Падение империи. Раскол престола (СИ) - Кольцов Сергей. Страница 30

— Он жил в этом графстве когда-то, но не хочет встречаться с местными. Наверное, на это есть причины.

— Скажи мне, Эшарион, почему ты не ругаешься? — спросил у меня Фуран. — Твои речи часто полны мёда, но этот мёд отравлен…

— Вежливость — самая приемлемая форма лицемерия. — Ответил я ему со слабой улыбкой. — Особенно когда ты живёшь среди людей со злыми языками и ядовитыми клыками.

— А так же не забывать о том, из какого ты рода, — добавила Хильда Фаренх, — одно дело, когда ты ругаешься среди своего рода, но совсем когда показываешь свою слабость чужим. Да, вежливость воспринимается как слабость, но эта слабость нужная. Некоторые крепости нельзя взять мечом или магией, но можно словом. А такие слова должны не только иметь силу, как рука, но и иметь вес, как меч. Какой смысл в грязных словах, если они звучат лишь как пьяная бравада юнцов?..

— Хорошие слова. — Проговорил Мирас своим басовитым голосом.

Тем временем мы закончили трапезу, каждый занялся своим делом, кто-то занялся своими доспехами, кто-то пошёл проверять готовность бани, несколько человек, как и я, отправились заниматься лошадьми, чистить их и кормить…

— Эшарион, почему на твоём лице никогда нет страха. Ты вообще ничего не боишься? — спросила Ноа. — Даже когда мы наткнулись на вырожденцев, все были испуганы тем, что их могут съесть заживо, но не ты. Ты напротив улыбался.

— Почему ты думаешь, что мне не бывает страшно? Да, я не боюсь смерти, но есть вещи, которые пугают и меня… — Задумчиво проговорил ей, а подойдя, добавил тихим голосом. — Я всегда напуган по утрам: я не знаю, где я и кто.

— А почему?

— На это есть определённые причины. Маги говорят: умереть можно дважды. Человек состоит из двух частей: души и тела. Когда умирает тело, наш дух устремляется к предкам чтобы после стать новой частью этого мира. Все боятся того чего не могут понять, например Хаос и его прислужники, они используют души во время своих ритуалов, а демоны пожирают их… Вот это действительно меня пугает.

— Твоё проклятье… — тихо проговорила Ноа.

— Прости меня за это. — Горько улыбнулся в ответ. — Мне неважно, сколько мне отпущено, но я действительно рад, что встретил тебя. Ты одна из немногих кто честен со мной, а для меня это очень ценно, потому что я устал от фальши дворцового общества.

— Надеюсь, когда-нибудь в Империи станет лучше…

— Это бессмысленно. — Покачал я головой. — Если сложить тёмное прошлое со светлым будущим, получится серое настоящее. Так было всегда.

— Но как жить без надежды на лучшее?

— Легко, представь, что бы могло случиться с тобой самое худшее, а потом сопоставь с тем, что есть, а после ответь.

— Не могу представить… — покачала головой Ноа.

— А я могу и потому несколько цинично отношусь к надежде на лучшее.

— Ну и что ты представил?

— Начиная от того что тебя могли убить люди графа, причём убить разными способами, заканчивая тем что на нас могли напасть на дороге, а после изнасиловали женщин, сдавшиеся в плен сыграли в смертельную игру…

— Какую игру?

— Раньше в Империи была одна игра, особенно часто в неё играли штурмовали замки: выпускали пленных воинов без оружия и доспехов, среди которых должен быть кто-то важный, чтобы они добрались до ворот крепости, а после били в спину магией или их добивала конница, если открывали ворота… Каждый из командующих проявлял фантазию для этого. — Ответил ей на поставленный вопрос и увидел на лица чистое отвращение. — Сейчас в такое не играют, ведь последние двадцать лет не случалось крупных войн. Спроси у северян, они расскажут тебе об игре в туманную смерть.

— Пожалуй, не буду. — Проглотила вставший ком в горле юная баронесса. — Как много ты знаешь?

— А я всегда стараюсь узнать больше, чем знаю. Благодаря этому я всё ещё живой. — Ответил ей без улыбки.

Ноа посмотрела на меня и вернулась к своему коню, принявшись чистить его щёткой… А я косо осмотрелся и лишь вздохнул.

Ужин прошёл спокойно, после чего мы с Эйруэн удалились в нашу комнату, по убранству больше напоминающую дворцовые покои.

Сняв с себя доспех, я отметил взглядом, что Эйруэн уже разделась полностью, оставив на себе только защитные браслеты на руках, сейчас задумчиво рассматривает своё обнажённое тело. Заметив мой взгляд, женщина довольно потянулась, демонстрируя мне высокую грудь с небольшими розовыми сосками, плоский живот с чистым лобком от волос, которые северяне удаляют с помощью воска, чтобы не подцепить паразитов, и красивые округлые бёдра… Которые были как у двадцатилетней полностью сформированной девушки.

— Раздевайся, я тебя хочу осмотреть, может какую болячку в пути подхватил. За это не люблю путешествовать, помыться негде.

— Это обязательно?

— Если не помоешься на кровать не пущу.

Нехотя сняв с себя поддоспешную одежду и нательное бельё, я замер и принялся наблюдать взглядом за Эйруэн, которая подойдя, принялась внимательно осматривать меня со всех сторон, заставив поднять руки вверх. Опустилась на корточки, она поиграла в руке яичками и провела рукой по члену, после чего удовлетворённо улыбнулась, зайдя за спину, осмотрела всё и с этой стороны, после чего замерла напротив меня и проговорила:

— Вроде ничего нет.

— Это было обязательно?

— А что не так? — потёрла она кончиками пальцев налитую кровью головку, спросила она, — ты рад этому…

— Нет, — сделав шаг назад.

В этот момент императрица повесила звукоизолирующие чары на комнату, набросившись на меня, схватила за руку и собиралась швырнуть на кровать, но я не позволил, вывернувшись и замер.

— Это уже не смешно.

— Тебя необходимо научить, как любить в постели. — Улыбнулась она, двинувшись по кругу. — Что будет, если ты повредишь что-нибудь своей юной невесте? Кого ты будешь потом винить в будущем за то, что она не сможет иметь детей?

— Эйруэн, ты — моя мать. — Принялся я двигаться, не позволяя зайти со спины.

— Не понимаю тебя. — Покачала она головой. — Да, Эшарион, ты был рождён мной, но я такая же женщина, как и все, так же получаю удовольствие. Именно доставлять удовольствие я и должна тебя научить.

— Не могу принять этого… Да и стоять он будет на любую красивую женщину.

— Спасибо. Значит я всё-таки женщина. — Резко рванула она вперёд и крепко схватила за член, отчего я, болезненно поморщившись, замер, добавив. — Ты считаешь, что я не видела, каким жаждущим взглядом ты разглядывал моё тело?

— Перестань. Ничего я не жажду. — Ответил ей, хотя член в её руке пульсировал от возбуждения.

Несильно шлёпнул её по руке, игравшейся с моим членом, но она только сильнее сжала его в руке, заставив меня болезненно поморщиться. В ответ я с демонстративным недовольством протянул руку к её груди и крепко сжал сосок, отчего она ойкнула и отпустила мой орган.

— Сколько можно сопротивляться?

Яркая вспышка ослепила меня и Эйруэн, схватила меня за шею и с короткого разворота швырнула как игрушку на кровать. Сразу же забравшись сверху, схватив правой рукой за член, а свободной рукой перехватила мою правую руку и прижала её к своей небольшой, но нежной груди, котораяпочти полностью помещалась в мою руку.

— Пора тебя научить, какой может быть в постели женщина… — пока я моргал, восстанавливая зрение, проговорила она, мягко потираясь губами влагалища о член. — Мягко и нежно, не так ли? Почему ты такой недовольный?

— Это для меня неправильно.

— Откуда у тебя эти мысли о неправильности? — вздохнула она без притворства, — что с тобой не так? Эшарион, я не понимаю.

— А ты пыталась?

— Нет, а сейчас я хочу тебя. — Облизнув губы, ответила она.

Придерживая член рукой, Эйруэн второй рукой опёрлась на мою грудь, введя головку, начала медленно опускаться, пропуская меня в своё тесное и нежное лоно. Дёрнувшись, я, собрался вскочить, но она сумела удержать меня и не удержалась сама и рывком оказалась насаженной на член, а после болезненно сморщилась и шмыгнула носом, а в уголках глаз появились слёзы: