Звезда-беглянка - Картленд Барбара. Страница 29

— Я… я мечтала об этом… — прошептала Грейсила.

Лорд Дэмиен притянул ее к себе и одарил таким нежным и долгим поцелуем, что под конец своды библиотеки закружились у нее перед глазами, а веселые розовые амуры смотрели на них из позолоченных рам огромных картин, приветливо маша воздушными крылышками и улыбаясь от счастья.

Оседлав своего Цезаря, Грейсила выехала за ворота Баронс-Холла еще на рассвете. Единственным провожающим был старый Миллет. С мисс Ханселл она попрощалась еще накануне. Экономка говорила без умолку и только о лорде Дэмиене.

В одночасье он стал почти что национальным героем. Грейсила представила себе, как разойдутся по стране утренние газеты, и женщины королевства на все лады станут прославлять храбреца, спасшего жизнь юной королевы.

Она была так поглощена своими мыслями, что не сразу поняла, отчего так томится ее сердце. Ей недоставало присутствия Вирджила! Она постаралась успокоить себя мыслью, что сегодня вечером он будет у них в замке, ведь мачеха лично пригласила его на ужин.

Грейсила подставила лицо теплым лучам солнца. Оно поднялось уже достаточно высоко и мягко позолотило кроны деревьев. Девушка улыбнулась от переполнявшего ее предчувствия чего-то необычайно хорошего и удивительного, как приход весны.

Она с облегчением вздохнула, увидев, что отец завтракает в одиночестве.

— Грейсила! — воскликнул он. — Где ты была? Я сбился с ног в поисках тебя!

Грейсила бросилась ему на шею и покрыла ошарашенного отца поцелуями.

— Простите меня, папенька, — мягко проговорила она, прижавшись своей нежной щечкой к колючей и родной отцовской щеке. — Со мной все в порядке. Теперь я дома и очень-очень рада вас видеть!

Отец был слишком счастлив, что она вернулась, чтобы продолжать сердиться. Но все-таки он потребовал объяснений.

— Папенька, я же оставила вам записку, что не могу выйти замуж за герцога, потому что это сделало бы меня несчастной, — оправдывалась Грейсила. — Матушка всегда желала мне счастья.

— Но почему ты не пришла ко мне сама и не объяснила? Я не понимаю! — удивился граф.

— Я подумала, вы скажете мне, что уже слишком поздно менять решение, поэтому я решила… просто исчезнуть.

И прежде, чем старый граф успел раскрыть рот, Грейсила снова расцеловала его, не дав заговорить.

— Не сердитесь, папенька, — ласково проговорила она.

— Где же ты все-таки была? — снова спросил отец, но Грейсила видела, что он уже смягчился.

— Я была у человека, который когда-то служил у нас в замке, он хорошо присмотрел за мной.

— Ну, конечно! Ты была у няни. Почему я сразу не догадался? — воскликнул граф. — Твоя мачеха утверждала, что ты поехала к одной из кузин.

Грейсила не стала разубеждать отца. Няня умерла несколько лет назад, и не кто иной, как отец, лично сообщил ей тогда эту печальную новость. Но граф, вероятно, забыл об этом.

В комнату вошла мачеха. Грейсила слегка испугалась, но быстро оправилась и мягко проговорила:

— У меня были веские доказательства того, что герцог любил не меня… а другую женщину.

Колкость, готовая было сорваться с мачехиных губ, так и не прозвучала. Вместо этого она ответила:

— Хорошо, раз уж ты вернулась, не будем об атом. Но, надеюсь, что впредь ты побережешь своего отца и не станешь расстраивать его своими необдуманными выходками.

— Больше я не убегу, — пообещала Грейсила.

Принесли свежие газеты. Заголовки пестрели сенсационными сообщениями о лорде Дэмиене. Ни в одной статье не было даже намека на давний скандал, связанный с маркизой Линмаус. Наоборот, Вирджила всячески превозносили и восхваляли как одного из лучших выпускников Оксфорда, перечисляя все его награды и медали. Особенно подробно описывалось, как он спас жизнь королевы Виктории. Он стал героем, и Грейсила с радостью подумала, что раз уж судьба вознесла его так высоко, и теперь он на гребне славы, никто более не станет ворошить его прошлое. Победителей, как известно, не судят.

«Теперь все изменилось, и мы будем вместе!» — радовалась она.

За ужином было невероятно трудно удержаться, чтобы никто не заметил, что она влюблена. По счастью, мачеха пригласила множество гостей, чтобы похвастать перед ними поимкой светского льва.

Но это не мешало Вирджилу и Грейсиле обмениваться многозначительными взглядами.

Когда все разошлись, лакей вручил ей записку. Лорд Дэмиен просил ее передать ответ через Миллета и написать, где и когда они могут встретиться.

Ранним утром их пути, будто случайно, пересеклись на лесной дороге, а старый кучер был немало удивлен. Правда, он знал Грейсилу с самого детства, поэтому ему можно было доверять.

Лорда Дэмиена со всех сторон засыпали приглашениями. Грейсила была не только красавицей, но и одной из самых знатных юных леди во всем графстве, и они не сомневались, что непременно встретятся на приемах у соседей.

То, что лорд Дэмиен оказался в числе приглашенных на скачки на приз Золотого кубка в Виндзоре, окончательно упрочило его социальный статус. Грейсила вместе с родителями обедала у королевы на следующий день, а вечером в Виндзорском замке давали бал!

Вирджил галантно прошелся с королевой, и, раскланявшись с ее величеством, направился прямо к Грейсиле, стоявшей, как того требовал этикет, рядом с мачехой. Он вежливо поклонился обеим и с улыбкой протянул девушке руку, приглашая ее на танец.

Кружась в его объятиях под захватывающую мелодию вальса, Грейсила слегка дрожала от охвативших ее чувств — странной смеси волнения и наслаждения его близостью.

— Я люблю тебя, — прошептал он, — и намерен закончить этот фарс. Завтра я поговорю с твоим отцом.

— Слишком… рано… — ответила Грейсила, но в ее голосе не было уверенности.

— Грейсила, когда же ты станешь моей? Я так хочу любить тебя, целовать!

От этого страстного шепота у Грейсилы, как на качелях, подскочило и замерло сердце. Она уже знала, что больше всего на свете жаждет его поцелуев.

Теперь они поженились, и им не надо было больше скрывать свои чувства от окружающих.

— Разве есть на свете девушка прекрасней тебя? — спрашивал лорд Дэмиен, сняв с руки Грейсилы кружевную перчатку и один за другим нежно целуя ее пальчики.

Они проезжали через другую деревню, где снова стояли толпы празднично одетого народа, осыпавшего их цветами и поздравлениями.

— Тебе нравится мое платье? — спросила Грейсила.

— Я смотрю на тебя, и не могу поверить, что ты — не сон. Сегодня ты — Афродита! Да, да! Афродита собственной персоной.

— Так высоко я еще не поднималась, — засмеялась Грейсила.

— И очень хорошо. Сегодня, звезда моя, как только мы останемся одни, ты узнаешь, как сильно я тебя люблю.

Он снова поцеловал ей руку, и она нежно сжала его пальцы.

— Ах, Вирджил, по-моему, это все-таки сон.

— Я докажу тебе, что ты не спишь, а если это и сон, то, значит, я тоже сплю.

Он пробуждал в ней такие странные чувства, что она решила ненадолго сменить тему и спросила:

— Ты еще не передумал по поводу медового месяца? Меня все только об этом и спрашивают.

— Пусть думают, что мы едем за границу, — ответил он. — Ведь они этого ждут, не так ли?

Вирджил внимательно посмотрел на Грейсилу и спросил:

— Ты уверена, что не разочаруешься, если мы останемся здесь? Ты же знаешь, любовь моя, что тебя я готов отвезти хоть на край света, стоит тебе только захотеть!

— Я хочу только одного — быть с тобой, — прошептала Грейсила. — Я знаю, что сейчас для тебя нет места лучше Баронс-Холла.

— Ты права, милая. Но обещаю, что мы поедем за границу сразу после Рождества. Убежим от холодной зимы к жаркому солнцу. Мне не терпится показать тебе те места, о которых я столько рассказывал.

Вирджил задумчиво улыбнулся и добавил:

— О них я напишу в книге, о которой ты просила.

— Я помогу тебе, — обрадовалась Грейсила. — Но не сейчас. Пока я хочу только слушать тебя, быть с тобой рядом, наслаждаться любовью… теперь уже без страха…