Любовь - моя защита - Уайтфезер Шери. Страница 25

Возможно, он должен уступить в этой борьбе.

Позвать ее и любить долго и нежно? Он пнул одеяло и засмеялся, потом выругался, потом зажал подушку между ног.

Зазвонил телефон, и Зак взвился подобно ракете.

Он стал на ощупь искать трубку, едва не сбив ее на пол.

— Натали?

— Откуда ты знаешь, что это я?

— Чувствую. — Зак включил свет. Ее имя ускоряло пульс и вызывало жар. Час прошел с тех пор, как он слышал ее голос, как они пожелали друг другу доброй ночи. — Что случилось?

— Не могу заснуть.

— Я тоже.

— Я не приняла таблетки, но и кофе тоже не пила. Просто лежала. Я не могу не думать о тебе, Зак.

Он закрыл глаза, чувствуя, как его тело реагирует на ее признание.

— Ты закончила принимать ванну?

— Ммм. Но я должна была снова ее наполнить.

Нагреть воду.

Ее голос стал мягким, и он представил ее в комнате, одетую в прозрачную длинную ночную рубашку, закутанную в шерстяной шарф. Дырочки и кружева, представил он.

Он открыл глаза.

— Я могу приехать?

— Чтобы спать на диване?

— Нет.

Ее дыхание стало напряженным.

— Чтобы коснуться меня?

— Да. — Чтобы обнять ее всю. Продолжать нарушать правила. Проклинать себя за это, но продолжать любить ее. — Только один раз.

— Я смогу любить тебя? — спросила она. — Так, как мне этого хочется?

Он облизал губы, проглотил слюну и почувствовал, как его пульс ускорился.

— Я умру, если ты не сделаешь этого. — Возможно, он умрет сейчас. Она жила более чем в часе езды.

— Я буду ждать тебя, — сказала Натали.

— Тогда я буду у тебя так быстро, как только смогу Слишком возбужденный, чтобы думать, Зак повесил трубку и начал натягивать джинсы, затем понял, что забыл надеть нижнее белье. Так как он не собирался отступать, он застегнул молнию поверх своей напряженной плоти, оставил пояс расстегнутым и взялся за футболку. Наконец он натянул носки, надел ботинки, запутавшись со шнурками. По пути подхватил спальный мешок, который всегда хранил упакованным.

Уже в автомашине он зажег сигарету, включил радио и поборол желание превысить скорость. Он не при исполнении служебных обязанностей.

Мчаться, чтобы заниматься любовью со свидетельницей, не квалифицировалось как задание по обеспечению безопасности.

Он тряхнул головой и выдохнул клуб дыма. Зак Райдер, думал он, никудышный ты инспектор!

Пока он мчался к дому Натали, его совсем замучила совесть. Наконец Зак повернул на подъездную дорожку и заглушил двигатель. Почему он продолжает так поступать? Почему продолжает обманывать Центр?

Когда Натали открыла дверь, он уже знал, почему. Он ступил внутрь, и они замерли, глядя друг на друга. Она была в длинной ночной рубашке, подобной той, которую он вообразил. Ткань цвета сумерек прилегала к изгибам ее тела, мерцающего в потоке шелка. Она была обнаженной под рубашкой.

Он видел контур ее грудей, тень между ее бедрами.

— Привет, — сказала она.

— Привет, — повторил он ее приветствие и прижался к ней. Она обняла его. От нее исходил аромат сливок и лимонов, засыпанных сахаром.

Он притянул ее ближе и спрятал в ладонях ее ягодицы, прижимая ее к своему телу. Она издала мягкий, полный боли звук и ухватилась за его талию.

Он вдыхал аромат ее нежной шеи и шелковых локонов.

— Я хочу попробовать тебя на вкус.

— Я тоже. — Она провела губами по его рту, дразня его, заставляя его кровь бурлить. — Но я хочу быть первой. Сегодня я хочу свести тебя с ума.

Зак отступил на шаг, чтобы посмотреть на нее, дать волю фантазии.

Он снял рубашку и расстегнул молнию на джинсах.

— Сведи меня с ума.

Натали прижалась к нему, и его сердце подскочило куда-то к горлу. Она дотронулась до него, это было легкое, как прикосновение пуха, движение, кончики ее пальцев легли на его живот.

Она гладила Зака и целовала. Ее руки и губы скользили по его рельефным мускулам, заставляя каждый из них вздрагивать. Эти прикосновения заставляли Зака забыть о том, где он, почему он здесь и что с ним происходит.

Он не закрывал глаза. Его взгляд следил за ее губами, за ее руками, за тем, что она делала. И в какой-то момент Зак понял, что пропал. Сладкая, чувственная Натали. Она знала, как удовлетворить его жажду.

Он закрыл глаза и провалился в наслаждение.

Никаких мыслей. Только ощущения. Ощущения, которые вели его к моменту истины. Только одной истины, которая существовала в этот момент.

Биение сердца взорвало его грудь. Он едва мог думать, едва мог рассуждать. Где-то в подсознании он понял, что они все еще стоят у входной двери ее дома.

В это головокружительное мгновение он почувствовал власть, которую она обрела над ним.

— Натали, — только и смог выдохнуть Зак.

Он погладил ее волосы, ее золотые пряди. Она напомнила нимфу джунглей с глазами кошки и длинным, стройным телом.

Зак обнял ее, крепко прижимая к себе. Ее сердце билось в унисон с его сердцем.

Как легко он привязался к этой женщине. Он гладил ее по спине и вдыхал аромат ее кожи: лимон, сливки, сахар. Он хотел ее снова и снова.

— Я не хочу, чтобы сегодняшняя ночь закончилась, — прошептала она.

Он поднял ее подбородок.

— Но мы еще только начали.

Она улыбнулась ему, и он обнял ее. Он не хотел думать ни о чем, кроме их любовных ласк. Ни о своей карьере, возможно уже испорченной, ни о беспорядке, в который он превратил свою жизнь.

Он взял ее за руку и повел к спальне. Ее кровать была не прибрана, кружевные подушки разбросаны. Зак порылся в кармане и достал зажигалку. Она отстранилась на время, пока он зажигал свечи на комоде. Когда он выключил свет, комната оказалась в светящемся сумраке.

— Теперь моя очередь свести тебя с ума, — сказал он. Его очередь, чтобы дать ей то, что она дала ему.

Натали наблюдала, как Зак раздевается. Тени играли на его лице и танцевали на его теле в отблесках свечей. На свете не было более красивого мужчины. Он был всем, чего она хотела, всем, чего жаждало ее сердце.

Он сел на край кровати.

— Хэлловей был твоим первым любовником? спросил он.

Она кивнула.

— Я думаю, именно поэтому я заинтриговала его так сильно. Я жила на улице, проводила все время с подростками-проститутками, со стриптизершами, с бродяжками, но я оставалась девственницей.

— Так это он научил тебя любви?

Она снова кивнула.

— Я делала все, что ему хотелось, то, что ему нравилось больше всего. Но он никогда не доставлял мне такого же удовольствия.

— Эгоистичный ублюдок! — Зак поднялся, чтобы взять ее на руки, и она совершенно растаяла.

— Я не привыкла к тому, чтобы мужчина заботился обо мне, — сказала Натали.

Он отстранился, чтобы посмотреть на нее, погладить ее по щеке.

— Я не думал, что ты такая застенчивая.

Ее пульс трепетал. Внезапно она почувствовала себя молодой и неопытной девушкой, а не той искушенной любовницей, какой была.

Он обнял ее за талию и положил на кровать. На вкус он был подобен табаку. Подобен ментоловым сигаретам, которые курил, подобен мяте в ветреный день.

Он ласкал ее медленно, наслаждаясь каждым мгновением. Когда он дотрагивался до нее кончиком языка, Натали боялась, что может умереть от наслаждения.

Комната кружилась в тумане неземного света.

Огонь свечей вращался вокруг кровати. Потерявшись в своих чувствах, она касалась его лица, рук, волос. Она чувствовала себя королевой на пиру любви. Слабый стон вырвался из ее груди. Это был стон наивысшего блаженства.

Натали закрыла глаза и представила, что останется с Заком навсегда, проживет всю остальную часть жизни вместе с ним.

— Ты не спишь?

Она подняла голову.

— Кто? Я?

Он погладил ее по спине, затем коснулся ее груди.

— Да, ты.

Со звонким смехом она прижалась к нему.

— Ты останешься?

— Можешь держать пари, что останусь. Я не поведу машину так поздно.

Натали наклонилась над ним, изучая его черты и темные, глубоко посаженные глаза. Свечи все еще горели, наполняя воздух особым ароматом. Словно загипнотизированная, она приглаживала непослушные пряди волос, упавшие на его лоб.