Демонология Агапи (СИ) - Колч Агаша. Страница 34

А ведь когда-то на Земле люди специально нюхали табак, чтобы долго и многократно чихать. Считалось, что это просветляет голову и излечивает от насморка. Увлечение было дорогостоящее. Сам табак и аксессуары к нему стоили таких денег, что позволить себе это занятие могли только богатые. Екатерина Великая, императрица всея Руси, даже ритуал придумала для себя — брала смесь только левой рукой, чтобы правая, предназначенная для поцелуев поданными, табаком не воняла. А китайскому императору, который тоже был привержен этой привычке, поставляли специальную смесь, обогащенную бактерицидными веществами.

«Сколько же всякого информационного хлама хранится в моей голове! — удивилась внезапно всплывшим забавным сведениям я и процитировала саму себя: — Долго живу, много читаю, память хорошая».

— Надо помочь девочке, — пробормотал Инк, делая шаг вперед.

Я видела, что он приготовился кастовать, но, зная, как мало в нем сейчас силы, и предвидя последствия его неразумно благородного поступка, схватила за подол куртки:

— Подожди! Ты забыл, что магии в тебе сейчас кот наплакал?

— Не буду я плакать… чхи!.. если пыль уберёте. Чхи! — Филипп внезапно перетёк ко мне на плечо. — Что тут за… чхи!.. светопреставление? Чхи!

Бедный фамильяр, сотрясаемый чиханием, едва удерживал равновесие на скользкой ткани куртки. Глаза слезились, из носа текло, и, чтобы избавиться от раздражающих ощущений, кот ежесекундно облизывал лапку и умывал мордочку.

— Бедняжка! Иди на ручки, — я положила кота на сгиб руки, как ребёнка, и провела по голове рукой, снимая причины и симптомы сопливого состояния.

Убедившись, что Филипп оправился от пылевой атаки, я протянула любимца Инку:

— Подержи зверика, а я опробую божий дар. Надеюсь, что это не яичница, — и, не дожидаясь уточняющих вопросов, пошла прикрывать грудью несносную Маттоттену.

— Чего надо? — нелюбезно встретила меня растерявшаяся богиня, кося прикрытыми глазами из густой тени низко опущенной шапки.

Не знаю, сколько тысячелетий надо, чтобы дитя народа энергетов повзрослело, но то, что сейчас передо мной подросток, было видно не только по внешним признакам тела-скафандра, но и по неуравновешенному поведению. Хоть и не знает толком, что делать с непослушными своими созданиями, но пыжится и помощь принять не желает. Я с радостью махнула бы рукой и на гонористую богиню, и на всех её рогатых подданных, но где-то среди этой чихающей толпы были Сивка и Кетсыл. Ребята мне искренне симпатичны, и хотелось им помочь.

— Самолично будешь насморк у демонов лечить или мне доверишь? — с самым скучающим видом спросила я, стараясь разглядеть сквозь серое марево степень бедствия. — Слушай, а всепроникающую неистребимую пыль тоже ты придумала?

— Это продукт бездействия Великого Разума. Лечи.

Хоть и старалась юная богиня ответить как можно более равнодушно, но я заметила расслабленно опустившиеся плечи, уставшие от напряжения. Дитё, как есть дитё! И куда только её родители смотрят? Или у энергетов не принято воспитанием заниматься?

Сделала ещё шаг вперёд, но так, чтобы не заслонять обзор Маттоттене.

— Уважаемые демоны! — слегка усилив голос магией, обратилась я к тем, кто пришёл покарать меня за хвосты своих правителей. — Я аграбия Маттоттены Справедливой и по её милостивому повелению сейчас избавлю вас от слёз, соплей и чихания. Постойте спокойно…

Хотела было сказать «минуту», но ведь на Кеталопции, должно быть, другое измерение времени, а я так и не удосужилась узнать какое.

— Недолго постойте. Я быстро! — пообещала рогатым и, увидев, как у ближайших зрачки становятся ромбовидными, пообещала: — Больно не будет.

Лихо объединив заклинание чистоты, подаренное мне Инком, заговор от симптомов простуды старой ведьмы и усечённую формулу межвидового целительства из новых знаний, я лёгким щелчком пальцев послала избавление толпе страждущих.

Ух! Мягкой волной, насыщенной ароматом мяты, прокатился тёплый ветерок по коридору, унося в тёмную даль зловредную взвесь. Позволяя без опаски вздохнуть полной грудью.

— М-м-м-м-м… Какой чарующий запах, душа моя! — потёрся о мою голову усатой мордочкой Филипп, незаметно перетёкший мне на плечо. — И чего бы тебе, лапочка, почаще меня так не баловать?

Кот гулял по моим плечам, мягко бодал то в затылок, то в щёки, демонстрируя несвойственную ему нежность.

— Какой запах, Филенька? — потянулась к фамильяру, чтобы прервать затянувшийся неуместный променад, но он ловко выворачивался и продолжал топтаться вокруг головы, напевая что-то лирическое.

— Чару-у-у-ующий! — вплёл в свою песню ответ питомец.

Я ахнула: «Мята!» Заговор старой ведьмы был обогащен вытяжкой мяты перечной, обладающей великолепными антисептическими и бактерицидными свойствами. От простуды замечательное средство. Но помимо этого, у мяты есть ещё один потрясающий побочный эффект — основательно сносить крышу котам. И демонам.

Я стояла, прижав сдавшегося захмелевшего фамильяра к груди, боясь обернуться. Понимание того, что у меня за спиной толпа одурманенных мятой демонов, отключило мозг, оставив одно самое древнее инстинктивное желание: бежать! Что я с удовольствием бы и сделала, если бы было куда. Предо мной стояли парни Пубока, которым я хвастливо обещала разобраться с рогатыми.

— Дети мои! — кто-то вновь воззвал к демонам. Но на сей раз красивым грудным голосом.

— Маттоттена? — недоверчиво рассматривала я статную девушку. Мех и покрой шубки знакомый. Но всё остальное изменилось сильно. В несколько минут богиня повзрослела лет на пятнадцать. Уже не девочка-подросток, а молодая женщина с полуулыбкой на ярких губах взирает на слегка обалдевшее окружение.

— Я желаю видеть ваших правителей, — не обращая внимания на отвисшие челюсти и вытаращенные глаза, объявила богиня. И, не заботясь о том, кто и как исполнит приказ, повернулась ко мне: — Что тебя удивляет?

— Мгновенное взросление, — приходя в себя от шока и стараясь не встретиться с собеседницей взглядом, ответила я.

— Говорила же тебе, что в мире энергетов нет времени. Меняться мы можем только относительно наших созданий. Кеталопция — моя мера взросления. Только приходя сюда, я могу преображаться. И внешне, и внутренне, — и, видя, что я не очень понимаю, легкомысленно махнула рукой. — Это сложно понять, когда постоянно живёшь в потоке времени. Прими как есть.

Согласно кивнув богине, оглянулась на Инка, может он объяснит, как такое может быть. И увидела невероятное. Моего обычно спокойного и рассудительного друга едва удерживали Пубок и пара крепких парней. Глаза стража сияли алым, рот превратился в хищный оскал, мышцы налились силой, демонстрируя всем, что архимаг тайной стражи — это не звание теоретика-ботаника, а статус, заслуженный в реальных сражениях. Не понимая причину его неадекватного поведения, я беззвучно, одними губами, спросила у командира наёмников:

— Что с ним?

— Как увидел тех троих, словно взбесился! — удобнее перехватывая руку Инка, сквозь напряжённо сжатые зубы процедил собеседник, кивая мне за спину.

Обернулась.

Тесно прижавшись друг к другу, стояла разноцветная тройка правителей Каталопции — зелёный Кормак, коричневый Церсыл и бордовый Грайза Буркало — перед своим демиургом. Даже колен не склонили, наглецы.

В коридоре стало так тихо, что сопение вырывающегося Инка казалось громким рыком.

«Тихо, ты! — цыкнула я на друга ментально. — Пропустишь самое интересное!»

«Пусть меня отпустят. Я сам им интересное покажу», — отозвался страж, но возня за спиной утихла, и я с упоением стала наблюдать за разворачивающимся действием.

— Дети мои! — третий раз провозгласила богиня.

«Заело у неё, что ли? — завозился на руках протрезвевший кот. — Отпусти. Мне надо».

«Далеко не ходи!» — заволновалась я.

«Не маленький, знаю!» — с показной независимостью откликнулся Филипп и выскользнул из моих объятий.

Тем временем Маттоттена продолжала:

— Вы не оправдали моих надежд. Ты, — ткнула пальцем в Буркало. — Подойди!