Балласт для Бориса (СИ) - Вернер Юлия. Страница 10

Открыв первую папку, я ужаснулась и подняла глаза на мужчину.

— Что? — сразу спросил он. Оказывается, Кравцов наблюдал за мной.

— Это надолго, — сказала, снова утыкаясь в содержимое. — Мне понадобится много времени, чтобы разобрать это.

Борис посмотрел на наручные часы.

— Сиди сколько потребуется. Мы никуда не спешим. Правда, Степан?

Мужичок судорожно закивал, как кукла с пружинкой вместо шеи.

— Чудно. Развлекайся, малышка, мы подождем.

От того, как он меня назвал, у меня мороз пробежал по коже, но я уже уткнулась в цифры, пытаясь разобраться, что тут к чему.

Малышка… пф!

Через три часа у меня было пятнадцать расписанных листов бумаги, взмокший лоб, затекшая спина и дергающийся глаз. Честно сказать, пока я разобрала все эти каракули и неграмотное заполнение отчетов, я готова была прибить этого Степана собственными руками! Это кто ж его так учил делать-то?! Я так измучилась, что мне уже было абсолютно все равно на окружающих! Я была зла и желала крови!..

Тяжело вздохнув, я откинулась на спинку компьютерного кресла и сдула с лица упавшую прядь волос, а потом выпрямилась, сложила исписанные листы в стопку и протянула внимательно наблюдающему за мной Борису.

— Вот, пожалуйста. Получите, распишитесь!

Ребята между собой переглянулись, видимо не ожидая от меня такого, и снова уставились на нас, продолжая стеречь горе-работника.

— И что это? — мужчина стал рассматривать мою писанину. — Я, если честно, особо ничего в этом не понимаю. Объяснишь?

Я кивнула и сложила руки на груди.

— Коротко или подробно? — решила уточнить на всякий случай.

— Коротко, — попросил Кравцов.

Я опять кивнула и поднялась, чтобы озвучить итог своих многочасовых трудов.

— Семьсот пятнадцать тысяч, — произнесла я.

Борис стал темнее тучи и поднялся со стула, не отрывая от меня глаз.

— «Семьсот пятнадцать тысяч» что?

— Канули в небытие за пять месяцев, — пояснила, потому что именно этой суммы не хватало в бюджете, судя по всем предыдущим доходам.

Кравцов перевел взгляд на Степана, и… мне бы никогда не хотелось оказаться на его месте.

— Ну, и куда ты дел мои деньги?

Очкарик задрожал как осиновый листок.

— Я не брал! — заорал он. — Не брал! Мамой клянусь!

— Ты детдомовский, Степа, хватит ломать комедию, — прорычал Борис. — Либо рассказывай, либо закопаю заживо. Ты меня знаешь.

Я удивленно посмотрела на Синюю Бороду, а он, в свою очередь на меня, но ничего не сказал. Я тоже решила воздержаться от комментариев, решив, что он дядя взрослый, сам как-нибудь со всем разберется. Мое дело было маленьким, но объемным, и я его выполнила. Поэтому, сложив руки на груди, я наблюдала за происходящим молча.

— Я ничего не брал! Все на месте! Девчонка неграмотная! Борис Викторович, ты чего? Ты доверил бухгалтерию сопливой малолетке?! Да она же…

— Заткнись, — тихо перебил его Кравцов. — Оскорбляя ее, ты оскорбляешь меня. Понимаешь, чем тебе это грозит?

Горе-работник побледнел.

— Я тебя не закопаю, — Борис прошел и встал в метре от него. — Я тебя разорву на части и скормлю бездомным собакам. Такие перспективы тебя устроят?

Тот отрицательно помотал головой.

— Где деньги, Степа?

Я наблюдала за этим и, честно сказать, мне становилось немного страшно быть свидетелем мужских разборок. Да еще и этот гад обозвал меня… неприятно было.

— Не молчи, Степа. Для тебя лучше будет, если признаешься во всем сам, — продолжал говорить Борис, но таким ядовито-спокойным голосом, что мурашки бежали по коже. — Я бы понял, если бы украл их для семьи, для смертельно больного ребенка… и я бы простил тебя за это, но у тебя никого нет. Я три месяца назад узнал, что ты подсел на азартные игры, Степа. Это было не сложно. Мне так же известно, что ты постоянно проигрывал, задолжал серьезным людям, и стало любопытно, а где ты берешь деньги, чтобы играть дальше?.. Мне продолжать?

Степан отрицательно помотал головой.

— Значит, ты признаешься, что крал у меня деньги?

Тот кивнул.

— Чудно. Тогда главный вопрос на повестке дня — когда ты мне их вернешь?

Мужичок поднял покрасневшие глаза на большого босса и всхлипнул.

— Пощади! — он упал на колени и схватил Бориса за пальто. Тот даже не шелохнулся.

— Долги нужно отдавать, Степа. Либо так, как взял, либо кровью. Что ты выберешь?

— Я все отдам! Отдам! — закричал тот. — Мамой клянусь!

— Отойти от меня, — угрожающе тихо произнес Кравцов, и мужичок сразу отвалился от него. — Даю тебе две недели. Меня не интересует, где ты возьмешь эти деньги, но они должны быть у меня по истечению срока. Тебе ясно?

Тот судорожно закивал.

— Хорошо, — мужчина поднял взгляд на своих подчиненных. — Уберите его отсюда и можете ехать домой.

Те кивнули, подхватили очкарика под руки и выволокли за дверь, оставляя нас в кабинете вдвоем.

Я не удержалась и упала обратно в кресло, растерянно глядя на Кравцова. Он в свою очередь посмотрел на меня.

— Все хорошо?

Я кивнула, но честно говоря, у меня ужасно пульсировало в висках.

— Поедем домой?

Опять кивнула.

Борис хмыкнул, прошел по кабинету и подхватил мои вещи.

— Тогда пойдем, уже поздно.

Я послушно поднялась и забрала у мужчины свое пальто, надевая его на себя, а затем мы покинули кабинет, спустились на лифте вниз, вышли на улицу и сели в машину, наконец, собираясь ехать домой.

Да уж, денек выдался тяжелым, и это еще слабо было сказано.

Пристегнув ремень безопасности, я положила руки на подрагивающие от холода колени и приготовилась ехать, но тут ко мне обратился Борис:

— Испугалась?

Я посмотрела в сторону мужчины, но из-за темноты его лица почти не было видно.

— Нет, просто не ожидала такого, вот и все. А что? Хотите меня к себе на постоянную работу бухгалтером позвать?

Тот усмехнулся и положил руки на руль.

— Это заманчиво, но нет. Тебе нужно учиться, а после того, как окончишь университет, займешь место своего отца. Все уже и так распланировано.

Мы помолчали.

— Ладно, уже действительно пора домой, — проговорил Кравцов и завел машину.

Ехали мы по ночному городу не спеша, а потому добирались до дома долго. Я смотрела на проносящиеся мимо горящие вывески разных зданий и глаза медленно закрывались. Я наконец-то согрелась и засыпала. Все-таки, нужно было остаться сегодня дома и не издеваться над собой, но я почувствовала себя героем и все же пошла в универ. А ведь на завтра я снова не выполнила домашку, придется проснуться рано утром, благо занятия начинались с двенадцати. Да, наверное, я так и поступлю, а сейчас… сейчас закрою ненадолго глаза, я так устала…

Борис еще в пути заметил, что Вика уснула, но будить ее не стал.

«Пусть спит», — подумал мужчина. — «Она сегодня проделала серьезную работу, так что ей нужно отдохнуть».

Подъехав к дому, он еще минут пять смотрел на ангельское личико девушки и не решался ее разбудить, а потом вздохнул, вышел из машины, обошел капот и тихо открыл дверцу со стороны Вики, аккуратно отстегивая ремень безопасности.

Девушка недовольно замычала, почувствовав какую-то возню рядом с собой, но не проснулась.

— Тише-тише, — мужчина осторожно просунул одну руку под ее спину. — Спи, — а потом достал ее из машины и, держа на руках спящего котенка, понес в дом, где на крыльце их уже ждала взволнованная домоправительница.

Стараясь не делать резких движений, Кравцов поднялся на второй этаж и внес девушку в ее комнату, а затем положил на постель, снял обувь и верхнюю одежду.

Вика так крепко спала, что даже не проснулась.

Борис постоял над ней некоторое время, поправил плед, которым укрыл девушку, а потом погладил пальцем по теплой щеке, не сумев преодолеть внезапно возникшее желание коснуться ее.

Отняв руку, он вздохнул и решительно вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Изо дня в день она его резала без ножа.