Училка и мажор (СИ) - Малиновская Маша. Страница 10

— У тебя тоже, — окидываю взглядом его крепкий обнажённый торс. — Был, судя по всему.

Рефлекторно поджимаю пальцы ног в узких туфлях. Парень — красавчик. Ну, если судить по тому, что открыто глазу. Щёки вспыхивают, а во рту пересыхает.

Когда в последний раз у меня был нормальный секс?

Не перепих по-быстрому, потому что завтра на работу и на прелюдию нет времени, а нормальный, жаркий, крышесносный секс? С эротичным раздеванием и дразнящими тело и фантазию поцелуями?

Дай-ка вспомнить, Василина-Ариэль…

Давно. Очень. Ни неделю назад, ни месяц, и даже ни год. И, кажется, даже не два…

Но, конечно же, вот так бросаться на первого встречного я не собираюсь. Да и в принципе решиться на секс с кем-то ещё не так просто мне. Паша ведь был первым. И единственным.

— А вот и я, — с конца стойки возвращается Анжелика с двумя коктейлями. — Эй, чувак, твой костюм — мышцы? А если снять, то всё совсем печально?

— Это мои родные, вообще-то! — парень сразу переключается на Лику, оценившую сходу его мускулы. — Смотри!

Он, как качок в цирке, начинает их поочерёдно сокращать, а мне становится смешно. Наверное, должна была поплыть от восторга, но не вышло.

Я отпиваю через трубочку коктейль и начинаю смеяться, упёршись лбом в стойку.

— Булка, ты ещё задом потверкай, блядь, — раздаётся знакомый голос рядом. Очень близко. — Не позорься перед девчонками.

Я едва не давлюсь коктейлем, отчего по горлу после крупного глотка стекает обжигающая жидкость. Рядом с нами с Ликой появляется компания парней. Их четверо, с ними две девушки. И конечно же, я по голосу узнаю Семёна Радича, пусть он и одет в стильный костюм современного вампира, а на лице чёрная бархатная маска.

— Отвали, Рад, не даёшь прекрасных диснеевских принцесс закадрить!

— Нужен ты им, — смеётся ещё какой-то парень в маске.

— Да ладно, Марик, я же офигенный! — пробегает сексуально пальцами по своей обнажённой груди этот Булка. — Девчонки, по коктейлю?

Лика хихикает вместе с ними, пока парни и девушки располагаются рядом, подтянув к углу стойки стулья, а я молча тяну свой коктейль, надеясь, что если буду молчать, то парик и маска меня уберегут.

13

— И не страшно тебе? — хлопает длинными ресницами “лисичка”, глядя заворожёнными глазами на Радича. Маска у неё на лице просто нарисована. Смотрится красиво и мимике не мешает. — Это же так опасно.

— Жить вообще опасно, детка, — откидывается он на спинку стула, а мне хочется закатить глаза на это его позёрство. — Главное, снаряжение хорошее и всё проверить перед подъёмом.

— И долго ты был на соревнованиях?

— Неделю.

Мы сидим в кабинке в самом углу. Музыка шарашит, так что всем приходится говорить очень громко. Видимость здесь тоже слабая, тут и без маски знакомое лицо не каждый узнает. Я сижу молча, только смеюсь и поддакиваю в разговорах, а вот Лика веселится на полную.

Наверное, мой мозг совершенно атрофировался, потому что как ещё объяснить то, что я сижу в компании своих студентов, скрывшись под маской? Особенно учитывая, что среди них Семён Радич.

А ещё и употребляю алкоголь.

Вот кто меня адекватной назовёт?

Но есть в этом и некий азарт. Шалость, подогреваемая чувством опасности. Адреналин, вместе с алкоголем бурлящий в крови и заставляющий все жизненные системы проснуться и прийти в активность.

— Девчонки, не сидим, поднимаем бокалы! — парень с обнажённым торсом придвигает один бокал ко мне, один передаёт в руки Лике. Лисичка и её спутница берут сами. — За знакомство! Хоть мы и не знаем, кто вы такие.

Он заливисто и заразительно смеётся собственной шутке, а вместе с ним и остальные. Лика незаметно подмигивает мне и отпивает глоток. Ну а я следую её примеру.

Вообще этот парень, которого другие зовут Булкой, очень громкий и активный. Видно, что любит попаясничать и быть в центре внимания. Семён же и парень, которого другие называли Марком сидят более тихо, развалившись на стульях. Но именно на них и бросают по большей части взгляды Лисичка и её подружка в костюме кого-то непонятного с кошачьими ушками. Да и Лика тоже.

Замечаю, что хоть Радич и не самый громкий в компании, парни неосознанно смотрят за его реакцией на их шутки. Мы учили такое в институте — это лидерская позиция. Причём не явная, но безусловная.

— Пошли на танцпол, — командует Семён и встаёт, а народ подтягивается за ним.

Я придерживаю за руку Анжелику и качаю головой.

— Давай уходить, Лика, пока они нас не узнали. Это же наши студенты! — шепчу ей на ухо.

— Успокойся, — хихикает пьяно она. — Никто тебя не узнает. Это же невозможно. Расслабься, дорогая, нам так весело! Пошли!

Она хватает меня за руку и тащит на танцпол за остальной компанией. Проходя мимо зеркальной колонны, я ещё раз убеждаюсь, что меня совершенно не узнать.

— Вы где потерялись, красотки? — нас находит этот Булка, берёт за руки и тащит прямо в гущу толпы ближе к сцене.

Лисичка и её подружка танцуют, близко-близко соприкасаясь телами и призывно поглядывая на парней. Радич, что меня почему-то удивляет, тоже танцует. Причём очень даже хорошо. Двигается пластично, идеально попадая в ритм.

Одергиваю себя за то, что засматриваюсь на него. В сравнении с ним, таким свободным, смелым, самодостаточным, я чувствую себя… старше. Старше, чем есть на самом деле. Будто разница между нами не четыре года, а все четырнадцать или даже больше.

Когда я стала такой? Когда перестала чувствовать и наслаждаться молодостью? Когда встроилась в этот рутинный жизненный поток, оставив вместе с пропуском в общагу лёгкость и ощущение полёта?

Мне двадцать шесть. И я заслуживаю большего.

По крайней мере сейчас мне об этом напоминает, нашёптывая, алкоголь.

Музыка сносит крышу, яркие вспышки света ввергают в полную нереальность. Новая порция алкоголя в крови будоражит её. Я будто попадаю в зазеркалье, в другой мир. Расслабляюсь. Раскрываюсь. Отдаюсь.

Прикрываю глаза, отворачиваюсь, вскидываю руки и просто двигаюсь. Как хочется душе и телу.

Пока не вздрагиваю от лёгких прикосновений к обнажённой коже плеч. На секунду замираю, но тело двигается дальше на автомате будто. А всё внимание концентрируется на этих едва ощутимых прикосновениях.

Мне не нужно видеть, кто это. Я будто кожей чувствую.

Резко выдыхаю, когда на смену пальцам приходят ладони. Немного грубые и шероховатые, они скользят от моих запястий до самой шеи вверх и обратно, вызывая разряды по всей спине.

Вырваться, убежать, скрыться — вот что я должна сделать! Что обязана!

Какой из меня преподаватель, какой педагог… Сжечь ведьму.

Всего несколько секунд я позволю себе… насладиться… и уйду. Уйду!

Но продолжаю оставаться на месте, плавно раскачиваясь в такт музыке и прикрыв глаза. А смелые руки тем временем уже скользят по моим бёдрам и притягивают ближе, заставляя ощутить спиной жар его объятий.

Нельзя, мне нельзя! Беги, Василина, беги!

Слишком многое на кону. Слишком…

Но горячие ладони не отпускают. Они гладят меня, пробираются под край платья. Совсем чуть-чуть, лишь на сантиметр. А я будто окаменела, будто кто-то всю волю выкачал из меня. Неспособна противостоять ему… себе…

— Ты пахнешь так, что у меня колени судорогой сводит… — горячий шёпот прямо в ухо пускает огненные стрелы по спине. — Откуда ты такая?

Он не узнал. Парик, маска, вспышки света — он не узнал.

Меня как будто двоит. Одна кричит: беги! Вторая затыкает уши, не желая слушать, и остаётся на месте.

Семён берёт меня за руку и ведёт куда-то сквозь плотную стену человеческих тел. Крепко сжимает ладонь. И я иду, затыкая тот голос, который велит мне немедленно бежать.

Никто на нас не смотрит, всем всё равно. Плевать. Никто не знает, что мы — преподавательница и студент. Даже он не знает. Только я. Моя шалость, за которую я буду винить себя очень долго, но которой не в силах воспротивиться.