Шагающая смерть - Кейт Уильям. Страница 81

– Как у людей, которые когда-то считали, что земля плоская, – сказала Катя, – и покоится на панцире черепахи.

– Совершенно верно. Когда они запустили к звездам свои модули с живыми формами, они считали, что послали их в огромную центральную пещеру, которую представляли в виде Пустоты Не-Камня, – ее предстояло пересечь и попытаться достичь другой части Камня, места, не занятого Самим. Должно быть, были запущены тысячи модулей. Может, миллионы. Они плыли в космосе миллионы лет, управляемые, возможно, имевшимися на борту нанотехническими устройствами, способными улавливать электромагнитные излучения. Скорее всего, почти все они пропали, затерялись где-то среди бесчисленных звезд. Некоторые, вероятно, достигли звезд, где было гораздо больше тепла, чем то, на которое они рассчитывали. Не исключена и возможность, что они обладали способностью распознавать опасность и находить более прохладные, пригодные для обитания места.

– Планеты, – подсказала Катя, – как Локи, например.

– И Генну Риш, и множество других. Те, которые выжили в этом нескончаемо долгом путешествии, приземлились, их модули раскрылись, и пассажиры начинали рыть тоннели. – Дэв покачал головой. – Осваивая другие части огромной пещеры в сердце Вселенной. Так возникло нечто вроде жизненного цикла. Те, кого мы называем ксенофобами, высаживались на планету и начинали углубляться в ее недра, прокапывая тоннели в коре в поисках благодатного тепла. На холодных планетах, подобных Локи, приходилось внедрятся глубоко, на других, теплых, как Генну Риш, они распределялись непосредственно под поверхностью. Они захватывали мир и наполняли его жизнью, своим типом жизни. После того, как кора оказывалась заполненной до отказа, они запускали к звездам новое поколение.

– Но я так до сих пор и не понимаю, почему мы никогда не видели в космосе их транспортных модулей, – сказал Байер. – Их было бы легко обнаружить.

– Конечно. Мы их не видели потому, что они прибыли очень давно. Как вы думаете, сколько времени нужно горстке живых организмов, чтобы распространиться в коре целой планеты? Я думаю, первые ксенофобы высадились на Локи сотни и тысячи лет назад. Может быть, еще раньше.

Катя выглядела испуганной.

– Это как инфекция. Они могли заразить всю эту часть Галактики. Они могли оказаться и на Земле, глубоко в ее недрах.

– Такая возможность не исключается. Нам стало бы о них известно только в том случае, если бы из теплых глубин они поднялись на поверхность в поисках солнечного тепла и сырьевых материалов, продуктов нашей технологии. Мы были правы, Катя, предполагая, что их не занимает задача превращения железа в сталь, так же как процесс производства собственной нанопленки или дюрашитов. Но каждый раз, когда эти материалы попадают в их поле зрения, нанотехнические дезинтеграторы разлагают вещества и преобразуют для собственных нужд. В этом смысле наши города оказались весьма полезными для них.

– Они не подозревали, что в них есть мы.

– Вернее, они знали, что в них что-то есть. Они узнали об этом, когда по ним был нанесен удар и части Самого стали гибнуть. Тогда они адаптировались. Они брали нашу технику, модифицировали ее и использовали сообразно требованиям момента.

– Но альфа-столкеры никогда не были нашей техникой. Или модули на магнитной подушке. Скорее, мы позаимствовали у них идею нанодезинтеграторных панцирей! Откуда они взялись?

– Катя, эти существа распространялись от системы к системе очень долго. Сотни миллионов, может быть, миллиардов лет. Машины, называемые нами «Острие пики», могли быть образцами, заимствованными в войне с другой расой, много миллионов лет назад. Транспортные модули являются продуктом их собственной технологии, капсулы для передвижения в тверди камня, где существуют немыслимые для незащищенных живых организмов температуры и давление. Все эти образцы хранятся в их компьютерной памяти, которая передается каждому последующему поколению, каждой новой волне колонистов. Каждая новая колония – это новый Единый. Но их отдельные миры никак не общаются между собой. Они просто потребляют свою планету, а потом посылают к звездам новое поколение колонистов и… думают.

– Трагедия состоит в том, что с их мировосприятием, вывернутым наизнанку, они не способны постичь другой интеллект, находящийся вне их самих. Их всегда волновало только одно: использование ресурсов своей Вселенной. Адаптация. Выживание. С устаревшим багажом своей органической философии они не смогли полностью реализовать свой могучий потенциал.

– К тому же, у них никогда не было… интуиции, которая помогла бы вырваться из порочного круга их философии. Они были способны только реагировать на окружающую среду, но не обновляться. Возможно, в конце концов, они все-таки в большей степени машины, а не органическая жизнь.

Дэв окинул взглядом стены пещеры, окружавшие маленькую группку людей. Единый – крошечная частица его, которую можно было видеть, – пребывал в покое, терпеливо ожидая, что будет дальше.

– Теперь он столкнулся с иным мировосприятием. Узнал нечто новое, возможно, впервые за миллионы лет. И мне кажется, что теперь он хочет лучше познать Вселенную.

Катя протянула руку и прикоснулась к рукаву Дэва. Прикосновение ее было теплым, успокаивающим.

– Он понял, о чем ты думаешь?

Дэв кивнул.

– Благодаря контакту со мной он увидел мир нашими глазами, ему немного приоткрылось наше восприятие космоса, нашей галактики с ее тремя сотнями миллиардов звезд и планет, других галактик, простирающихся дальше. Он узнал о людях. Отношениях. Изменениях. Многообразии. Я не думаю, что он понял хотя бы один процент того, что увидел, того, что почувствовал. Но…

– Но что? Что он чувствовал?

– Какое чувство преобладало? – Он закрыл глаза, снова ощутив чужую волну. – Удивление…

Глава 35

Дэв сидел в самой роскошной из комнат, какие он когда-либо видел в своей жизни. Хотя мебели в ней было мало, это ничуть не уменьшало роскоши убранства. Церемония награждения закончилась, и ему страстно хотелось снова оказаться в предоставленных ему апартаментах и побыстрее снять с себя серый форменный мундир, но ответить отказом на беспрецедентное приглашение было нельзя.

Он сидел, поджав под себя ноги, на коврике перед низким, богато декорированным столом. Справа от него сидела Катя, а подле нее – генерал Варней. За прозрачными стенами виднелись неподвижные силуэты гвардейской охраны. Напротив них из великолепной чашки пил чай старый, морщинистый человек. По мысли Дэва, он не очень-то походил на свои портреты.

– Император, – произнес старик, аккуратно поставив чашку на стол, – благодарит вас, чу-и Камерон-сан. Он перед вами в неоплатном долгу, который невозможно оплатить ничем, не говоря уже о всяких там побрякушках.

К своему новому званию Дэв еще не привык, так же, как и к звезде на шее. Это была Имперская Звезда. Император словно прочитал его мысли.

– Я помню вашего отца, Камерон-сан. Он был храбрым и достойным человеком. Нам его очень не хватает. Мне бы очень хотелось, чтобы в этот час он был с нами, мог участвовать в чествовании своего сына – сына, который положил конец войне человечества с ксенами.

Дэв пристально посмотрел на императора, но не смог увидеть никакого скрытого смысла, таящегося в этих простых словах. Странно. Тысячу лет назад на такого человека взирали бы, как на спустившееся с небес солнечное божество. А сейчас это был обычный человек, обладающий, однако, огромной властью. Одного его слова было достаточно, чтобы возвысить или уничтожить любого. Противоречить ему было бы неразумным.