Волчья ягода (СИ) - Юрай Наталья. Страница 12

— Как думаешь, пойдет Женька за меня замуж?

— А ты предлагал?

— Пока нет, но глупо было бы упускать такую… Шахерезаду.

— Эй, самцы, вы обо мне говорите, а я замуж не собираюсь!

— Это пока, Женечка! — улыбка напористого бизнесмена слегка пугала: белоснежные верхние клыки были чуть длиннее остальных зубов…

— Какой у тебя красивый клюв, — удивительное умиротворение от простого прикосновения к гладким перьям, — ты даже немного на орла похож. Краса-а-а-вчик.

Птица сидела на плече, но боль от впивающихся в кожу когтей я уже не чувствовала.

— И зачем мне мужики, правда? С таким-то красавцем, с такой хорошей птицей, толстой птицей, умной птицей. Да, Золик? Кто у Жени умница? Кто у Жени красивая птичка?

Да, я разговаривала с вороном, но смотреть, как Малуша обтирает Волче влажной тряпочкой — вставать на ноги охотнику явно не следовало — было невыносимо. Золик часто наклонялся вперёд, рискуя сорваться с плеча, и пытался развернуть к себе моё лицо. Легонько прикусывая клювом щёку, он тянул в свою сторону, и когда я поняла, что таким образом ворон просит внимания, то удивиться не успела — вернулся Лешак.

— Угомону на вас нет! Спали бы..., — негромко проворчал старик, одобрительно посматривающий на ворона. — Глянь-ко, и Золика приворожила!

— Он сам..., — тоже почему-то шепотом ответила я

— Золик да и сам? — Лешак покачал головой. — Невидаль, — подошёл ближе и подхватил ладонь, — Ступай, местечко укажу. А птица-то в помощники тебе, в помощники.

Мы вышли и комнаты и оказались в длинном земляном коридоре, под уклоном ведущем вниз. Это было так неожиданно, что я замерла на месте.

— Не боись, не пропадёшь, ступай без огляду! — и Лешак первым шагнул вперёд, освещая себе дорогу свечой.

Пора было перестать удивляться происходящему, и я отпустила вожжи, раз у ж контролировать ситуацию полностью не получалось.

— Ну, без огляду так без огляду!

Запах сырой земли и полумрак с пляшущими на стенах кривыми тенями навевали невесёлые мысли о живых мертвецах, вампирах и всей той нечисти, что давно не пугала с экранов кинотеатров и телевизора. Ворон сидел спокойно, только рефлекторно вскидывал крылья для равновесия, если я спотыкалась.

— Битый небитого везёт, да, Золик? Хорошо устроился! — становилось всё страшнее. Кто этот старик? Зачем он ведёт меня под землю, с какой такой целью?

Ни одного поворота, ни одной развилки, наверное, прямая дорога в ад для героев греческих мифов выглядела точно так.

— Дядька Лешак, долго еще?

В ответ впереди идущий человек что-то пробурчал, но слов я не разобрала. Мы уже шли минут пять, как вдруг дорога закончилась — впереди высились широкие, довольно низкие двойные двери, укрепленные несколькими железными полосами и засовами, на которых не было замков. Ну, точно — это ад!

Лешак потянул одну створку на себя и крепкий травяной запах ударил в нос:

— Принимай, хозяйка!

— Раненько поднялись, гостюшки, света белого не дождались! — голос однозначно принадлежал молодой женщине.

Я шагнула вперёд и застыла от изумления.

Глава 8. Марья

Арочные своды поддерживали довольно низкий потолок подземелья, посередине которого располагался огромный котёл, установленный на кованную подставку, закопченную до угольной черноты. Неодолимая сила мешала мне взглянуть на женщину, медленно помешивающую кипящее варево. Пар уплывал влево — струился призрачной речкой в небольшой отверстие, зияющее в стене каменной кладки. Несколько масляных ламп освещали помещение, рождая странные пугающие тени, у дальней стены громко журчала вода — выбиваясь прямо между камней, стекая по медному жёлобу, она падала большую бочку. Я знала, нет, физически чувствовала, что хозяйка подземелья внимательно наблюдает за мной, но не позволяет поднять на себя глаз. Что за чёрт?

— Не лютуй, Моревна! Сыщи-ка мне от грудной хвори какую травку. Дочка?

Женщина обернулась к Лешаку, и ее чары — неужели я в это верю? — ослабли. Теперь можно было беспрепятственно рассмотреть эту самую Моревну.

На вид ей было максимум лет двадцать пять. Сказать, что была красива, — ничего не сказать: ослепительная неземная внешность молодой женщины даже меня на минуту лишила речи. Высокая, статная; в головном уборе, похожем на медицинскую шапочку, только из грубого неотбелённого полотна, в серой юбке и белой блузе, украшенной богатой красно-черной вышивкой. Какой-то несуразный рябой передник был больше похож на деревенский тканый половик, но смотрелся весьма органично. Кто им шьёт такие костюмы, интересно? Это же настоящая ручная работа!

По-хозяйски шаря руками на полке с разномастными глиняными горшочками и крынками, Лешак продолжал отвлекать разговором предмет моего изучения:

— Нонче все травушки докончил. Волче… — тут он на пару секунд замолчал, опасаясь, видимо, сказать что-то лишнее, — прихворал маленечко.

— Бери, дядька, всё что спонадобится. — Моревна перевела насмешливый взгляд на меня.

Лучистые глаза нереального синего цвета глаза, гармонично сочетающиеся с идеальными к моей белой зависти бровями, были опушены густыми длинными ресницами. Казалось, что дамочка переусердствовала с тушью, но присмотревшись внимательнее, я поняла, что ошибаюсь. Нежная, почти прозрачная как немецкий фарфор кожа, классический овал лица, трогательные кудряшки, выбившиеся на висках из-под шапочки. Красавица повела плечами, и за спиной чуть взметнулась от движения толстая пшеничная коса, достающая чуть ли не до колен.

Девице только кокошника да сарафана не хватало, и можно смело выступать в сольных партиях на концертах ансамбля “Берёзка”.

— Глянусь я тебе, чернобровая? — обратилась ко мне Моревна, — Али ты изъян во мне какой пытаешь?

— Нет, что вы, просто залюбовалась немного, — Золик на плече беспокойно переступил с лапки на лапку.

— То-то же! — отчего-то улыбнулась красавица и повернулась к котлу. — Так с чем пожаловали? Неужто из-за хворобы твоей, дядька? Не то батюшка мой подсылает вестников?

Лешак испуганно и энергично завертел головой:

— Что ты! Да и не якшался я с ним с прошлой зимы. Вишь-ка, девица к нам приблудилась. Не простая девица, да ты и сама видишь.

— Вижу! — Моревна с силой плюнула в котёл, и он в мгновение ока перестал кипеть, даже пар пропал. — Про полонника моего не сказывал ей?

— Да усохни глотка, нет!

— Смотри, дядька, беды не миновать!

— Слушайте, а можно вот без ваших этих заморочек, а? Ну реально надоело уже. Да перестань ты! — прикрикнула я на ворона, разволновавшегося и щипающего меня за щеку.

— Цка! — произнесённый хозяйкой подземелья звук мне услышался именно так.

В следующее мгновение ворон сорвался с плеча и полетел на зов странной женщины, приземлился на край деревянного стола.

-ЗолУшка, чёрная головушка, в золе порылся, золой покрылся, дай мне пёрышко, позову вёдрышко! — напевно проговорила Моревна, чуть наклонившись в сторону птицы и простирая над ней свои руки.

Ворон стал как-то неуловимо деформироваться — раздуваться, угловато кособочиться; голова его странно дёргалась, пока Золик не превратился в невероятных размеров шар, который лопнул, подняв облако чёрного тумана.

— Э! — только и смогла произнести я, — Это моя птица!

В полной тишине туман превращался в крупные хлопья, оседающие на пол. На краю стола сидел молодой человек, одетый во всё черное. Голова его двигалась точно так же, как до этого у Золика.

— Фокус, конечно, удался, — поборов первый шок пробормотала я, — но птицу всё ж таки верните!

И тут невесть откуда взявшийся статист прокричал голосом ворона и с улыбкой посмотрел на меня. Земля покачнулась под ногами.

— Вот только не нужно говорить, что ты Золик! — я пятилась назад, ощущая как нарастает звон ушах. — Не поверю.

— А вот на-ко то тебе! — Моревна протянула руку, и прямо из ее ладони начал появляться росток, потом два листочка, потом крошечный бутон, и вот уже ярко-желтый цветок расправил круглые лепесточки. — Лови!