Жена Эмиля. Наследник для Зверя (СИ) - Устинова Мария. Страница 21
– А что с Воронцовым?
– Арестован. Это победа, госпожа Кац.
Я не могла поверить, что дело сдвинулось с мертвой точки и есть надежда. На этот раз предчувствия меня обманули. Депрессия, отчаяние, боль – все ложь.
– Наберитесь терпения. Суд – это время, но все проходит. Вы встретитесь на свободе.
Я не знала, что времени потребуется так много. День рождения я встретила одна. Двадцать два года. Стояла у окна, думала об Эмиле, а вид ночного города навевал тоску. Впрочем, через неделю, когда я увидела за дверью букет розовых пионов в корзинке, перевязанных атласной лентой, на душе стало тепло. Я прочла лаконичную записку: «С Днем Рождения и годовщиной, родная».
День рождения был неделю назад, а годовщина… Двадцать первое августа. Это не годовщина свадьбы – годовщина нашего знакомства.
В последнее время я часто вспоминаю тот вечер. Красное платье, отличное настроение и мой страстный танец. Однажды Эмиль попросил ему потанцевать, а я отказала – не смогла после изнасилования. Слишком тяжело было. Теперь, неуклюжая, я не скоро это смогу.
Это не годовщина брака, но все же Эмиль прислал пионы. Разбухшие бутоны готовы вот-вот распуститься. Я спрятала лицо в цветы и глубоко вдохнула.
Сладкий аромат счастья…
Любуясь цветами, я отнесла их в кухню. Не знаю, как ты сделал это, но спасибо, любимый. Приближалась дата заседания, накануне позвонил адвокат и сказал: у нас все шансы, что Эмиля освободят в зале суда.
– Если все пройдет без форс-мажора, завтра ждите его дома, Дина.
Месяцы в разлуке, страх, одиночество – все в прошлом. Трубку я положила с легким сердцем. В кабинете горел свет, а я разбирала почту. Я так привыкла и к этому креслу, и к новым обязанностям, что стало немного грустно. Когда Эмиль вернется, с новыми привычками придется расстаться.
В руках оказался большой коричневый конверт. Я надорвала его, надеясь, что это бумаги от адвоката, но на стол высыпался ворох цветных снимков. И сразу же подавилась воздухом – меня словно под дых ударили.
На фотографиях Эмиль, блондинка и брюнетка... На некоторых в кадре обе девушки. Темная обстановка, залы знакомого ресторана. У брюнетки ярко-красная помада размазалась по лицу, на следующем фото я поняла, почему. Я узнала жадный поцелуй Эмиля, стальные пальцы, которыми он сжал ей челюсти, вынуждая открыть рот. Он и со мной так делал. Его фирменный поцелуй. На девушке было мини-платье и черные чулки со швом, как у проституток. На блондинке золотистый наряд с декольте до пупка. Руки Эмиля под этим платьем сжали ягодицы так сильно, что ей стало бы больно, но на лице был экстаз: глаза закатились, рот вульгарно открыт.
Малыш толкнулся, и я рефлекторно обхватила живот. Задрожали и ослабели пальцы, а в голове появилась предобморочная легкость. Он и эти девушки… Они были вместе... Вместе!
Снимок выскользнул из рук. На обороте всего два слова, выписанные красивым и твердым женским почерком: «Наслаждайся, сука».
Глава 22
Это Жанна… Последний плевок, попытка отплатить за унижение. Чтобы уйти, плюнув напоследок, не оставить от победы радости. Я листала фото, со страхом прислушиваясь к онемению в груди. Душа, как нервные окончания. Чем сильнее удар, тем медленней ответ. Но когда боль придет, она будет такой силы, что сведет с ума.
Спокойно… Мне не больно… Не больно.
Но когда я перевернула фотографию глянцевой стороной вверх, по сердцу разлился расплавленный свинец вместо крови. Чувство давило в центр грудины и стало нечем дышать. С этой болью нельзя справиться, не получится быть сильнее, она поглощает тебя без остатка.
Это был снимок, на котором Эмиль сжал под платьем ягодицы девушки. Тесный фасон не предусматривал белья, она наклонилась к моему мужу, эротично выпятив зад.
Жанна знала, куда бить, чтобы причинить максимальную боль. Может быть, это фотомонтаж? Говорят, он может быть качественным, что не всякая экспертиза отличит. Надежда вспыхнула с новой силой. Нашу пару попытались бы разбить, мы так откровенно любим, что все знают – друг у друга мы слабые места.
Я передвинула фото ближе к кругу света и склонилась. Когда это снято и где?
Листала фото по кругу, это как уколы иглой или расковыривание ран, но остановиться я не могла. Кое-что на снимке показалось странным. Слева от центра было голубоватое пятно неправильной формы, а вокруг светлый ореол. Не дефект фото, похоже, расфокусировка. Я вглядывалась в «нечто» и вдруг меня осенило: это ведь фрагмент аквариума! Странное пятно – голубая цихлида. Из-за прозрачной воды часть аквариума вокруг рыбы терялась в темноте.
Это ресторан, где мы встречались с Воронцовым. Мне очень понравились рыбки, я их помню… Эмиль хотел пообщаться чисто в мужской компании, без жен, а потом вызвать девушек.
Я листала фото, пытаясь найти те, где лицо видно полностью. У Эмиля много одинаковых костюмов, одежда мне не помощник, но если на веке шрам, все станет ясно. На следующем снимке в темноте Эмиль занимался с брюнеткой сексом. Если до этого в сердце было что-то живое, теперь оно сгорело дотла, без остатка. Девушка сидела сверху, задрав платье и локтями опираясь на пышную спинку кожаного дивана, а Эмиль обхватил тонкую талию руками… У меня такой талии больше нет. Эмиль давно ко мне не прикасался, а я ведь знаю, как он любит секс. Он без него физически не может. Где наша былая страсть, куда все исчезло?
Я автоматически перелистнула еще фото: крупный план в профиль, но видно – веко травмировано. Как же так, любимый… Я столько страниц исписала тебе признаниями, которые не хочу, чтобы читал. Там настоящая я, любовь и моя короткая, нелепая жизнь, которую я посвятила тебе, а ты не оценил моего дара. Тебе было мало.
Глотать стало больно, горло сухое, как наждачка. В то время, когда были сделаны снимки, Эмиль еще не знал, что я беременна. Накануне у нас был горячий и страстный секс. Эти «девочки» – просто развлечение, потому что в их среде так принято. Они его раззадорили и он снял напряжение с одной из них, не думая, что я когда-нибудь узнаю.
Когда мы с Эмилем познакомились, он взял меня через несколько минут – прямо в приватной кабинке, рыча, как зверь, измял меня, порвал чулки, а я всего лишь подразнила его танцем. Я точно могу сказать, что спонтанный секс в ночных клубах не является для моего мужа чем-то необычным…
"Так чего ты ждала?" – спросит он.
Я уронила голову на стол и разрыдалась, запустив пальцы в волосы. Не знаю, как смотреть ему в глаза, не знаю, как жить дальше… Я все лето ждала этот день и завтра Эмиль возвращается, но теперь я меньше всего этого хочу.
Эта сука знала, чем меня ударить.
Возникло сиюминутное желание собраться и уйти. Вспыхнуло, как спичка. Бросить на столе ворох фото, обручалку и телефон… Чтобы он меня не нашел, и никогда не увидел ни меня, ни своего ребенка. В глубине тела – я даже не могла понять, в груди или в животе, рождалось странное тянущее чувство, будто осколки разбитого сердца резали изнутри. Жгучая обида, досада, ревность… Эти чувства легко сплавляются в черную ненависть и обратно любовь не вернуть. Ложь, что от ненависти до любви один шаг. Сойтись можно. Но ненависть всегда будет стоять между нами: в воспоминаниях, в жестах, взглядах… Каждый день. Зачем такая любовь нужна?
Я вскрикнула, как раненая птица, и с шелестом смахнула фотографии на пол. Упала щекой на прохладную столешницу и зажмурилась. Беззвучные слезы – самые болючие. От них и душа, и тело плачут. Я не могла вдохнуть, морщилась, кривилась, а слезы, как горох, катились по щекам.
Нет! Я сжала кулаки и снова закричала – долго и протяжно. Завыла, как волчица. Как ты мог, Эмиль! Ты же знал, как мне будет больно, знал, что я испытаю, мы говорили об этом! Он обещал не причинять мне боли, а сам…
Я вспомнила, что происходило в этом кабинете, когда он вернулся домой. Он дал мне в рот… после своих шлюх…
Я заорала в третий раз, хрипло, обдирая горло и вдруг боль отрезало. В груди установилось спокойствие – холодное, но болезненное, словно там стекло. Интуиция подсказала, что это надолго. Мой мозг отключил эмоции, а значит, шок был сильнее, чем я думала. У меня так один раз было. В то страшное утро после ночи в подвале.