Цена вздоха (СИ) - Саяпин Владимир. Страница 16

Мальчик теряется, еще шире раскрывая глаза от изумления, но отчетливо увидев шанс на спасение, пытается забыть о боли и хочет подползти, но только скорчивается, чувствуя, как каждая нанесенная рана ноет от малейшего движения.

Стиснув зубы, он резко поднимает к колдунье взгляд. Слышно, как позади уже бежит к нему лесное чудовище, вспахивая на бегу землю острыми когтями, и Алеша старается не растратить впустую ни единого мгновения.

— Я разбогатею. — Заявляет мальчик уверенно. — Я смогу отплатить. Мне только нужно немного….

В этот миг чудище снова пытается броситься на колдунью, яростным рыком прерывая Алешу, но женщина так же просто, как и в прошлый раз, отбрасывает монстра в сторону. А впрочем, только шагов на пять, и чудище, вскочив, тут же бросается обратно, и колдунье снова приходится его швырнуть на десять шагов назад.

— Ну и какое мне до этого дело? — Говорит она, снова и снова вынуждая чудовище отступать, будто играясь. — Я тебя уже спасла один раз. И что? Говорил тебе старик, чтобы в лес ни ногой.

Алеша, вцепившись ногтями в землю, подползает чуть ближе. Но расстояние между ним и женщиной почти не убавляется, а боль снова вынуждает мальчика замереть.

— Это для зелья! — Оправдывается Алеша, но чувствует, как даже голос, становясь громче, заставляет его тело гореть от боли.

Корчась, он с трудом заставляет себя терпеть.

— Мне нужен волшебный цветок. — Продолжает мальчик тише. — Больше я не стану….

— Даже не знаю. — Вздыхает колдунья, изображая скуку.

Глядя на нее, можно поверить, что ей действительно надоело играться с монстром. И сам он уже бросил попытки напасть и хочет только дотянуться до мальчика, чтобы схватить заслуженную добычу и утащить в свое грязное болото. Алеша это замечает, решив, что теперь она его спасет, вновь, если только выйдет ее убедить.

— Я сделаю все, что скажешь! — Тут же оживляется мальчик, стремясь отдать женщине желаемое, чего бы она ни желала, все равно сейчас у него нет возможности раздумывать над этим. — Я сварю зелья… какие угодно. Я могу….

Но у него уже получилось отыскать слова, которые привлекли колдунью, ведь заслужив его послушание, она быстрее и легче сумеет расправиться с проклятием мальчика, а значит, быстрее получить свою награду, то единственное, что действительно пробуждает в ней интерес. Так решает Айва.

— Сделаешь все, что я скажу? — Переспрашивает она.

Колдунья медленно расплывается в странной, а сейчас даже жуткой улыбке, которая волшебным образом почти не трогает одну половину лица и полностью изменяет другую. Прикрыв золотые очи веками, она отводит уголок губ в сторону и вверх сильнее обычного. И в это самое мгновение ее лицо становится таким пугающим, что даже Алеша, забывшись на миг, задумывается о том, стоит ли давать это обещание, но тут же мальчик гонит прочь эти мысли.

— Все! — Отвечает он решительно, сумев даже приблизиться немного, через боль подтягиваясь на руках по земле. — Только помоги.

С надеждой он всматривается в красивые, полные очарования глаза, непостижимым образом сочетающие наравне с безмятежной красотой весь ужас безразличной жестокости, а колдунья все медлит. И лишь через миг, когда чудищу почти удается вновь схватить мальчишку за ногу, отбросив монстра, она соглашается.

— Договорились! — Резко поднимается колдунья. — Но если обманешь….

— Нет! — Тут же отвечает мальчик, немного привыкнув к боли и от радости сумев даже с ней справиться. — Не обману.

Только женщина вновь медлит, смотрит с подозрением, будто сомневается. Но еще миг спустя эта странная улыбка быстро улетучивается из ее выражения, а глаза, открывшись, наполняются блеском спокойствия и ясности.

— Что ж, поглядим. — Говорит она и поворачивает голову в сторону монстра.

Но прежде чем Алеша успевает последовать за ее взглядом, колдунья уже отдает ему первое указание.

— А теперь закрой глаза. — Велит она. — И не открывай, пока не скажу.

Мальчик немедленно исполняет требование. Сразу же просыпается боль. Казалось, она уже ушла, можно не замечать, как тело горит от свежих ран, но только стоило всему закончиться, как снова по всему телу разливается боль, будто от него отрывают целые куски. Алеша пытается успокаивать себя мыслями, что все уже кончено. Теперь ведь уже действительно нечего бояться, но получается отвлечься лишь тогда, когда мальчик прислушивается к странным звукам где-то позади.

За спиной раздается этот жуткий рык лесного чудовища, который уже врезался в память намертво, но тут же он начинает гаснуть. По звуку можно угадать, что монстра резко бросило в сторону, но вот падения не было слышно. Затем вновь рык, который на этот раз быстро обращается хрипом, затем стоном, а после гаснет, исчезая бесследно. Затем едва заметный, слабый хруст и тишина, от которой мгновенно начинает звенеть в ушах. И вдруг, шлепок. Легко угадать, что нечто упало в вязкую жижу болота, и так же просто осознать, что именно. Только сейчас мальчик позволяет себе вздохнуть спокойнее, но набрав воздуха, лишь заставляет боль снова проснуться.

Алеша стискивает зубы, сильно жмурится и терпит, повторяя в мыслях, что скоро все непременно кончится, что все будет хорошо, но неприятные мысли начинают неприятно терзать уже сейчас. Ведь теперь он обязан платить женщине послушанием за то, что она спасла его от неминуемой гибели.

— Ну, все. — Спокойно заговаривает колдунья. — Можешь открывать глаза.

Мальчик тут же поднимает веки и устремляет взгляд к спасительнице. Та стоит, как ни в чем не бывало, держит одну руку на уровне груди перед собой, подняв ладонь кверху, а вторую руку упирает в талию.

— Ладно. Вставай. — Продолжает она. — Не хочу тут надолго оставаться.

Алеша едва удерживает себя в руках. В чувствах, боль продолжает разрывать его тело на куски, а глаза слезятся, пускай даже и удается не разрыдаться. Ноги и руки едва шевелятся и даже говорить тяжело, и можно только недоумевать, как женщина не понимает, что мальчик не только идти, но сейчас не может заставить себя даже пошевелиться.

— Я… я не… не могу. — Говорит он вдруг пропавшим голосом, чувствуя, как гаснут силы, как пропадает голос и слабеют даже веки.

— Не можешь? — Оборачивается колдунья и глядит сердито, но тут же успокаивается, зачем-то продолжая держать правую руку на весу, ладонью кверху. — Ну, тогда ничего не поделать. Раз не можешь идти, то тут и умрешь. Не думаешь же ты, что я на себе тебя потащу?

Алеша не может побороть удивление и молчит, но ждать колдунья не собирается.

— Эх, жаль. — Вздыхает она, но печаль даже слабо не проявляется в голосе женщины. — А хотя, все равно толку бы от тебя было мало. Ну, я тебя спасла. Ладно уж. Не хочешь жить, как хочешь. Но если выберешься, не забудь, что мне обещал. Так что, пойду я, у меня еще дел полно.

Не успевает она сделать и пары шагов, как слышит позади шуршание. Медленно колдунья снова дает своей необычной улыбке проявиться на лице, но едва прикрыв веками глаза, тут же прогоняет это выражение и оборачивается.

Алеша даже перестает ронять слезы. На лице мальчика отражаются все мучения, какие ему приходится испытывать, ползя по сырой земле с ранами на руках и ногах, но сил на плач у него будто не остается. Он отчаянно цепляется руками за землю, готовый, кажется, даже прогрызть себе путь, если только это будет нужно, но долго не выдерживает и быстро теряет силы. А потом сразу роняет на глаза веки, медленно опускает голову и теряет сознание, больше неспособный удержаться.

Колдунья же, смотря на него, вновь начинает улыбаться. Привычная улыбка легко расцветает в ее красивом, легком и безразличном выражении. Левый уголок губ ползет в сторону и вверх, прорисовывая ровный изгиб на пышных губах, но глаза в этот раз не скрываются за веками. Распахнув их, колдунья вдруг поворачивает голову в сторону, глядя куда-то, будто сквозь деревья, и мыслями уносясь на миг далеко за пределы этого проклятого места.

— Чертов старик. — Говорит она тихо, но с воодушевлением. — Ты снова оказался прав.