Синдром - Кейз Джон. Страница 90

— Точь-в-точь как ты.

— Многие потеряли рассудок, и как минимум один лишился жизни.

— Кто?

— Некий ученый по фамилии Ольсен. Так называемые коллеги тайно подсунули ему ЛСД — и его понесло. Он стал совершенно невменяемым. По крайней мере так в передаче рассказывали. Побесновался, а несколько дней спустя выбросился из окна своего номера в отеле.

— О Боже…

— Авторы фильма подозревают, что ему помогли.

— Помогли?

— Да. Есть основания полагать, что бедолагу попросту вытолкнули наружу.

— Ничего себе.

В этот момент Макбрайд и Эйдриен переезжали реку Делавэр по двойному мемориальному мосту. Внизу медленно текла темная, отливающая металлом вода, а впереди растянулась рубиново-красная цепочка задних фонарей. Плотный поток автомобилей медленно просачивался сквозь будки контрольного пункта оплаты за проезд.

— Похоже, ты прав, — заметила Эйдриен.

— Насчет чего?

— Чтобы заявиться к Шапиро без приглашения. По телефону он и разговаривать с нами не стал бы.

На пункте оплаты Льюис вложил купюру в протянутую женскую руку. Ее ладонь оказалась такой теплой в морозном воздухе осеннего утра, а момент соприкосновения выглядел до странного четким. Словно он выпал из потока времени. Этот миг показался Макбрайду совершенным микрокосмом коммерции — по всему миру во все века люди переправлялись через реки в обмен на наличность. Под мостом протекала необъятная река, точно играя живыми мускулами, насыщенный влагой воздух смешивался с тяжелыми запахами выхлопов. Автомобили выскакивали на простор при выезде с платного терминала, с ревом набирая скорость. Макбрайда окружили звуки, запахи, цвета — он едва справлялся с нахлынувшим на него потоком непривычно ярких ощущений, точно органы восприятия ожили все разом. Нудный проезд по забитой машинами автомагистрали вдруг превратился в захватывающую игру движения и пространства.

Они остановились в «Хиллтоп-Хаус» — стареньком отеле, пристроившемся на горном склоне в Харперс-Ферри, и сняли номер с видом на перевал, у которого сливались реки Потомак и Шенандоа. Отель пустовал: слишком поздно для осенних экскурсий, слишком рано для праздников. Поэтому номера можно было выбирать на любой вкус. И снова по причинам экономии они поселились в одной комнате, но — по особому настоянию Эйдриен — с двумя кроватями.

Престарелый коридорный проводил постояльцев в номер и не отходил от двери, пока Макбрайд не сунул в шершавую старческую ладонь мелкую купюру. С балкона гостиницы реки казались вспыхивающими на солнце серебряными нитями, вьющимися меж горбатых силуэтов поросших лесом склонов.

Когда Льюис с Эйдриен приехали по указанному в телефонном справочнике адресу, то оказались у почтового ящика в крохотном, не получившем статуса города населенном пункте Бейкертон. Они поехали туда, рассчитывая узнать, где проживает Шапиро, уже на месте. Благо от Харперс-Ферри до селения оказалось всего пара миль. Насколько трудно найти человека в поселке, где проживают в основном те, кому за шестьдесят?

Как оказалось, очень трудно.

Бейкертон состоял из двадцати — тридцати домов, разбросанных на сотнях акров лесистых холмов. Помимо сельских домиков и жилых автоприцепов, в поселке были своя церковь и сельская лавка с бензоколонкой у входа, куда и зашли путешественники. За кассой стоял усатый мужчина с окладистой бородой и копной рыжих волос. Все вокруг загромождали банки с дешевыми леденцами, коробки с патронами для дробовиков и полные кувшины маринованных свиных ножек и сваренных вкрутую яиц.

Как оказалось, номер почтового ящика в адресной книге не отражал претензий бывшего шпиона на особое уединение. Просто здесь не доставляли почту на дом, и каждый житель имел на почте свой ящик. Продавец объяснил посетителям ситуацию и махнул рукой в сторону открытой двери:

— Проходите прямо туда.

Эйдриен и Льюис вошли в помещение, где их взгляду предстали ряды ячеек — каждая с крошечной дверцей и кодовым замком. Напротив входной двери стояла компания из трех мужчин, попивавших горячий кофе. Они походили друг на друга — заросшие, морщинистые и, судя по всему, питающие страсть к камуфляжной одежде. При взгляде на этих людей рождалась мысль, что разговоры они ведут о национальном гоночном чемпионате или охоте на оленей. Впрочем, проходя мимо, Макбрайд уловил отрывок разговора: «И ты утверждаешь, индекс НАСДАК [41] не взлетел?»

Льюис чуть не расхохотался. Впрочем, ему удалось изобразить на лице серьезность, и он поинтересовался:

— Вы не знаете, где найти человека по фамилии Шапиро?

— А, Джеймса Бонда, что ли?

Льюис хохотнул.

— Ага.

— Он живет в самом конце Куори-роуд, — сказал маленький сморщенный старикашка в зеленой форме пехотинца и бейсболке с названием какой-то животноводческой компании над козырьком.

— Это где?

— Выйдете с парадного входа, по ту сторону дороги — небольшая улочка, под прямым углом к той, по которой въезжали. Это и есть Куори-роуд. Проедете по ней с милю, и слева будет красный почтовый ящик. Там Сида и ищите.

— Большое спасибо.

— Только вы можете застать его во время молитвы, — сказал крошечный человечек. — Тогда придется ждать, пока он закончит.

— Не молитвы, — поправил другой собеседник, — а медитации. Это другое. А в остальном Карсон прав. Наткнетесь на него, пока он медитирует, даже не взглянет на вас. Таков уж наш Сид.

— Он верующий? — спросила Эйдриен, нахмурившись при этой мысли. Звучало не слишком правдоподобно.

— Буддист, — пропищал фальцетом старикашка. — Говорит, на нем лежит тяжелый кармический груз. — Он помедлил. — Смотрите канал «Эй энд И»?

Эйдриен улыбнулась и кивнула.

— Тогда знаете, о чем я. Этому парню столько дерьма отмаливать — о-о-ох.

Его компаньоны засмеялись.

— Извиняюсь за выражение, — продолжил старик, — но, по мне, так он пытается разделаться кое с чем вот тут. — Человечек в защитной форме постучал себя по виску.

Куори-роуд была усыпана гравием и влажна после недавнего ливня. Дорога проходила по сильно заросшей местности, и за окнами проносились черные от сырости молодые деревца. Машина подпрыгивала на ухабах, взбираясь вверх по склону, а по-зимнему яркое солнце мерцало за тонкими стволами. Макбрайд свернул на подъездную дорогу и мгновение спустя остановил «додж» возле старенького белого пикапа. На просеке стоял простой бревенчатый дом. Позади него на расстоянии сотни ярдов или около того высилась большая постройка, напоминающая парник. Справа — огороженный выгон для скота, на котором гуляли с полдюжины лам. Едва заметив незнакомцев, которые, выйдя из машины, направились к дому, животные потрусили им навстречу. За ламами, ближе к центру выгона, визитеры увидели Сиднея Шапиро — он сосредоточенно выполнял медленные грациозные движения китайской гимнастики.

Несмотря на холод, только часть тела Шапиро прикрывали серые тренировочные брюки. И похоже, старик был бос. Он исполнял движения с огромной сосредоточенностью и собранностью. Эйдриен взглянула на Макбрайда и приподняла брови, однако ни один из них не заговорил. Через минуту или две ламы потеряли к чужакам интерес и снова принялись жевать траву. Кое-кто из них даже отважился подойти совсем близко к Шапиро, который остался таким же безучастным. Несмотря на худощавость, тело старика покрывали узлы мышц; на голове чернела копна длинных волос, и в целом он казался подвижным и сильным для своих лет. С мучительной медлительностью Шапиро вытянул перед собой ногу, пока та полностью не распрямилась и не зависла в воздухе параллельно земле, затем грациозно опустил ее, одновременно старательно и неторопливо поворачиваясь, напоминая балетного танцора в предельно замедленной съемке. Макбрайда почти загипнотизировала текучесть движений Шапиро. На миг из-за облаков выглянуло солнце, осветив выгон, точно сцену, и Льюис не без потрясения заметил, что если телу Шапиро удалось обмануть старость, то лицо годы не пожалели. Его физиономия напоминала сплошную кость, череп под тонкой натянутой кожей.