Рабыня Рива, или Жена генерала (СИ) - Устинова Мария. Страница 47

Я тяжело вздохнула и похоронила лицо в ладонях.

После Шантары пришел следователь – пожилой григорианец. Людей, Лиама, видимо, не интересовало, что произошло…

Замотанный в плащ черного цвета, он стоял напротив, как мрачный вестник.

– Я должен опросить вас, Эми-Шад.

– Шад уже здесь? – спросила я.

Он молча кивнул, и я поняла, что дальше спрашивать не стоит.

– Расскажите, что произошло в день подписания мирного договора?

В то время возвращаться была странно даже мысленно. Я больше помнила свои эмоции, чем факты. Но удивительно, то время вспоминалось, как светлое… Из-за Шада. Я рассказала все, что помнила. Меня опросили без лишних эмоций.

– Когда Эс-Тирран вызвал командора, вы уже были его женой?

– Была.

Он с уважением кивнул и вышел. Вопреки фактам, во мне начала зарождаться надежда: григорианцы действуют согласно законам, но сердцем на стороне Лиама не будут никогда. Проблема в том, что, даже выразив мне уважение, меня могут прирезать, если потребуется.

Я дышала на холодные от стресса ладони.

Все решится завтра. Все будет зависеть от нас.

Вечером я начала прислушиваться к тому, что происходит за дверью.

Мне хотелось услышать, не ведут ли Шада. Конечно, я вряд ли услышу его шаги или звон кандалов, но надеялась на это. Хотела, чтобы он был как можно ближе, в соседней камере… Его уже должны были привезти.

Вместо этого возле моих дверей возникла странная заминка. Она распахнулась, но никто не вошел. Охрана за порогом пререкалась с… Лиамом. Я узнала его голос. К нему добавилась гортанная женская речь. Через минуту препирательств в камеру вошла Шантара.

– Твой бывший хозяин сюда ломится, – с неудовольствием сказала она. – Не беспокойся, его не впустят. Слово пусть на суде говорит, а здесь не его порядки.

Я порадовалась, что меня охраняют григорианские солдаты.

– Он здесь? – я вскочила навстречу Шантаре. – Шада привезли?

На смерила меня взглядом и ослабила плащ.

– Здесь, – по взгляду я поняла, что они уже виделись.

С замиранием сердца следила, как она стряхивает пыль с плаща и располагается на тюремной кровати.

– Не тяни же! Вы виделись? С ним все в порядке?

– Насколько это возможно. Он цел.

– Что-то передал?

– Только одно: «Верь в меня». Завтра будет суд, он возьмет там слово. Я уже ознакомилась с обвинениями. Лиам считает, что вы вступили в сговор, с целью убить его. Полагает, Шад не имел права жениться на его рабыне без разрешения. Ты была собственностью «Стремительного».

– Бред!

– Возможно. А возможно, нет. Выслушаем завтра его аргументы. Я говорила с генералитетом, Шада никто не хочет казнить. Смерти он не заслужил точно… Насчет тебя, – она вздохнула. – В общем, Рива, все решится завтра и будет зависеть от стратегии защиты моего брата. Ты ведь помнишь, что интересы государства превыше всего…

– Да, и что?

– К Шаду заходил главнокомандующий. Я не знаю, о чем они говорили.

У Шантары были серьезные, печальные глаза. Может, из-за траура по мужу. А может и другой причина была.

– К чему ты клонишь?

– Если они решат, что государству будет полезна его смерть, он может отказаться от защиты. Так же, как когда-то отказался от названной и карьеры, чтобы взять в жены тебя.

Захотелось выругаться.

– О, этого еще не хватало, – я зажмурилась и села на постель рядом, ноги отказались меня держать.

– Он отказался говорить об этом со мной. Его намерений я не знаю. Отца тоже не захотел видеть. Убить брата я не дам, это точно тебе говорю…

Несмотря на жесткий тон, я не почувствовала угрозы, хотя речь шла только о нем, не обо мне.

– Если Шад сказал – верь, я буду верить, Шантара. Он что-то придумает. Он хотел присоединиться к династии…

– Замолчи! – она тревожно полыхнула на меня взглядом. – Сейчас речь идет о жизни, а не о власти, Рива!

Раздраженно запахнувшись, Шантара ушла. Перебранка у дверей, к счастью, стихла. Лиам так и не сумел ко мне просочиться.

Ночь я провела в мыслях. Почти не спала, не находя себе места. Как бы я ни верила Шаду, но и сомнения его сестры разделяла.

Я сумела уснуть перед самым рассветом, и через минуту солдат потряс меня за плечо.

– Эми-Шад!

Я встретилась с янтарными глазами, которые не сулили ничего хорошего. Умылась прохладной водой и встала. После бессонной ночи наступил эмоциональный ступор: я не тряслась, словно все происходит не со мной.

Надев наручники, меня вывели из камеры.

Я понятия не имела, как выглядит здание суда. Здесь нечасты судебные разбирательства. Как выяснилось, у нас особый случай. За судом над нами будут следить все народы, участвовавшие в войне. Дело не только в зрелищах. Это окончания точка, которую ставил Лиам. От исхода зависело, кто оставит за собой последнее слово и память.

Я надеялась, что в зале заседаний встречу Шада.

Он будет там и все решится сегодня.

Глава 36

Зал заседаний отличался от того, что я ожидала увидеть.

Огромный, под прозрачным потолком-сводом и круглой формы. Меня привели последней, и я с удивлением заметила, что Лиам, как ответчик, тоже занял одну из сторон. Обвинители и обвиняемые стояли лицом друг к другу. Судья располагался в центре. Он был военным, не знаю, насколько это хорошо для нас в этой ситуации. У стен располагались те, кто пришел посмотреть: высшие чины и родственники Шада. Я увидела их полным составом: Шантара, мать и отец. Интересно, а мои родители увидят суд над нами? Поинтересуются моей судьбой?

Шад был далеко от меня, но обернулся, пытаясь увидеть.

Мы так и не пересеклись взглядами.

Зато Лиама я видела, как на ладони. Прямой, в белом парадном мундире, он взирал на меня с самоуверенным видом, словно приговор не в нашу пользу уже огласили. В безмятежных глазах не было ненависти. Мысленно он уже отомстил за себя и кости мои бросил собакам. Солдаты обеих армий заблокировали входы и выходы, давая понять, что никто не уйдет безнаказанным, как бы не обернулось дело.

Право начать отдали Лиаму.

– В чем вы обвиняете генерала? – мрачно спросил судья.

– В попытке совершить предумышленное убийство, – при этом Лиам смотрел на меня так пристально, что по рукам пробежали мурашки. – Вступив в сговор с моей рабыней, заключив с ней фиктивный брак перед вызовом на подстроенный поединок, он следовал своим интересам и интересам своего руководства, но не букве закона. Он прибыл заключить мир. Этот вероломный поступок тем хуже, что я был в полном неведении о происходящем.

О, нет. Теперь он будет ссылаться на то, что был незнаком с правилами и этикетом Грига. Это легко опровергнуть – я ему не помогла, но там был второй, резервный ксено-этик.

Но фактически он прав… Лиам не лгал: это действительно был преднамеренный план, и именно с целью его ликвидировать. И эту правду он швыряет всем присутствующим в лицо. То, о чем и так все знают. Всех загоняет в ловушку.

Я вспомнила, как накануне мы говорили в каюте генерала. Он сделал предложение, а я медлила и боялась его принять. Я тогда понятия не имела, насколько далеко все зайдет, и мы все трое окажемся в суде. Все должно было определиться в кают-компании «Стремительного». Либо победа, либо поражение. Но Лиам, этот скользкий змей, не был бы собой, не будь так прост. Жалела ли я об этом? Нет. Шад был прав: лучше смелый шаг, чем годы в ожидании свободы.

– Он не имел права брать мою рабыню в жены, – продолжил Лиам. – А значит, не имел права вызывать меня. У него не было официальных причин, лишь личное желание.

Пришло время Шаду отвечать.

– Командор Лиам сам послал Риву в мою каюту, – я почти не видела его, но слушала голос, тихий и уверенный, я очень по нему соскучилась. – И вызвал на поединок после того, как взял ее в жены. При всех объявил названной, чтобы никто не усомнился в правомерности! Я мог взять ее в жены ночью. В любой момент, как мы пересеклись на «Стремительном». Еще до мира.