Порочный святой (ЛП) - Идэн Вероника. Страница 42

— Вот так, — бормочет он в поцелуе. — Мне нравится заставлять тебя издавать эти звуки. Твоя киска скучала по моему рту? Я жаждал снова попробовать тебя на вкус с той минуты, как ты ушла от меня.

Я тянусь вниз, чтобы взять в ладони его член, и он стонет, снова набрасываясь на мой рот.

Мы с трудом освобождаемся от оставшейся одежды, и все словно встает на свои места, когда наша обнаженная кожа скользит вместе.

Он снова входит в меня пальцами. Моя спина выгибается дугой, и я скачу на них, вращая бедрами при каждом движении. Мое тело горит, и я не готова остановиться.

Я настолько мокрая, что при каждом толчке раздается хлюпанье.

— Это очень приятно, — задыхаюсь я.

— Готова кончить еще раз? Я не остановлюсь, пока ты этого не сделаешь.

Я прикусываю губу и киваю. Он смотрит на меня совершенно диким взглядом, как будто не будет удовлетворен, пока я не распадусь в прах.

— Сегодня вечером я сделаю тебя своей навсегда. Я хочу, чтобы эти пальцы были моим членом, зарытым в твое тело прямо сейчас.

Он выгибает их, и звук застревает в моем горле, когда наслаждение вырывается наружу. Лукас прижимается своим лбом к моему. Его рука замирает, и я вцепляюсь когтями в его руку.

— Не останавливайся.

— Ты же знаешь, что тебе нужно сделать. — Он целует меня один раз, жестоко и грязно. —Умолять.

Мой живот сжимается и переворачивается.

До этого момента я позволяла ему командовать. Он заставлял меня чувствовать себя хорошо, и я не мешала ему прикасаться ко мне. Я была инициатором только поцелуев и нескольких случаев орального секса, когда была его пленницей на выходные.

Лукас смотрит на меня пронизывающим взглядом, полным вожделения. Его рука остается полностью замороженной, как бы я ни крутила бедрами, пытаясь заставить его двигаться. Из меня вырывается взволнованный выдох, и я опираюсь на локти.

Он сказал мне, что не примет этого. Что он хочет, чтобы я кончила добровольно.

Кровь бросилась мне в ухо, мои чувства переполнены тем, как сильно я хочу догнать оргазм, к которому была близка.

Чувствовать себя хорошо сейчас — значит сдаться.

Лукас ждет, когда я прыгну с обрыва вместе с ним.

Он убирает пальцы и целует меня, шепча грязные поощрения и обещания на мою кожу, пока он мучает меня. Мое сердце бешено колотится, и я прижимаюсь к нему. Он превращает мое тело в провод под напряжением, по которому струится нечестивое наслаждение.

Каждый раз, когда я подхожу ближе, он останавливается, пока я не сдерживаю слезы разочарования. Я стою на краю обрыва.

Все это время я сдерживался, больше так не могу.

Не хочу, чтобы мое прошлое диктовало мне, как жить дальше. Я сама за себя отвечаю и Лукас предлагает мне это прямо сейчас.

Я могу плакать и целовать его за одну только эту маленькую доброту.

Каким-то образом, он понимает это. Он знает, что я должна сделать этот выбор для себя.

Я прыгаю с обрыва вместе с Лукасом в свободное падение.

Я хочу этого.

— Пожалуйста, — шепчу я, когда он снова приближает меня к себе, рука между моих ног, когда он сосет мою шею. — Пожалуйста, Лукас. Ты мне нужен.

— Скажи мне, что тебе нужно, детка.

Его голос грубый и необработанный. Он чувствует это так же сильно, как и я сейчас.

— Ты мне нужен, — повторяю я. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня.

— Правда? Ты уверена? — Он наклоняется и самодовольно ухмыляется. — Не похоже, что ты этого хочешь.

— Да! — Я хватаю его за волосы и прижимаю его губы к своим. — Да, я хочу тебя. Я хочу кончить. Пожалуйста, трахни меня.

Мы целуемся, и его пальцы проникают в мои волосы, слегка потягивая их, чтобы откинуть мою голову назад.

— Ты такая красивая, милая. — Лукас целует мое горло. — Я собираюсь пометить твое тело, даже когда мои засосы исчезнут, ты будешь чувствовать меня там.

Я дрожу от его слов. Он снова целует меня, затем встает, чтобы покопаться в своих джинсах, и возвращается с презервативом и пошлой улыбкой.

Предвкушение гудит по моей сверхчувствительной коже, каждый дюйм покалывает от голодной потребности, которую может удовлетворить только Лукас.

Он разрывает обертку и наматывает презерватив на свой член, садится на подушки и поглаживает свое бедро.

— Иди сюда, Джемма. Ты так умоляешь мой член, что должна оседлать его, чтобы заставить себя кончить.

Мои внутренности разрываются, и жар заливает мое лицо. Он точно знает, что делает со мной. Я встаю на колени и, опираясь на дрожащие бедра, опускаюсь на его бедра, мои руки лежат на его плечах, пока он гладит мои бока.

— Я держу тебя, — урчит он.

Кивнув, я облизываю губы. Его большой палец проводит по ребрам, а он поддерживает меня рукой за бедро и целую его, когда он направляет свой член вверх. Когда я опускаюсь на его член, он сглатывает мой сдавленный вздох, позволяет мне задавать темп, и я иду медленно. Чувство наполненности переполняет меня, и я думаю, что еще не приняла весь его член.

Тихий стон вырывается сквозь зубы Лукаса, а его руки скользят повсюду, дразня мои соски и клитор слишком мягкими прикосновениями, заставляя меня желать большего.

Его член заполняет меня, растягивает, сжимает. Моя грудь вздымается от дыхания, когда я полностью устраиваюсь на его коленях.

Лукас подается вперед, прижимаясь лицом к моей груди и шее. Его губы двигаются по моей коже, и он массирует мою задницу. Я чувствую, как его член дергается внутри меня. Это странное пьянящее ощущение.

Когда Лукас снова показывает мне свое лицо, на его брови появляется морщина, а губы разъезжаются. Темнота заполняет его глаза, зрачки широко раскрыты.

Он смотрит на меня так, словно я какая-то богиня.

Его спасение.

— Джемма. — Лукас держит меня за талию. — Двигайся. Сделай так, чтобы нам обоим было хорошо.

— Кто теперь умоляет, — шучу я с хриплым бормотанием.

Лукас шлепает меня по заднице, затем сжимает ее. Его рот находит мою шею, и я откидываю голову назад.

Он не чувствует себя таким тугим, когда я кручу бедрами, я немного приподнимаюсь, и его член скользит в меня, как будто ему там самое место, когда я снова опускаюсь на него. Мы подходим друг другу. Я начинаю медленно, концентрируясь на новых ощущениях и интенсивности, которую они вызывают.

Мне становится хорошо, так хорошо, как пальцы еще не достигали. Пот покрывает нашу кожу, когда я начинаю двигаться быстрее. Лукас издает дикий звук и опускает большой палец на мой клитор.

— Кончи на мой член, — требует он у моего уха. — Я хочу почувствовать его. Давай, детка.

Мои бедра двигаются быстрее, пока Лукас подгоняет меня.

Когда накал страстей становится слишком сильным, я наклоняюсь вперед и кусаю Лукаса за плечо, кончая от его члена, зарытого глубоко внутри меня.

— О, Боже!

В один момент Лукас обхватывает меня руками. С рычанием он меняет наши позиции. Я вскрикиваю, когда моя спина ударяется о кровать. Одной рукой он сжимает мои запястья над головой, другой поднимает мою ногу и плавным движением вводит свой член обратно внутрь. У меня вырывается вздох, и я выгибаюсь в его руках.

— Черт, — стонет он. Его хватка сжимает мои запястья. — Ты ощущаешься чертовски хорошо.

Я обхватываю его ногами, пока он двигается. Жар разгорается с новой силой, пламя разгорается от слов, которые Лукас произносит на моих губах.

— Ты моя, Джемма. Каждый дюйм. Твое тело, твой разум, твое сердце.

Он захватывает мой рот в кусачем поцелуе, я сжимаюсь на его члене, и он щелкает бедрами, попадая в точку, которая зажигает мое тело. Лукас отпускает мои запястья, и мои руки летят к его спине, удерживая меня, пока он трахает меня.

— Ты будешь принадлежать мне вечно, — урчит Лукас. Он кусает мою шею достаточно сильно, чтобы оставить еще одну отметину. — Никто другой не получит этого — не получит тебя. Только я.

— Д-да, — задыхаюсь, отчасти потому, что он вытягивает из меня ответ, и потому, что я распадаюсь на части.