Брат из царства ночи - Келлехер Виктор. Страница 8

– Долго нам еще идти сегодня? – услышал Реймон протестующий голос.

– Я говорю, мы можем вернуться, – громко крикнул кто-то, – скоро настанет утро, тогда и поработаем.

Один из ближайших факелов вспыхнул ярче и осветил все вокруг. Неровный свет упал на Реймона.

– Кто… Кто там? – спросил кто-то испуганно. Реймон пригнулся к земле и побежал прочь со всех ног.

Со стороны солдат раздался вопль ужаса, и кто-то вдруг развернулся, отбросил факел и пустился наутек к открытому полю. Огонь опалил траву. Тревога распространилась быстро. Те, что были близко, закричали и кинулись в разные стороны. Через несколько мгновений отряд охватила паника. Солдаты в беспорядке отступали.

В другой раз Реймон, может быть, и засмеялся бы, но не сейчас. Не успел он облегченно вздохнуть, как раздался совершенно дикий, ни на что не похожий рев. Реймон замер, не в силах шевельнуться от ужаса. Рев раздался снова, грозный, нечеловеческий. Из-за него все остальные голоса показались тихими и слабыми.

Реймон судорожно оглядывал темное болото. Оттуда ли донесся рев? Он не мог сказать точно. Из-за растущих вплотную друг к другу деревьев было очень трудно распознать, откуда шел звук. Даже уханье совы, казалось, раздавалось одновременно со всех сторон.

Постепенно Реймон оправился от страха и сделал шаг. И сразу же остановился. Куда ему идти? Обратно к полям – невозможно. Он знал, что ожидало его там: мертвая тишина, лицо, такое же неподвижное и пустое, как и у Пилар. Или же стражники Солмака. Нет. Он не был к этому готов. Тогда вперед? В темные глубины болот, где, как рассказывали деревенские старожилы, даже почва колышется под ногами?

Словно кто-то невидимый услышал его тайные мысли… Реймон вдруг почувствовал сильный толчок в промокшей земле: один… другой… третий… Будто бы сама земля отвечала неведомым шагам. Реймон судорожно оглянулся, но он смог разглядеть лишь все те же искореженные силуэты деревьев. Те же серебряные пятна лунного света, те же хлопья тумана, зловеще поднимающиеся между стеблями и листвой.

– Луан? – осипшим голосом прошептал он. – Луан, ты пришел за мной?

Земля вновь содрогнулась. Реймон зажмурил глаза и задрожал всем телом, ожидая самого ужасного. Но когда после бесконечно долгой паузы ничего не произошло, он осмелился чуть-чуть приоткрыть веки и увидел, что вокруг все по-прежнему. Лунный свет лежал как и раньше, странные очертания деревьев точно так же зловеще стояли вокруг. Или почти так же? Он открыл глаза пошире. Одно из деревьев выглядело не таким, как другие. Реймону даже показалось, что раньше его на этом месте вообще не было. Он встряхнул головой в надежде, что наваждение исчезнет. Но когда он снова взглянул туда, дерево шевельнулось и подошло поближе. Земля содрогалась в такт шагам.

Реймон хотел повернуться, побежать… и не мог. Прямо над его головой послышался высокий звук, мягкий, похожий на утренний ветер, шелестящий по листве. Он взглянул наверх и увидел два бледных полумесяца. Два! На него глядели глаза. Из мрака нависало лицо. Это лицо было таким ужасным, что Реймон отчаянно завопил, и вопил долго, бесконечно… Тяжелая ветка надломилась, опустившись вниз, и оказалась рукой. И тут эта рука легла Реймону на голову, ероша волосы.

На этот раз он сорвался с места и побежал во тьму, не разбирая дороги. Какие-то стебли как петли хватали его за руки и за ноги. Клейкая паутина прилипала к лицу, когда он продирался сквозь деревья. Трясина затягивала его, грозя поглотить. Но Реймон продолжал бежать, нарушая мертвую тишину болота. Вдруг он грохнулся в какой-то пруд, покрытый толстым слоем мерзкой тины. Мгновенно оказавшись под водой, Реймон пошел ко дну, барахтаясь в холодном скользком иле.

Он вынырнул, отплевываясь, судорожно глотая воздух, и чудом ему удалось вцепиться в виноградную лозу, которая свисала над ним. Она натянулась, но выдержала, и Реймон подтянулся… Он почти уже вылез на твердую землю… Не успел Реймон обрадоваться, что спасен, как что-то обвилось вокруг его кисти и полезло дальше. Какие-то толстые петли с силой захлестнули его поперек груди и принялись сжиматься, явно намереваясь задушить. Луна, словно равнодушный глаз, взирала на его страдания.

– На помощь! – попытался крикнуть Реймон, но петли мертвой хваткой впились в грудь, и вместо отчаянного крика послышался лишь едва слышный хрип.

Реймон уже не мог вздохнуть, и перед его глазами поплыли кровавые круги. Продолжая отчаянно бороться, он понимал, что через минуту задохнется, но все же нанес последний бессильный удар. Он не принес никакого результата, и последнее, что мальчик видел перед собой, были собственные скрюченные пальцы.

Он почти потерял сознание. Вся его жизнь, казалось, погружалась в пустоту. Реймон истратил все силы в бесплодной борьбе, и уже готов был сдаться и уйти в эту страшную пустоту, как вдруг что-то резко дернуло его вверх и сильно встряхнуло.

Как сквозь пелену он чувствовал, что его руки и ноги беспомощно болтаются, словно тряпочные. Самым удивительным было то, что вся его ярость и отчаяние преобразились в одно сладкое чувство освобождения. Безжалостные петли ослабили свою хватку и, наконец, освободили Реймона совсем. И пока он все еще продолжал жадно хватать ртом воздух, сильные руки осторожно опустили его на землю.

Когда Реймон снова взглянул наверх, то увидел, что над ним возвышалось лунное создание. Впрочем теперь, когда оно спасло его от верной смерти, Реймон уже так не боялся его. Он даже взглянул в полукруглые глаза и ему показалось, что в них теплится нежность. Но несмотря на это, само лицо казалось ему в высшей степени отталкивающим. Две зияющие дыры вместо ноздрей, длинная щель на месте рта, опухший высунутый язык, неровный ряд плохо посаженных темных зубов в прорези разбитых губ. Словно чувствуя себя неловко под пристальным взглядом, создание отвернулось, и в свете луны Реймон увидел, что его щеки, подбородок и лоб покрыты множеством бородавок, и из каждой рос жесткий волосок. Такие же грубые черные волосы покрывали его голову и шею, ниспадая, словно паутина, на уродливые уши. Казалось, они были искорежены или измяты. Мочки ушей доходили существу до плеч.

– Кто… Кто?.. – послышался высокий звук, который Реймон уже слышал раньше, звук, похожий на ветер в листве. Он начал осознавать, что это чудовище обращалось к нему. – Имя… – прибавило оно. Лишь одно это слово можно было разобрать. Высунутый язык очень мешал ему говорить.

– Реймон, – ответил Реймон.

– Рей… мон… – с трудом повторило оно. Затем, прижав огромную руку к груди, чудовище произнесло: – Лал… я… Лал…

Обмен именами, казалось, обрадовал чудовище, оно открыло рот и издало урчащий смешок. Реймон попытался вторить ему, но у него ничего не получилось. Чудовище вопросительно на него взглянуло и нагнулось, словно желая дотронуться до лица Реймона.

В этот момент Реймон заметил водяную змею, возможно, ту самую, что напала на него несколько минут назад. Она обвилась вокруг гигантской руки Лала и сидела там, вытянув голову. Именно эта рука и тянулась сейчас к Реймону, поэтому змея приближалась. Реймон поспешно вырвался и пополз по невидимой во тьме земле, пока столетнее дерево не преградило ему путь.

Крепко прижавшись к узловатому стволу, Реймон начал напряженно вглядываться во тьму. Но болотное существо даже не пыталось преследовать его. Оно лишь принялось разглядывать Реймона между стволами, расставив толстые, как тумбы, ноги.

– Реймон… Лал… – удовлетворенно вздохнуло чудовище, после чего начало устраиваться на ночлег.

Как только полукруглые глаза устало закрылись, Реймон решил, что пора тихо ускользнуть. Очень осторожно он приподнялся… поколебался… и, наконец, снова бессильно опустился. Прежде чем идти куда-либо, сначала необходимо решить – куда. Но Реймон не знал, куда он мог направиться. О том, чтобы вернуться в поле или в селение, не приходилось и думать. Уж тогда было лучше оставаться там, где он находился. По крайней мере, здесь он чувствовал себя в безопасности. Даже нет, более, чем в безопасности. Близость этого болотного создания, спавшего в нескольких шагах от Реймона, успокаивала его. Заревел же этот странный Лал на людей Солмака. Он ведь спас его от змеи. От той, кстати, которую сейчас нежно баюкал. Странно, но такое проявление любви тоже радовало Реймона, и от этого он почему-то чувствовал себя вдвойне защищенным. Измученный всем происшедшим в этот день, Реймон закрыл глаза и уснул рядом со своим спасителем.