Купеческий сын и живые мертвецы (СИ) - Белолипецкая Алла. Страница 39
Зина что-то крикнула, явно обращаясь к Иванушке. Однако её слов ключница не разобрала: их заглушил громовой раскат. Зато смысл открывшегося ей зрелища Мавра Игнатьевна уразумела моментально. Да, естественным наукам её никто не обучал. Но — она прожила на свете достаточно долго. И — что могут означать подобные искры при подступающей грозе, объяснять ей было не нужно.
С быстрого шага она перешла на бег, да так резко, что у неё сразу закололо в боку. И, не раздумывая, на бегу размозжила чапельником голову ещё одному ходячему мертвецу. Тот свалился ей под ноги, так что ключница запнулась о его туловище и едва не упала. Но, слава Богу, сумела устоять на ногах. И во мраке, который почти не рассеивал свет единственной свечи в её фонаре, помчала дальше.
3
Даже в густых сумерках Зина видела, как тело Ванечки сотрясает крупная дрожь. И как мелкие искры, будто подмигивая, скачут по его голове. Но — это было далеко не самое худшее. При новой вспышке молнии поповская дочка разглядела, что глаза её друга детства закатились под веки, и его крепко стиснутые зубы обнажились в сардонической гримасе. А на приоткрытых губах Ивана Алтынова — тех, что по ещё совсем недавно целовали её — пузырится белая пена. Зина в жизни своей не пугалась сильнее, чем при виде этого зрелища. Пожалуй, даже облик восставших покойников ужаснул её меньше.
А главное — она понятия не имела, как ей помочь Ванечке. Пожалуй, она повисла бы на нижней ступеньке лестницы, чтобы только выдернуть её из рук своего друга детства. И — уж конечно, ничем хорошим это для поповский дочки не закончилось бы. Однако нижняя лестничная ступенька была слишком далеко от земли. Так что Зина, на своё счастье, не смогла до неё дотянуться, даже когда подпрыгнула.
Между тем в воздухе стал отчётливо различаться запах, который уже не походил на тот, какой бывает при грозе. То была явственная вонь разложения, смешанная с густыми миазмами, какие исходят от застарело грязной одежды. Зина обернулась — и в первый момент почти ничего не смогла разглядеть. Когда она смотрела на Ивана Алтынова, мрак отчасти разгоняло мерцание страшных искр у него в волосах. И по сравнению с этим блеклым, но всё же светом, тьма под деревьями Духовского погоста казалась почти непроглядной.
Но потом поповская дочка увидела их. Охнув, она непроизвольно шагнула назад, запнулась о кота, который не отходил от неё, и едва не упала. Однако кое-как устояла на ногах. А Эрик, которому она наступила на лапу, при этом даже не мяукнул. Наверняка он тоже видел. И явно предпочел никаких звуков не издавать.
Зина помнила, как Ванечка говорил про правиков и левиков. И теперь она сумела разглядеть и тех, и других. Двумя сходящимися кругами восставшие мертвецы двигались в сторону алтыновского склепа — как если бы им тут медом было помазано. Шли они, раскачиваясь, некоторые падали, но с пути не сворачивали. И как же их было много! Зина подумала: столько народу одновременно она не видела, даже когда прихожане Свято-Духовской церкви собирались для крестного хода. Впервые поповская дочка поняла: число мёртвых жителей уездного Живогорска давно уже превзошло число его живых обитателей.
— Господи, помоги нам! — Зина трижды перекрестилась и заозиралась по сторонам, пытаясь отыскать для себя хоть какое-то оружие.
И на миг Зину посетила ужаснувшая её саму завистливая мысль: Ванечке, пожалуй, ещё повезло. По крайней мере, эти твари его не растерзают!
А потом она увидела кое-что ещё — и даже удивилась себе: как она не заметила этого сразу? Прямо к ней между сближающимися правиками и левиками быстро двигался жёлтый огонёк.
4
Мавра Игнатьевна была уже не в тех летах, чтобы носиться, очертя голову. Она проскочила между восставшими покойниками и вла прямо к передней стене алтыновского склепа, но уже едва дышала, когда очутилась перед ним. Снова полыхнула молния, и ключница увидела искаженное ужасом и оторопью лицо Зины Тихомировой. Но Мавре понадобилось ещё долгих пять или шесть секунд простоять на месте, наклонившись вперёд и опустив руки с фонарем и сковородочной ручкой — дабы восстановить дыхание.
— Мавра Игнатьевна? — Зина Тихомирова явно отказывалась верить собственным глазам. — Вы-то как тут очутились? — И тут же, без всякого перехода, не дожидаясь ответа Мавры, поповская дочка воскликнула — уже совсем другим, отчаянным голосом: Ради Бога, помогите Ванечке! Он же погибает!
И алтыновская экономка уже готова была признаться: она, хоть и бежала сюда опрометью, не имеет представления, как ему помочь. Она бы так и сказала — и ничего не рассмотрела бы на земле, когда бы жестокая одышка не заставила её низко склонить голову. Но, благодаря тому, что фонарь её оказался возле самой земли, ключница внезапно углядела в траве вещь, которая была ей прекрасно знакома: шестик-махалку своего воспитанника.
И Мавра уразумела, что ей делать, по какому-то наитию свыше.
Она бросила чапельник, ставший для неё совершенно бесполезным, а фонарь сунула в руки Зине со словами:
— Подыми его, девка, и держи высоко!
А сама подхватила махалку с земли, крепко ухватила обеими руками и ринулась туда, где раскачивалась и подрагивала чугунная лестница, которая будто прикипела к ладонями несчастного Ивана Алтынова.
Мавра Игнатьевна не была особенно рослой. Но, приподнявшись на цыпочки, она сумела достать палкой до нижней перекладины лестницы. В первый раз конец шестика соскользнул, когда ключница надавила на махалку, чтобы вытянуть лестницу из рук Ивана. Но во второй раз Мавра просунула конец шеста так далеко, как только смогла, и навалилась на махалку всем своим весом.
Лестница колыхалась в руках Ивана так сильно, что эта дрожь передалась Мавре от ладоней до самых плеч. Но алтыновская экономка продолжала давить, и шестик даже слегка выгнулся у неё в руках.
— Ой, сейчас переломится! — испуганно вскрикнула у Мавры за спиной Зина.
"Замолчи, не каркай!" — тут же отозвалась ключница мысленно. Тратить силы и дыхание на то, чтобы произнести эти слова вслух, она позволить себе не могла.
Но поповская дочка будто услышала её мысли: больше ничего про палку говорить не стала. Вместо этого она прошептала — едва слышно:
— Да ведь они уже совсем близко!
И снова Мавра не стала отвлекаться на то, чтобы ответить Зине. Или, тем паче, оглянуться и поглядеть на тех, кто был близко. Ей на лицо падали крупные теплые капли, но это был совсем не дождь: изо рта Ивана Алтынова истекала белая, как при падучей болезни, пена. И ясно было: для купеческого сына каждое мгновение — на счёту. Близко находились ходячие покойника или далеко — для него это сейчас ни малейшего значения не имело. Отвлекись Мавра — и до их появления Иван не дотянул бы наверняка, хоть и был силён да крепок здоровьем.
Между тем шестик в руках ключницы не переломился: клановая древесина вновь не подвела. И усилия Мавры дали, наконец, результат: лестница выдернулась из пальцев Ивана и сверзилась наземь, чуть не заехав алтыновской экономке по макушке. Женщина лишь чудом успела отскочить в сторону. А следом за лестницей, будто притянутый ею, рухнул с крыши на землю и сам Иван Алтынов.
5
Они все кинулись к купеческому сыну одновременно: и Зина, и Мавра Игнатьевна, и даже рыжий проныра Эрик. Свеча в фонаре уже почти догорела, но даже и её крохотного свечения оказалось достаточно, чтобы они разглядели: Иван Алтынов сделался похож на тех выходцев с того света, что наводнили сейчас Духовской погост. Он упал навзничь, широко раскинув руки и ноги, да так и остался лежать. Даже мизинцем не пошевелил и не издал ни малейшего стона, хоть наверняка сильно расшибся при падении.
В одной книжке, которую ей как-то принес почитать Ванечка, Зине как-то попалась картинка: древнегреческие маски, отображавшие различные человеческие эмоции. И теперь тот страшный оскал, который застыл на лице самого Ивана Алтынова, более всего напомнил девушке маску ужаса из той книги. Разве что — глаза купеческого сына были сейчас закрыты. Что, может, было и к лучшему: Зина хотя бы не видела его белых глазных яблок на месте закатившихся под веки радужек.