Легенды полуночных драконов (СИ) - Шёпот Светлана. Страница 18

Я глянула на старика, мысленно подмечая, что в таком возрасте у него в любом случае должны ныть суставы от сырости и промозглости, но болезненным старик не выглядел. Хотя… может, у него ноги болят, вот он и сел практически сразу?

Тоберон кивнул Иллиадару, и барьер сразу исчез, хотя страж так и не отошел от меня, старательно закрывая меня от деда. Видимо, мой муж тоже не в восторге от этой встречи.

– Рассказывай, – буквально приказал Тоберон, подходя к старику чуть ближе.

– Что рассказывать? – поинтересовался тот, устремляя на графа взгляд почти выцветших светлых глаз. – Лесник я тут, давно. Людей давненько не видывал, даже подзабыл, как это – разговаривать с ними, – я вслушалась в его слова, подмечая, что говорит он и вправду как-то не так, как все остальные. Будто другой говор какой-то. – А сегодня помощница моя Апи принесла весть, что недалеко люди. Вот я и решил повидать, поговорить.

– Подожди, – Тоберон кивнул на землю напротив деда, и кто-то тут же услужливо подтащил ему пенек, на который граф и сел, буквально впиваясь взглядом в старика. – Ты говоришь, что давно тут лесником. Сколько это – давно? И зачем тут лесник, если люди не живут в Келтухах теперь?

– Так с тех времен и остался. Хотя лесником стал намного раньше. Я тогда молод был, лес любил, вот и поселился в нем. Тогда еще Келтухи не были столь многолюдны. Жили в нем только колдуны-лекари с семьями своими. Моя мать тоже такой была и мне дар передала. Но мне нравилось больше по лесу бродить, зверей выхаживать, деревья от разных болезней спасать. Лес он ведь как живой совсем. Только вот в последние годы, как покинули колдуны Келтухи, лес совсем загрустил. Вот и туман этот появился. Деревьям он не нравится, болеют они, сыро им и тоскливо.

Мы переглянулись. Я буквально видела, как на лицах у людей написано, что они считают деда сумасшедшим.

– Вы говорите, – начала я, выцепив нечто интересное из слов лесника, – что жили тут еще в те времена, когда никого в Келтухах, кроме колдунов, не было?

– Истинно так, – кивнул дед, мельком глянув на меня. – Я тогда думал, что колдуны те сильны, но сейчас, глядя на вас, понимаю, что настоящей силы-то я и не видал никогда. Ну да что говорить теперь, жители даже с тем, что имели, успели многое сотворить.

– А про зверя ты, дед, что-нибудь знаешь? – выкрикнул вопрос знакомый уже голос. Видимо, терпения у парня вообще не было никакого.

– Зверя? – лесник встрепенулся и принялся оглядываться. Все тоже опасливо осмотрелись по сторонам, но с места никто не сдвинулся. – Вот ее как теперь называют, – старик весь посмурнел, насупился, будто бы обиделся на всех нас.

– Расскажите, – попросила, прижимаясь к стражу. Отчего-то и мне резко стало зябко. Иллиадар тут же обнял меня.

– А чего тут рассказывать? – лесник поднял на нас взгляд, оглядел каждого, кто стоял рядом, словно что-то для себя решая, а потом тяжело так, совсем по-стариковски вздохнул. И плечи его поникли еще сильнее, словно тяжесть на них была совсем неподъемной. – Я тогда был молод, беззаботен. Видел только лес да зверушек своих. А она влюбилась, глупышка. Совсем юная была, озорная. А как хохотала! Смеялась - а я слышал, как журчит чистый ручей в чаще. Глаза сияющие, коса до земли, ямочки милые. Красивая, как заря. Бегала все ко мне в мою сторожку. А мать строга у нее была, настоящая колдунья. Я еще тогда не понимал, как такая Весна получилась у столь хмурой женщины. В тот год приехали к нам со столицы люди знатные. Я в лесу жил, толком и не встречался с ними. Зато она полюбилась одному из приезжих, а мать-то ее тут же ухватилась за этот шанс, ведь богатый к Весне сватался. Обещал горы золотые, дом в столице, платья да побрякушки всякие. А Весна все ко мне бегала и смеялась своим смехом-колокольчиком. А я сестрой ее считал, ведь выросла она почти у меня на глазах. А потом в овраг свалился да обе ноги поломал. Едва до дома дополз. Думал, помру. Выжил. Сам не знаю, как. Как смог ходить, так в Келтухи пошел, а Весны уже и не было. Я подумал, что уехала она в столицу с мужем. Жалко мне было, что не погулял на свадьбе, не подарил подарок, который давно готовил. Вот только в деревне все смотрели на меня так, будто была тайна какая-то страшная. И мать Весны исчезла, а дом их стоял пустой и темный, словно и не жил там никто и никогда. Я помаялся немного да скрылся в своем лесу. Года шли, и вот совсем недавно пришла она ко мне, моя помощница, Апи. А в Келтухах стали люди гибнуть. Я поначалу, как обычно, не обращал внимания на них, но однажды один из тех, кто выжил и помнил еще, когда рядом была моя Весна, рассказал мне историю страшную.

Я сглотнула, понимая, что ничего хорошего мы сейчас точно не услышим. По спине побежали мурашки, и я могла поклясться, что увидела какое-то движение в тумане.

– Он рассказал, что на парня того, которому так понравилась моя Весна, положила глаз другая колдунья. Опоить его хотела, но парнишка так отчаянно влюбился в Весну, что никакие снадобья его не брали. Обозлилась тогда женщина на Весну, посчитав, что именно она стоит между ней и счастливой жизнью. Подговорила братьев своих, а может, и опоила чем. Просто я не знаю, отчего в людях может проснуться такая жестокость. Бросили они Весну в колодец да закидали землей, похоронив заживо. А когда мать узнала, то сказала, что отомстит всем  - и тем, кто самолично дочь ее в колодец кидал, и тем, кто по домам сидел, в окошко глядел да ничего не делал. И не только им, но и детям, внукам их житья не будет в этом месте. Сказала и пропала. История та позабылась. Келтухи расширялись, люди прибывали и наткнулись на старый колодец. Решили чистить его. Кто-то все-таки вспомнил о том, кто именно был похоронен в том колодце, да только ничего не нашли, даже косточек не было. Зато той же ночью в лесу зверь какой-то задрал отряд охотников. А ко мне пришла моя Апи. А глаза ее - голубые, счастливые. Не надо было людям трогать тот колодец. Мать Весны была сильной колдуньей, и проклятье ее ожило, когда люди совсем позабыли обо всем. Все, кто погиб в Келтухах в тот год, так или иначе были родственниками той женщины и ее братьев.

– А почему Апи? – спросила я, сглотнув.

Не знаю, может оказаться, что все это просто бредни старика, но было что-то в этой истории действительно страшное.

– Так Весну мою звали Апипайя. Я называл ее просто Апи, – старик улыбнулся, мечтательно прищуривая глаза.

Мы все оглянулись. Дед явно был немного странным.

– Проводишь нас до мест, где этого тумана нет? – спросил Тоберон, тревожно посмотрев в сторону леса.

Лесник тут же встрепенулся, перевел на графа более осмысленный взгляд и кивнул.

– Конечно, отчего бы и не проводить. Только у меня ноги больные. Так и болят после тех времен, – пожаловался он, закряхтев, а я подумала, что лет этому человеку должно быть очень и очень много.

Когда мы проехали Келтухи, почти покинув владения серого тумана, я обернулась, чтобы еще раз поглядеть на странного старика. И могу поклясться, что видела, как к нему из леса скользнул громадный зверь, похожий отдаленно на оборотня. 

Старик на это никак не отреагировал, только поднял руку, положил ее на загривок зверю, и они вдвоем буквально растаяли, словно и вовсе никогда не были материальными.

– Как думаешь, они вообще реальные? – спросил Иллиадар, а я поняла, что недавнюю сцену видела не только я, но и все остальные. И, скажу я вам, вид сейчас у всех был такой, будто на нас свалились мешки с мукой.

– Не думаю, – я покачала головой, поворачиваясь вперед. – Хотя старик и мог быть еще человеком. Мало ли что так сильно продлевает его жизнь. А вот зверь… Впрочем, этот мир, видимо, принесет нам еще много чего такого, что мы не сможем до конца понять.

Мы неторопливо двинулись вперед. Все молчали, явно переживая услышанное и увиденное. Поначалу история старика всем показалась, мягко говоря, старческими россказнями, но увиденное не давало покоя. Тут хочешь не хочешь, но придется поверить.

– Зато нам с тобой повезло, – Иллиадар поймал мою руку и поцеловал пальцы. – Мы рядом, и мы живы. И можем спокойно любить друг друга.