдая за Джонни, который достал откуда-то маленькую белую палочку, запалил один ее конец, а другой вставил в рот, выпустив из ноздрей две струйки дыма (дракон, да и только!), спросил:

– Это ты что делаешь? От дракона своего научился?

– Курю, – лаконично ответил Гунтер и выпустил щегольское колечко дыма, которое тут же было унесено налетевшим ветерком. Некоторое время сэр Мишель, хмурясь и принюхиваясь, наблюдал за оруженосцем, а потом заявил:

– Я тоже так хочу. Дай попробовать!

– Не советую, – сказал Гунтер, припомнив свою первую затяжку в летном училище…

– Делай, что твой рыцарь говорит! – сэр Мишель надменно задрал подбородок и потребовал: – Дай сюда!

– Как хочешь, мое дело предупредить, – Гунтер протянул сэру Мишелю сигарету, и тот, старательно подражая его движениям, вдохнул дым.

– Я же говорил – не надо… – горестно пробормотал Гунтер, глядя, как сэр Мишель корчится в седле от жуткого приступа кашля, едва не падая с лошади.

– Ну и… ну и… га-адость… – выдавил сэр Мишель, отплевываясь и с трудом подавляя рвущийся наружу кашель. Ему казалось, что все внутри пропиталось едким горьким дымом, и избавиться от этого противного ощущения он смог только приложившись к фляге с вином. После чего мрачно произнес:

– Нет, Джонни, буду я жить по своему, эти ваши штучки кого угодно в могилу сведут. Ничего хорошего у вас там, в будущем нет, это теперь я точно знаю. Так что, считай, тебе крупно повезло…

– А сгущенка? – лукаво улыбнувшись, Гунтер вытащил из седельной сумки круглую баночку.

– Ну, разве что, – сэр Мишель протянул руку и бесцеремонно выхватил лакомство из рук оруженосца, который в ответ покатился со смеху…

По мере того, как приближающиеся холмы понемногу расступались, замок, во многом похожий на Фармер, становился виден все лучше и отчетливее. Та же круглая башня-донжон, скучившиеся возле стен деревенские домишки в окружении небольших огородов. По другую сторону тянулись наполовину убранные поля, с которых возвращались усталые жнецы, закинув за спину серпы и немногословно переговариваясь. Завидев сэра Мишеля и Гунтера, они останавливались у дороги, пропуская их, кланялись; крутившиеся возле них детишки и собаки некоторое время сопровождали путников, потом, повинуясь сердитым окрикам взрослых, возвращались наперегонки назад.