Анютины глазки (СИ) - Колч Агаша. Страница 8

– Как отказалась? – удивился Витор.

– Наотрез. Даже когда я рассказала об общественных девках в деревнях, не согласилась назваться Анютой Васечкиной и стать наследницей моего брата. Расплакалась, домой запросилась, но отказалась.

Мне показалось, что дядька посмотрел на меня с уважением, но промолчал. Зато продолжила Тая:

– Витор, уговори Анечку согласиться на моё предложение. Пропадёт же девчонка…

– Каждый человек – хозяин своей судьбы, – начал было мужчина, но, посмотрев в несчастные глаза подруги, махнул рукой и повернулся ко мне. – Знаешь, что в том документе об иномирянах написано? Конечно, не знаешь. Совет магов обязует нас отлавливать таких людей, коли появятся, и сдавать им. А уж что они с пойманными будут делать, мне неведомо. Только подозреваю, что ничего хорошего не будет. Понимаешь, дева, у тебя сейчас только один выход и, поверь, он не самый худший. Ничего плохого в твоём поступке не будет. За грех малый мы с Таей сами за то пред светлой богиней ответим. – Мужчина ещё раз раскрыл и закрыл личный документ, вздохнул и продолжил. – Никогда не думал, что скажу такое, но… Тая права. Я очень к ней привязан, однако никогда не оставлю семью. Не хочу, чтобы она, случись со мной что, одна век коротала. Для вас обеих лучше будет, если ты согласишься. Я даже возьму на себя оформление документов на дом. Мне не откажут. Но и ты пообещай не бросить Таечку мою, если вдруг...

Вот что мне делать? Говорят, даже когда вас съели, есть два выхода, но, похоже, на меня это не распространяется и выход у меня один.

– Обещаю, – твёрдо сказала я, взяв свой новый паспорт.

Новый мир – кстати, как его называют? – и моё новое имя. Прощай, Анна Кирилловна Завьялова. С этой минуты я Анюта Васечкина.

*Грязные дряки – цензурное ругательство Великодольского княжества. Дряки – мелкие бесы.

Глава 9

– Наш мир называется Длань. Раньше люди верили, что живут на плоской поверхности – ладони богини, матери всего сущего. Потом-то уж умники доказали, что планета круглая или какая-то там э-э-элисодная, – рассказывала Тая.

– Эллипсоидная, – на автомате поправила я.

– Пусть так, – спокойно согласилась тётушка. – Только название так и осталось. Да ты бы книжку взяла почитала. У меня учебники остались кой-какие. Найду для тебя. Училась, а как же. Граждане обязаны знать грамоту. Пять классов вынь да положь. Дальше уже как хочешь. Парню, ежели в армию думает идти, то семь надо. Те, кто побогаче, дольше учатся. Маги и досточтимые университеты заканчивают.

– А с профессиями как? – продолжила я расспрашивать о моём новом мире.

– Да как… Кто семейным делом занимается. Вот как Ник… Отец наш пасечником был, и брат тоже с пчёлками возился. Кто в ученичество идёт или в школы начальной специализации поступает: церковные, партикулярные, армейские, сельские. Но там испытания вступительные проходят, и учиться три года надобно. Поздно тебе уже туда…

– Есть у меня профессия, тётушка. Я ландшафтный дизайнер.

– Это что такое чу́дное? – уставилась на меня Тая.

– Специалист, занимающийся благоустройством и красотой территории. То, что я сделала во дворе вокруг источника, – пример моего профессионализма, – как могла объяснила я суть своей работы.

Но женщина поняла по-своему:

– Магия через красоту?

– Нет, тётушка. В моём мире нет магии. Много пишут об этом, сказки о волшебниках есть, но самой магии на Земле нет, – с грустной улыбкой ответила я.

Первые часы после попадания в новый мир мне не было страшно, всего лишь любопытно. Я с наивной непосредственностью рассматривала растения, проводя аналогии с земными видами, дивилась непривычному светилу и неожиданному навыку понимать и говорить на местном языке. Кажется, в те первые часы я не до конца понимала, что попала. И в прямом, и в переносном смысле слова.

Зато теперь, после Таиного предложения и откровений Витора об отношении местных магов к иномирцам, страх чувствовала постоянно. Тревога не отпускала ни на секунду. Что было бы со мной, не пойди я за псом к дому тётушки? А вдруг тот дядька с постоялого двора рассказал обо мне магам и они уже идут забирать меня в свои застенки? Что, если столичные чиновники не станут слушать провинциального мэра и не оформят дом на Анюту Васечкину? Не прогонит ли меня тогда Тая со двора без обещанных документов?

Эти мысли никак не способствовали благодушному настроению и душевной безмятежности. Хотелось забиться как Квака в тёмную норку и сидеть там, не высовывая носа. Но я не лягушка, а человек – под ушатом не проживу. И, как наставляла бабуля, жить должна по-человечески.

Тая, понимая моё настроение, с расспросами не приставала, зато сама охотно рассказывала о том, что мне следует знать.

– Молимся мы Светлой богине. Больше, конечно, матушку небесную почитают женщины, но и мужчины требы правят. А то как же… каждого мать родила. Служат в святилищах только жрицы. Говорят, в давние времена раз в год отправляли к престолу всевышней самого красивого юношу, дабы ублажал покровительницу…

– В жертву приносили? – уточнила я почти равнодушно.

Пазлы забавных цветов и форм постепенно складывались в мрачную картину. Господи, куда я попала?!

– Можно и так сказать. Только это давно было. Не делают так уже много столетий. Да и что тебе об этом переживать? Ты же девушка, – пожала плечами Тая.

Действительно, хмыкнула про себя, о чём мне переживать? Чтобы выжить, с первого дня придётся нарушить несколько местных законов, а потом жить в страхе, что изобличат и призовут к ответу.

– Анюточка, поверь, тебе не о чем беспокоиться, – вновь принялась увещевать меня тётушка. – Я чувствую, всё будет хорошо. Есть у меня дар предвидения.

– Что же вы семью брата не предупредили об опасности смертельной? – буркнула я, никак не желая смириться с происходящим.

Тая посмотрела на меня глазами несчастной собаки, и мне стало стыдно. Бить по больному бесчеловечно.

– Предупреждала я Ника, в ногах валялась, умоляя остаться ещё дня на три, но не послушал меня брат. Оттепель наступила, к пчёлам своим спешил. Задержались бы на денёк, не пропустили б их кордоны в заражённую деревню, а так… Сожгли всех маги. Вместе с пчёлами, – каким-то безжизненным голосом ответила тётушка.

– Как сожгли? – ахнула я.

– Магически, – так же безэмоционально ответила женщина. – Чтобы дальше зараза не пошла.

– Живых?!

– Кто знает, что там было… – едва слышно вымолвила Тая.

Сердце резануло жалостью, я бросилась к несчастной женщине, обняла её, и мы вновь разрыдались. Каждая о своём.

– Тётя Тая, что бы ни случилось, я тебя никогда не брошу! – сквозь всхлипы проговорила я и услышала в ответ:

– И я тебя, детка, тоже.

Успокоившись, тётушка достала откуда-то несколько обещанных учебников: география, арифметика, родной язык и история. Книжки были толстые – каждая на пять лет обучения, – потрёпанные, но со всеми сохранившимися страницами. Я словно буриданов осёл никак не могла выбрать, с какой начать. Применив безотказный метод детской считалочки – выбор пал на географию, – уселась знакомиться с землеописанием Длани.

На изученной части планеты суши и океана приблизительно было поровну. Два материка, даже приблизительно не напоминавших континенты родного мира, разделял пролив с мощным течением, несущим океанские воды с севера на юг. Это течение служило серьёзным препятствием для торговли и общения между народами, населяющими две части мира. Находились храбрые мореходы, которые при поддержке магов взаимообразно изучали соседей, но из-за того, что экспедиции были делом опасным и затратным, желающих финансировать такие походы с каждым годом становилось всё меньше и меньше. В одной такой экспедиции, соблазнившись высоким вознаграждением за риск, погиб муж Таи.

Волей Светлой богини или ещё невесть кого, я попала в северную часть восточного материка, расположенного ближе к экватору. Климат местности был умеренный, напоминавший северные предгорные районы Краснодарского края. С запада от соседнего государства Великодольское княжество отделяли высокие непроходимые горы, восточная граница пролегала по реке Лике, северный берег омывал Великий океан, а южная граница терялась где-то в бескрайних степях. Княжество занимало одну четвёртую часть материка, южному соседу досталось две трети, а за рекой, на оставшейся части, теснилось множество разномастных и разновеликих стран, княжеств и свободных городов, похожих на карте на лоскутное одеяло, сшитое неумелой портнихой. Что происходило на узкой полоске суши, пролегающей между проливом и горами, в учебнике описано не было. На карте там красовалось белое пятно.